Александр Филиппов - Избранный

– Патер… какие? – переспросил Корнев.

– Патерналистические, – снисходительно пояснил ему социолог. – Патер – по латыни отец. Патернализм – отеческая забота государства о подданных… В общем, в этом роде. У меня всё.

– Прекрасно! – подытожил Минусов. – Практически по всем параметрам наш кандидат соответствует представлениям избирателей о том, каким должен быть депутат Государственной Думы. Нам остаётся совсем немного – представить Геннадия Михайловича тем идеалом, который воплотит в себе все чаянья горожан. Теперь о кино. Сергей Иванович!

– Я! – подскочил журналист.

– Что у нас по телевизионщикам?

– Ваши финансовые условия их устроили…

– Ещё бы! – хмыкнул Минусов.

– Телеканал «Орбита» завтра выделяет съёмочную группу в составе оператора, видеоинженера и режиссёра…

– Сценарий готов?

– А как же! Правда, в общих чертах. Нужна биография кандидата, всяческая лирика – где вырос, учился… А видеоряд пока просматривается такой. Геннадий Михайлович идёт по улице в толпе горожан. Голос за кадром: он такой же, как вы. Неотличим внешне от вас. Но на счету этого неприметного внешне, но обаятельного человека – тысячи и тысячи спасённых жизней. Он – неизвестный герой нашего времени, когда внимание публики привлечено к похождениям эстрадных звёзд, криминальных авторитетов, продажных политиков… Потом следуют кадры: Корнев в операционной, в палатах у постелей больных, среди коллег. Пациенты рассказывают о том, как излечил их чудесный доктор… Двоих вчера уже записали.

– Это кого? – заинтересовался Корнев.

– Да вы их не знаете, – отмахнулся журналист.

– Как не знаю? Своих пациентов? – изумился доктор.

– Ну… они не совсем ваши пациенты… – замялся Сергей Иваныч. – Я за двадцать баксов двух мужиков нанял. Текст им подсунул, они и пересказали его… с выражением. О том, какие тяжёлые травмы перенесли, как вы им жизнь спасли, а потом выхаживали, ночи напролёт от их коек не отходили… Здорово получилось. А завтра мнение ваших коллег запишем, главврача…

– Тоже подставных, с улицы? – съехидничал Корнев.

– Зачем же? – журналист обидчиво вздёрнул бороду. – Настоящих!

– А вдруг они обо мне ничего хорошего не скажут? – упрямился доктор.

– Двадцатью баксами здесь, конечно, не отделаешься, – согласился Сергей Иваныч. – А за триста – наговорят всего, чего я им надиктую.

– Ты деньгами-то чужими не шибко разбрасывайся! – попенял ему Минусов. – Хватит с докторов и двухсот долларов за глаза! Им и ста достаточно, а ещё сотню приплатишь за артистизм и это, как его… вдохновение!

– У нас артисты драмтеатра сто долларов за месяц работы получают, – вставила старушка с бантом. – Такая ставка у рядового актёра. У ведущего, конечно, побольше. Долларов двести…

– Вот-вот, – согласился Минусов. – Большие деньги людей развращают. Художник должен быть голодным!

– А главврача моего вы за сколько купите? – азартно поинтересовался Корнев.

– За триста, наверное, – пожал плечами журналист. – В крайнем случае – за пятьсот. – Он вопросительно воззарился на Минусова, но тот промолчал, и Сергей Иванович выдохнул окрыленно: – Да сторгуемся, не впервой!

– Вот и добро, – согласился Минусов благодушно. – Я сейчас убываю по делам, а Геннадий Михайлович остаётся в вашем распоряжении. Сначала займитесь его биографией, подкорректируйте, если потребуется. Потом вы, Маргарита Львовна. За вами – урок сценического мастерства. Порепетируйте для начала что-нибудь простенькое – умение держаться в кадре, манеру речи, жестикуляцию… Насчёт одежды определитесь – костюмчик, галстучек… Ну, не мне вас учить!

Написание автобиографии оказалось вовсе не таким простым делом, как это представлялось Корневу.

Бородатый журналист усадил доктора рядом с собой за обшарпанный стол и, пододвинув ближе к себе клавиатуру компьютера, защёлкал по кнопкам, одновременно объясняя суть стоящей пред Корневым задачи.

– Подсчитано, что знакомство с биографией кандидата позволяет примерно двадцати процентам избирателей принять решение, стоит голосовать за него, или нет. Поэтому, если подойти к делу неумело, с кондачка, можно ещё на старте предвыборной компании потерять шанс на победу.

К удивлению доктора, к участию в составлении его биографии, которая казалось ему свершившимся фактом, подключились все находящиеся в кабинете. Первая же строка вызвала ожесточённые споры.

– Я родился в городеЛьвлве, в 1965 году, – сообщил Корнев, – в семье инженера…

– Стоп! Стоп! – в ужасе вскочил толстый социолог. – Это катастрофа!

– Почему? – вздрогнул от неожиданности доктор.

– Ага! Ещё объявите, что вы родом из Тель-Авива! Вы что, с ума сошли?! – негодовал толстяк.

– Да нет… Я без всякой задней мысли… – растерянно оправдывался Корнев. – У меня родители местные, но в момент моего рождения жили на Украине. Папу туда по распределению после окончания политехнического института направили. На завод. Помогать братской республике. Это ж во времена СССР было! Нормальный факт биографии.

– Не нормальный! – яростно сопел социолог. – Исходя из этого факта получается, что вы – варяг! Засланный, можно сказать, казачок! Да вас наши противники бандеровцем изобразят! И Крым с Севастополем, оттяпанный у России, припомнят!

– Ерунда какая-то, – встряхнул головой Корнев. – У меня и фамилия русская…

– Нет, Аркадий Семёнович прав. Здесь есть над чем задуматься, – согласился с социологом журналист. – В нашем деле все сомнения – в пользу корректировки. Та-ак… А родители ваши, говорите, здешние?

– Отсюда, с Нижнеуральска. Мне три года исполнилось, когда они в родной город вернулись.

– Вот и чудненько! Так и запишем: коренной нижнеуралец! И по сути – правда, не подкопаешься, и звучит э-э… вполне патриотично! – журналист быстро защёлкал ловкими пальцами по клавиатуре.

Так же тщательно, цепляясь к каждому слову, оттачивая формулировки, обсудили все этапы жизненного пути будущего кандидата в депутаты. Месяц военных лагерей на финише учёбы в мединституте обернулся в ненавязчиво упомянутую «службу в рядах Вооружённых Сил». Практика в областной больнице, которую проходили все молодые врачи-интерны, в интерпретации журналиста обозначилась «стажировкой в лучших клиниках страны». Три года отработки в районной больнице, куда Корнева направили по распределению, стали «работой в сельской глубинке».

Долго думали над хобби кандидата, сходу отметя рыбную ловлю, коллекционирование марок и чтение художественной литературы, как слишком банальные, не имеющие общественной значимости. Корнев, у которого к стыду, вовсе не было никаких увлечений, кроме работы и просмотра в свободное время, дома, лёжа на диване, телепрограмм, вовремя вспомнил, что когда-то, в бытность его районным хирургом, одна пожилая пациентка подарила ему старый несессер с набором инструментов своего дедушки – земского врача. И теперь эта сумка дала возможность, не слишком кривя душой, записать в автобиографии кандидата необычное и солидное хобби – «коллекционирование старинных медицинских инструментов».