Таня Иванова - Лифт

© Таня Иванова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Максим сегодня очень сильно припозднился на работе. Было уже два часа ночи. Темно. Он вошел в дом, поднялся по лестнице и пошел к лифту. Рядом с кнопкой стоял мужчина. Он уже ждал лифт, который сейчас спустился с верхних этажей и открыл двери.

Оба вошли в лифт.

Максим нажал на цифру 12, другой мужчина – на цифру 13.

Максим стоял, чуть опустив голову. Он устал, хотел спать. Сегодня у него был трудный день, как впрочем, и все остальные.

Вдруг лифт резко остановился.

– Что это? – спросил Максим.

– Похоже, что мы застряли, – ответил его коллега по несчастью.

Он стал нажимать на кнопку связи с лифтером, но эффекта не было никакого.

Максим достал свой телефон и только сейчас вспомнил, что тот разрядился, когда он еще разговаривал по дороге домой со своей невестой.

– У вас есть телефон? – спросил Максим.

– Есть, но он разрядился. Я надеялся на ваш, – улыбаясь, ответил парень.

– И что же теперь делать?

– Ждать, когда люди начнут хлопать дверьми и выходить из своих квартир. Кричать сейчас бесполезно, т. к. все уже спят.

– Да, уж.

– Андрей, – сказал Андрей, протягивая руку для приветствия.

– Максим, – ответил Максим, пожимая руку.

– Ты чего так поздно?

– На работе задержался.

– Да, работа – это важно.

– Да уж. А ты тоже с работы?

– Я? Я нет. Я – вольный орел, – улыбаясь, сказал Андрей.

– Вот как? И чем же ты занимаешься? – спросил Максим.

– Я бы сказал…, – Андрей немного задумался. – Я бы сказал, что я – художник.

– Вот как? Ты пишешь картины?

– Не совсем, – уклончиво ответил Андрей. – Скорее я пишу человеческие судьбы.

– Значит ты писатель?

– Писатель? – подняв брови, переспросил Андрей. – Ладно, давай будем считать, что я занимаюсь творчеством, – улыбаясь, ответил он.

– Хорошо, – усмехнулся Максим. – То есть получается, что ты – творец?

– Творец? – задумчиво и тихо, будто уйдя в себя, повторил Андрей. – Ты, знаешь, а ведь ты прав.

Андрей вглядывался в лицо Максима, затем вдруг быстро заговорил.

– А я просто гулял. Поругался со своей подружкой, было совсем плохо, поэтому вот решил прогуляться. Но сейчас уже пора бы домой, а то она нового ухажера себе в два счета найдет.

– И зачем тебе такая?

– Какая такая?

– Ненадежная, – ответил Максим.

– Почему ненадежная. Очень даже надежная, просто она не из тех, кто сидит и ждет у окна. Понимаешь меня?

– Понимаю.

– Ты чего такой кислый.

– Знаешь, я устал. Работы много было в последнее время.

– А-а-а, – протянул Андрей. – Ты на какой этаж едешь?

– На двенадцатый, – ответил Максим.

– А я на тринадцатый. Моя девушка не хотела жить на тринадцатом этаже, но я настоял.

– А почему она не хотела?

– Ну, знаешь, типа чертова дюжина, плохое число и так далее.

– Она у тебя суеверная?

– Немного есть. Удивительно, да. Она верит в Бога, но при этом верит во всякие суеверия, гадания и тому подобную чушь.

– Каждый волен верить в то, что он считает нужным, – устало проговорил Максим.

– Да, согласен. Только христианство считает гадание грехом, поэтому здесь наблюдается явное противоречие в ее действиях.

– Так сейчас многие живут.

– Да, я заметил. Верим в одно, второе, третье, а в итоге не верим ни во что. Такое я встречаю сплошь и рядом. Люди берут из каждой идеи то, что им понравилось, возможно, отсекая главную часть, а потом с уверенностью утверждают, что их правда – самая правдивая, – с небольшим негодованием произнес Андрей.

Максим поднял брови, т. к. не ожидал, что разговор потечет по этому руслу.

– Возможно, что то, что они взяли, и было для них самым главным.

– Возможно, – согласился Андрей, – у Николя Рериха есть картина – икона «Матерь мира», на главном плане у нее изображена сама матерь, но внизу по углам видны две фигуры. Если мы оставим в поле зрения лишь, например, нижний левый угол, то мы решим, что матерь мира именно она и есть – темно-волосая женщина, одетая во все темное и смотрящая вверх, потому что никого другого мы не видим.

– Если часть информации кем-то сознательно закрыта, то, да, конечно, ты прав, тот кто увидит эту картину впервые, так и решит, – подтвердил Максим. – Но, если ты видишь, что что-то скрыто, то постараешься это открыть.

– Может быть, но, что, если ты сам закрыл часть картины. Кто тогда может помочь?

– Люди, окружающие тебя, подскажут.

– А, что, если я не верю людям? Бывает же такое.

– Бывает. Но, если ты сам это выбрал, то значит, что тебе это и нужно.

– Не всегда, – покачал отрицательно головой Андрей. – Бывает так, что ты не знаешь о том, что у тебя был более широкий выбор, чем ты это видел.

– Это говорит лишь об ограниченности опыта, а соответственно и моделей, которые можно применить в той или иной ситуации.

– Возможно, – улыбаясь, сказал Максим. – Но бывает и по-другому. Например, если мы дополним картину. Например, добавим в руку матери какую-то книгу, символ или знак, то видеть мы будем уже совсем другое.

– Но это уже искажение.

– Да, – подтвердил Андрей, – Только искажением являются оба этих случая.

– И что? – спросил спокойно Максим. Он жутко устал, ему не хотелось разговаривать, но он понял, что этот человек напротив хочет поговорить.

– Я тут однажды подумал о том, что говорилось в Библии, и, о том, что на самом деле слышал каждый из нас, любой верующий, – проговорил Андрей.

Максим поднял глаза и посмотрел на Андрея.

– И сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему…», – вполголоса процитировал Андрей строку из Библии. – «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его…».

– Ну и что? – устало поинтересовался Максим.

– «И сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы…», – продолжил, не отвечая, Андрей.

Взгляд Максима был утомленным и недоуменным. Ему уже было все равно, что говорит Андрей. Он устал от его болтовни.

– Ты что правда не понимаешь? – удивленно спросил Андрей.

– Что я не понимаю?

– Мы созданы по образу Всевышнего. Мы – боги. Так сказано в священных писаниях, – радостно и воодушевленно говорил Андрей. Его глаза горели.

Максим приподнял брови, удивляясь такому воодушевлению.

– И что с того? Даже, если это так, то что мы имеем от этого? – спокойно поинтересовался он.

– Что мы имеем? – глаза Андрея буквально полезли на лоб. – Мы имеем силу, – делая акцент на последнее слово, отчеканил Андрей.

– По-моему у тебя мания величия, – улыбнулся Максим.

– Только не надо мне говорить, что у тебя ее нет, – ехидно, как паук, прошипел Андрей.

Сейчас он действительно был похож на паука, растягивающего свою паутину, уже поймавшую жертву. Осталось только одно – впиться челюстями в обмякшее уставшее и почти не сопротивляющееся тельце.