Таня Иванова - Бес. Покойный дом (сборник)

– Интересно, а, если что, можно будет перевестись в математический класс, – сказала она, с опаской смотря на подругу.

– Не знаю, – ответила та. – Количество мест ограничено. И сейчас класс набран полностью.

Ксюша кивнула головой, тяжело вздохнула и отвернулась. Как всегда, когда ей было плохо, она начинала говорить что-нибудь об уроках. Сейчас она стала рассказывать о том, как трудно ей далось сочинение. Там нужно было писать о любви, о которой она совсем ничего не знала. Ксюша не понимала, что между людьми могут быть нормальные отношения. Она считала, что это просто рассказ, написанный автором, и прототипов в реальной жизни главных героев нет. Рита поддержала разговор об учебе. Папа Риты тоже пил, но в ее семье было принято поддерживать друг друга. А так как подруги были очень близки, то Рита соответственно поддерживала и Ксюшу. За что последняя была ей очень благодарна.

Сегодня по расписанию первым уроком была физика. Преподавали ее из рук вон плохо. Учитель только и говорил, что они все – идиоты и ничего из них не выйдет. Он иногда предполагал, что есть думающие ученики, но они не думают, т. к. им лень. На самом деле идти на такие уроки совсем не хотелось. Все, конечно, старались пропускать мимо ушей обидные слова, но в подростковом возрасте очень сложно что-то не принимать на свой счет. Ксюша знала, что она – молодец, т. к. решила все домашние задачи и параграф выучила почти наизусть, но ее, как обычно, не вызовут к доске. Должно быть, потому что учителю тогда не удастся сказать что-то обидное, или может по другой причине, но вызывали ее крайне редко. Ксюша на это не обижалась. На уроках физики, когда кто-то отвечал, она смотрела на школьную доску бурого цвета. Сама она из себя ничего не представляла, но, если долго не отрываясь на нее смотреть, то она начинала двигаться. Так будто бы она очень мягкая, лежа на волнах, покачивается. Ксюше очень хотелось спросить учителя о том, что же это: обман зрения или действительно так может быть. Показывают же в фильмах людей, которые умеют сгибать палку силой мысли. Но, если бы она умела это делать, то движение доски заметили бы и другие. Ее одноклассники занимались совершенно разными делами: кто-то пытался спрятаться от учителя, чтобы он не вызвал к доске отвечать следующий параграф, кто-то играл в морской бой, кто-то рисовал, кто-то тихонько разговаривал. После порции унижения, достаточной для того, чтобы учитель мог получить удовлетворение, началось изучение новой темы. В школе практически отсутствовала материально-техническая база, необходимая для уроков физики, поэтому все опыты проводились в воображении. Пока учитель рассказывал, ученики отдыхали. Змея не выплескивала свой яд, а значит можно было расслабиться.

– Что это? – Максим Петрович пытался написать что-то на доске, но у него ничего не получалось. Мел будто не чувствовал доску. Если объяснять это явление с физической точки зрения, то можно сказать, что между доской и мелом не было трения.

Он попробовал с одной стороны доски, потом с другой, слыша позади себя хихиканье учеников. Вдруг он резко повернулся.

– Кто это сделал? – почти выкрикнул физик.

Класс резко стих. Лицо учителя исказилось от злости. Он смотрел сощуренными глазами, водя взгляд от одного ученика к другому. Все дети опустили головы вниз, уставившись в парты, исписанные глупыми надписями.

– Я все равно узнаю, кто у нас здесь решил, что умнее всех, – шипел Максим Петрович. – Завсиханов, – крикнул он.

– А что сразу Завсиханов? Как что, так сразу Завсиханов? – подал голос с последней парты вечный двоечник.

– Встать, – заорал учитель.

Завсиханов встал. Он отвернулся от доски и смотрел в окно.

– Бери тряпку и оттирай доску, – приказал Максим Петрович.

– Я с доской ничего не делал, поэтому и мыть ее не буду, – спокойно ответил ученик.

– Ты что мне еще перечить будешь? – брызгая слюной, орал физик.

Завсиханов молча смотрел в окно.

– Бери тряпку и мой доску, – повторил он приказ.

– Нет, – тем же спокойным голосом произнес ученик.

– Тогда убирайся отсюда. Слышишь? Вон.

Лицо учителя напоминало гримасу обезьяны, но смеяться не хотелось.

Завсиханов взял рюкзак и вышел.

– Открывайте дневник и записывайте домашнее задание. К следующему уроку выучить параграфы с 65 по 70…

В классе поднялся недовольный говор.

– …Нет, – поправился учитель, злобно улыбаясь. – По 75. И скажите «спасибо» Завсиханову. Урок окончен.

Он ушел в лаборантскую, громко хлопнув дверью.

В классе сразу же стали обсуждать случившееся. Никто не знал, был ли это на самом деле Завсиханов или нет. Через пять минут прозвенел звонок. Ксюша пошла на следующий урок, а Рита в учительскую – ей нужно было что-то спросить.

Придя в класс, Ксюша вытащила дневник, учебник, тетрадь и ручки. Она сидела одна за партой. Никто не подходил к ней, т. к. списывать было нечего: была литература, а сочинение «сдувать» бесполезно. Это же сразу видно.

– Представляешь, – запыхавшись Рита влетела в класс и громко упала на стул. – В математическом классе одно место освободилось. Там какая-то девочка отказалась. Можно пойти написать заявление, – проговорила она. – Если ты, конечно, хочешь.

– Да, я хочу, – ответила радостно Ксюша. – А к кому идти?

– Пойдем. Я тебя отведу.

Они побежали в учительскую. За одним из столов сидела завуч.

– Маргарита Васильевна. Вот я вам ее привела, – запыхавшись, выпалила Рита.

– Здравствуйте, – робко сказала Ксюша.

– Здравствуй, – оценивающе осматривая Ксюшу, ответила Маргарита Васильевна. – Значит ты хочешь учиться в математическом классе?

– Да, – твердо ответила Ксюша.

– А зачем же тогда экзамен писала для поступления в гуманитарный класс? – поинтересовалась учительница.

– Ну… – стала мямлить Ксюша. – Я думала… Что… А потом передумала, – закончила она свое невразумительное объяснение.

– Что же. Каждый имеет право передумать, – поддержала ее завуч.

Ксюша благодарно улыбнулась.

– Садись. Пиши заявление, – сказала Маргарита Васильевна. – Я сейчас дам образец.

Она достала из стола толстую папку, вынула лист бумаги формата А4 и протянула его Ксюше, затем дала чистый листок и ручку. Ксюша своим аккуратным почерком выводила буквы, которые впоследствии должны были привести к одобрению отцом ее пути. Она была счастлива. Теперь уж точно папа скажет, что она – молодец, т. к. он вчера прямым текстом заявил ей, что нужно было поступать в математический класс.

День тянулся долго. Так всегда бывает, когда хочешь, чтобы поскорее подошел какой-то определенный час. Она не могла дождаться, когда же, наконец, закончатся уроки и можно будет пойти домой. Когда они с Ритой шли из школы, то у Ксюши рот не закрывался. Они обе были счастливы, что будут еще два года учиться вместе.