Елена Поддубская - Такая роковая любовь. Роман. Книга 1

Анна встала чуть позади от круга родственников, не вторгаясь в него.

Лариса была вся на виду, открытая в одежде, чувствах, выражениях. Она щебетала, придавая первой встрече тот независимый легкий тон, какой порой трудно найти, и смотрела на всех, как говорила: без стеснения и неловкости.

Анна мягко проговаривала каждую букву и с ответами не торопилась. В общении в ней невозможно было не заметить чувственность, сдерживаемую изначально. На роль лидера Анна заметно не претендовала, предпочитая сначала узнать о собеседнике, а уж затем рассказывать о себе. При встрече взглядом с незнакомыми, Анна мягко улыбалась и почти сразу же опускала пушистые ресницы, пряча под них смущение.

Ларисе мгновенно удалось рассказать Николаю обо всём, что произошло за три дня разлуки, заранее избавляя его от вопросов. А про задержку поезда, связанную с поломкой путей на московском вокзале, она доложила быстро и четко, а вместе с тем озорно и скомкано. Не замечая, что другие смотрят на неё молча, Лариса звенела голоском без умолку. Она явно старалась расположить к себе и привлечь побольше внимания родных жениха. Про то, что Николай – ее жених, Лариса, уже здесь, на вокзале, упомянула по меньшей мере три раза. Она подчёркивала это слово, сопровождала его паузами с придыханием, многозначно глядела на Анну и протягивала Николаю губы, прося поцелуя. Анна отводила взгляд, а Кравцов тушевался и отвечал на просьбу отрывисто, впопыхах.

Увлечённая игрой, Лариса не могла понять неуместность своего поведения. Подобные простота и легкость, сходящие в столице, были ох как неуместны для скрытной деревни. Терпеливо слушая нескончаемое соло подруги, Анна заметила неловкие перегляды земляков. Дождавшись, пока Лариса в очередной раз повернется к Николаю, Анна кивнула нетерпеливо топтавшейся Надежде:

– Извините, пожалуйста, вы куда теперь поедете: в Калинки или в Серебрянку?

– В Калинки! – Иван даже выдохнул от того, что наконец-то нашелся хоть кто-то, способный прекратить поток болтовни, льющийся на них.

– У нас дети дома одни остались, – добавила Надежда, объясняя.

– Тогда не буду мешать вам, —Анна глянула на золотые часики на руке и наклонилась за маленьким чемоданчиком с вещами, – У меня автобус на Серебрянку через пятнадцать минут. До свидания. Приятно было познакомиться.

– А разве её деревня нам не по пути? – очнулась от паузы Лариса, посмотрев на Ивана, как на старшего.

– Не совсем. Хотя, там всего-то два километра от Калинок. Если хочешь, можешь с нами поехать. – Иван предлагал привычно по-деревенски, без официоза.

– Нет-нет, спасибо! – поспешила отказаться Анна. Отчего-то неудобно было стоять радом с новыми знакомыми, особенно с Иваном, которого девушка заочно считала очень строгим.

– Чего это за «спасибо»!? Поехали с нами, не выдумывай! Два километра ведь всего, они тебя потом подбросят до твоей деревни; правда ведь, Коля? – Лариса решила за всех и потянула жениха за локоть. Николай мыкнул и мотнул головой.

– Подбросят! – не дожидаясь окончательного согласия муже, поспешила заверить и Надежда. Ей хотелось поскорее добраться до дому, пусть даже потом Ивану и пришлось бы делать лишние километры. Она первой двинулась с места. За ней пошли остальные.

– Ну как тебе, Вань? – еле слышно спросила Надежда, оторвавшись от молодежи на несколько метров.

– Красивая! – коротко отозвался Иван.

Надежда вздохнула:

– Да с лица-то воду не пить! В общем как? – ей хотелось, чтобы муж тоже увидел, что Николай поторопился с выбором невесты. Но Белородько повторно похвалил Ларису:

– Умеет, видать, за себя постоять!

– Так ведь масквичка! – в голосе Надежды сквозило неприкрытое презрение; опять эта столица с её издержками. Но и тут Иван не угадал настроения жены и произнёс, восторгаясь:

– Масквичка! Не отнять!

– То-та и оно, – тяжело выдохнула Надежда, словно осуждая Ларису именно за это. На ходу она подумала, что мужики все одинаковы: кидаются сначала на стройные ножки и смазливые личики.

«Что Коляня в ней нашел? – сожалела Надежда, уже сидя не переднем сидении машины, – Ноги в штанах болтаются. Плоская вся, как вытертая на стиральной доске. Рёбра торчком. Голова обесцвечена, волосы вздыблены лаком; пацан, да и только. Вон, даже макушка торчит не хуже чем у моего Ваньки, – Надежда внимательно осмотрела вечный гребешок на темечке мужа так, будто давно не видела, а затем снова принялась за приезжую, – Красивая, конечно. Но токо красота у ней какая-то… такая после сорока одним махом сотрётся. Коляня не понимает, думает она всегда стройная и молодая будет. Погоди ещё: родит, так может и вовсе оплывёт. Как моя напарница Райка. Тоже была – вилка в профиль. А после деток откуда чё пошло-полезло? Теперь одного со мной коровьего размера.»

Надежда снова вздохнула: после матери и её самой, новая женщина пришла и претендовала теперь для брата на роль первого друга. Смириться с её появлением было не так-то легко. И противостоять подобному эгоизму не могла ни одна из женщин. Он проявлялся в изначальном отторжении той другой, что стремилась отрывать мужчину от привычной до этого семейной среды. Какая из них сможет безоговорочно и безосудительно потерпеть перекраивания новой родственницей жизни близкого мужчины? Какая спокойно станет смотреть, как та командует им, привязывая к себе на том самом тонком подсознательном уровне, что так легко узнаваем? Почему? Да потому, что даже на самой первой стадии знакомства так ведёт себя любая. Действуя по абсолютно идентичной схеме. Считая одну только себя правой. И даже не догадываясь, сколько осуждений и противоречий вызывает у окружения избранника.

Надежда обо всех этих женских «защитных рефлексах» не знала, но незнание не мешало ей проявлять их теперь в самом неприкрытом виде. Вот почему, успокоившись на какое-то время, позже, она вновь принялась мысленно распекать Ларису.

«А оделась-то как! Зелень с грядки! А через дырки майчонки и лифчик виден, и даже соски, потому как и лифчик у нее весь в дырочку. И где токо такую одёжу шьют? Безобразие! Надо будет сказать Коляне, чёб попросил её такую майку не носить. В деревне на её голые соски не то чтобы мужики головы повыворачут, все кобели выть начнут. Ванька-то мой, бесстыдник, так туда глазками и шарил, и шарил… в дырочки ети. Вот беда ещё привалила! А ежели не Ванька, то Егорка точно пялиться станет. У него и так раннее развитие из-за акселерации, о которой все вокруг талдычут. Не, надо Коляне намекнуть про мальца. Ни к чему ему стрессы с раннего детства. Пусть на деревенских девахах постепенно учится. А в моём доме совращать ребёнка дырками на лифе не надо».

Безучастная к разговорам на заднем сидении, Надежда всю дорогу провела в причитаниях. И только когда машина въехала в Калинки, отвлеклась и стала показывать достопримечательности деревни.