Виктор Брусницин - Игра взаперти

Диму, положим, не застал. Ткнулся в соседний офис – знакомые размещались – веселья не добыл. Того мало, взять бы и уехать, а он рассусоливал. И добился, уж вышел от знакомых, напоролся на Диму. Восклицал тот:

– Ты провидением послан! Машина только что крякнула, а мне кровь из носа в порт надо. Выручай…

В порту, дело ясное, Виталий добился Коли. Тот сам подошел.

– Я еще не улетел. Непруха.

– Что случилось? – участливо поинтересовался Виталий, пожалуй, отодвигаясь от скуки.

– Отложили рейс, дома погоду не дают.

– Много не дают?

– На три часа. Так и сказали – пока, – ободрил Коля.

– Дадут, народ верный, – соболезновал Виталий, разглядев тепло.

Коля признался:

– Я, может, все одно не полечу.

– Так им и надо, – улыбнулся Виталий, – нечего рейсы задерживать.

– У меня билеты украли. Вместе с сумкой.

Виталий сразу обнаружил дрянненький впрыск в тело.

– Обращался в милицию?

– Да. Погуляй, говорят, проверим.

– Ничего страшного. Ты же в списке пассажиров состоишь – полетишь, – посулил Виталий и лениво моргнул. – Ну и везуны вы с родственницей. Деньги есть?

Коля слабо качнул головой – нет. Виталий сунулся в карман, отщедрил: «На вот». Помолчали чуть, и Виталий вздохнул печально:

– Пора мне, парень. Не хворай что ли.

Коля решительно расправил плечи.

– Дядя Виталий. Понимаете, в сумке адрес Катин был. На память его не помню. Ну, письма писать. И потом, обратно забрать ее не смогу – школа. Тетка поедет, а она без адреса не разберется. Мы, конечно, нашим знакомым напишем, но вы же сами видели.

– Ну? – голос Виталия сел.

– Если только вы съездите и нам адрес отошлете. Сама Катя первой не напишет, я знаю. Уж вы простите, но больше никак.

– У меня есть выбор? – Нашлась улыбка. – Давай координаты.

Записал, хлопнул Колю по плечу и, попрощавшись, ушел. Про Колино поручение забыл через минуты, а чтоб вспомнить, еще недели три пожил.

Лето на период беспамятства угадало важное – зеленые космы, градус. Виталий вышел из подъезда. Тропический полдень в пунктирных дождях и солнце. Неподалеку исполненный самообладания по старости грузный пес, скалясь и дыша вываленным языком, сидя на корточках, полуживо смотрел поверх истерически заливающейся на него моськи. Виталий этого не любил.

И дорога получилась нервная, с гаишником, что маял за провинность. Как правило Виталий на служивых пёр – знал, что закон не буква, на отношении построен и нахрап иной раз в лад – да нынче не нашел настроения. На смирении угреватый сержант и достал – пренебрег взяткой и вынул права временно из обращения. У Виталия на такой случай второй экземпляр дома лежал, за ним он и отправился. Документы все мужик валил в вазу, спящую в закромах секретера. Теперь вазочку пошевелил и напоролся на памятку, где выцарапаны были слова «Нижние Серьги». Подбородок потер, разозлился: «Черт, а ведь надо дело-то закончить. Обещал».

На следующее утро мужчина ехал в дислокацию. Трепетал лениво придорожный куст, пыльный лопух убегал в уголок глаза, в зыбкой мути плавал горизонт. Приехал споро – дорога проторенная. Собственно, и развернуться можно было (адрес узнал), но повидать Екатерину толкнуло – хоть повиниться, что забыл о наказе Колином, оттого и вестей нет.

Нынче сирых побольше насчитал, занимающих дорожки разно – одинокие и до трех особей купно. Одни тросточками мельтешили, другие не владели, можно было предположить променад. Картина являлась невежливая – слепые себя не стесняли, очков не носили. В глубокие, порой уродливые глаза глядеть было жутковато.

Кати не наблюдалось и вообще молодых. Углядев очередной розовый халат, сведения Виталий раздобыл быстро. Нашел ее в глубокой сторонке, сидела на скамье с пожилой тетей. Состояла с глазами нормальными, но усталыми. Гудели опрятно рослые ели, рябая тень лежала на скамье и прочем. Виталий поздоровался и начал объяснять, кто он таков. Катя испуганно остановила:

– Я поняла, Виталий.

Желая избавиться от ее испуга, Виталий спешно доложил о причине появления. Катя пустилась сожалеть о Колиных неурядицах, и знакомый посуровел:

– Глупости. Вы сами отдыхайте, а остальное идет верно.

Соседняя женщина встала и оговорила уход. Виталий на деликатность усмехнулся, впрочем, принялся Катю рассматривать и почувствовал себя замечательно. Действительно, деревья настояно пахли и было безмятежно. Только после запахов говорить следовало – не сидеть же пусто. Виталий пошарил, потщился (поговори со слепой), а девушка сама подсобила, и разговор странно побрел:

– Я, конечно, хлопотами докучаю, но вы не печальтесь, вам это понравится.

Виталий взбодрил брови:

– Понятно, что понравится – да и где докука, вон воздух сладкий.

– Ну, с работы согнала.

– Какое – неработь я.

– Странно, – огорчилась Катя, – я не угадала.

Здесь и пошла неожиданность: поправил себя Виталий – и как.

– Вообще говоря, дело-то есть. Только… Людей, словом, дурю. Деньги обманом, либо силой к себе перекладываю. Вор, мафия, как понравится. А проще – жулик.

Катя промолчала. Виталий забеспокоился:

– Напугал что ли? Нет, насчет Коли и вас такого нет. Я крепкие деньги собираю.

– Господи, совсем не ожидала, – сказала Катя.

– Да ничего страшного. Обычная работа. Теперь все хотят стырить. – Тут же признался: – Правда, я не теперь начал – давно.

– И легко это? – Катя спросила обычно.

– В смысле на преступление пойти? Легко, даже красиво.

И снова неожиданность:

– Я знаю. Делала.

– Ну да, – не поверил Виталий, – и в каком роде?

– Вы, например, еще приедете и я расскажу.

Виталий засмеялся:

– Это ловко.

– Нет, впрямь, приезжайте. Вы симпатичный.

– Странно, я думал вы огорошитесь, – Покривлялся здесь же: – А насчет симпатии – есть. Я народу нравлюсь. Потому обманывать и занимаюсь.

Явно хотелось от Кати смятения (наверное, эта неприглядная штучка – «я знаю, делала» – попросила), потому что слова следующие ее невпопад показались:

– Я о внешности, мне Коля сказал. Вы ему понравились.

Виталий нахмурился:

– А вам разве есть разница? – Понимал, что говорит бестактно.

– Несомненно есть.

– Хм, это неожиданно и, как ни странно, приятно. Потому что я совсем несимпатичный. Впрочем, с женщинами ладить умею, только они мне обычно говорят, что я как раз суровый внешне и очень не красавец. Брутальный, оттого и нравлюсь.

Прежде вроде бы Виталий так не разговаривал.

– Непонятная вещь, – сказала Катя, – я опять ошиблась. Со мной это почти никогда не происходит. Мне вы совсем суровым не показались.

– Наверное, смена климата.

Катя улыбнулась.

Опять пришел момент: вдруг вспомнил Виталий, что пустой прибыл – мог бы какую малость завернуть для ритуала. И где вспомнил-то? – а когда подумал, что еще приехать допустимо. Словом, случилось на часы поглядеть и увидеть, что сорок минут разговор возят и прошли за миг… Обратно вез себя не порожним – уж и горизонт нипочем, и солнце пыжилось безобидно. «Это знатно придумано», – определил мужчина, разумея слепой санаторий и товарища Катю в нем.