Виктор Грецкий - Zona O-XА. Книга 1. Чёрная дыра

– А Язык-то мог сгореть. Молоток, сам спасся и нас всех вытянул! Чё этот придурок, Гироскоп всё вертится? Шило ему в задницу вставили что ли? – глянул он искоса на Мозжа. – Эх, послушать бы, что отвечают Языку, – мечтательно подумал он. – Вот это настоящий кайф, услышать голос с того света, да ещё с планеты, которой уже не существует.

Однако, чёткое распределение обязанностей строго карало за это любого. Каждый имел доступ только к своей информации, отвечая за конкретный участок.

Язык тем временем сладко продолжал:

– Это я-то Долдон? А знаешь ли ты, что такое Долдон? Нет, дорогой! Долдон – это всего лишь человек, медленно усваивающий информацию. А медленно как ты сам понимаешь понятие относительное. Для меня – это может быть медленно, а для тебя – будет очень быстро!

В это время все части тела Навигатора уже расслабившись, посмеивались над импровизацией Языка, которая самое большое удовольствие доставляла, несомненно, ему самому. Один лишь только Мозжечок хмуро крутил и крутил свою витиеватую голову, то быстро и нервно в разные стороны, то, вдруг, судорожно и до самого упора только вправо, вправо, вправо.

– Чё он хочет, – мельком подумалось Языку. – Ну, я уже оттягиваюсь, а он то что?

Но вопрос быстро исчез, и приподнятое настроение победителя вновь вернулось к нему.

– Так на чём мы остановились? Это хорошо, что ты меня тоже козлом называешь. Хорошо говорю, что мы козлы, а не бараны. Хотя, в принципе, можно и баранами быть. Все лучше, чем стрелять друг в друга. Вот сейчас в Штатах в Калифорнии сенатора выбирают. Шварц там первым номером идёт. Крутой мужик, уважаю! Но я бы проголосовал за порно звезду.

– Почему? Да, потому что предвыборные лозунги у нее хорошие. Вот, к примеру – Предлагаю всё оружие в штате поменять на порно кассеты. Чем плох? Хотя, это маленькое отступление. Спросишь для чего? – Язык опять весело подмигнул всем.

– Во-первых, для того чтобы показать тебе, что в этом мире все относительно; а во-вторых, чтобы сделать привязку по месту и времени.

Тут все громко заржали, поняв, что сеанс закончился и на том конце связи сейчас уж точно должны понять, что их время кончилось. Но, как ни странно, ничего не изменилось и даже волны, доносившиеся с противоположного конца связующего устройства, стали слышны всем присутствующим. Они были тихие и спокойные. Казалось, им не угрожало ничего, и они не догадываются об ожидающих их ужасах.

– Доскажи лучше про полоски, – донеслось до всех. – Почему только две?

Язык на секунду онемел, но списал все на сильный изгиб.

– Ты не понял, почему только белая и чёрная? Ведь у тебя было и плохо в жизни, и очень плохо, и выть хотелось, и хоть в петлю? Ну, тут ты, брат, не переживай, старик Шопенгауэр доказал уже, что мир этот ваш создан для того, чтобы вы познали страдание, а вовсе не для счастья. Так что здесь у тебя все О’кей.

– А-а-а, вот теперь я тебя заинтересовал! Ну, наконец-то, в рот тебя Чих-Пых, как говорит Саня Каретный! Тогда отдыхай, поспи, а я буду тебе во сне долдонить, как мы бороздим космические пространства. Это у нас называется сеанс космическо-аутогенной тренировки. Ты спишь, а я тебя развлекаю с другого конца Вселенной.

– Ты понял, наконец, что видимая часть твоего материального мирка очень тобой самим заужена? И что на самом деле, ты не опущенный и не супермен. Ты никто. Ты живёшь в этом мире, чтобы сделать для себя выбор. И идёшь ты в этой жизни всегда по границе.

– Вся твоя жизнь – это пограничное состояние. Шаг в сторону, попал на чёрную полосу. Понял, что ошибся, осознал – вернулся назад на белую. Опять неверный ход, опять чёрная полоса. Не захотел напрягаться исправлять ошибку и поступать верно, пошёл по черноте. И чем больше делаешь неверных шагов, тем темнее становится полоса.

– Теперь ты понял, что вся твоя жизнь на Земле – это пограничное состояния. Выбор между движением в чёрную, или белую полосы, между Добром и Злом.

– А чтобы тебе Долдону, тупарю неотёсанному, всё-таки в твое безмозглое сознание это вошло, я один раз разрешу себе сделать для тебя наскальный рисунок на твоём черепе, но изнутри, чтобы никто, кроме тебя, его не увидел. А все остальные разы тебе сама жизнь при каждой новой реинкарнации будет делать такие рисунки толстым ХУZ на твоей тупой башке, – грубо выругался Язык, зло цыкнув сквозь зубы и в нарушение всех инструкций направил две самых убитых схемки в сторону движения волнового потока.

– Понял, Долдон, что есть твой мир, и что всё зависит от дел твоих? А понял ли, что видишь ты этого твоего узенького мирка только малую часть?

– Это и есть твой Микрокосм в Макрокосме, который мы успешно сканировали, а ты и не въехал, – опять закартавил Язык. – И будешь ты здесь торчать теперь всегда, как наказанный вашим Христом вечный жид, так как для тебя эта пограничная полоса стала кругом, сансарой. Прощай, придурок!

Дальше события стали развиваться с невероятной быстротой! Всё, вдруг, вернулось в начало пути. Язык, еще ничего не понимая, почувствовал, как он немеет. Голова Навигатора стала увеличиваться в размерах. Все присутствующие одновременно услышали вибрирующий звук: – Если ты что-то начнешь понимать, не говори никому, не надо…

Мозжечок, вздрогнув, повис с пеной у рта в воздухе успех прохрипеть: – Они нас перекрутили, суки.

– Ну, что опять они нас переиграли? – холодно спросил САМ. – Три-один, однако. А должно было быть три-ноль. Один гад уцелел. Вот где теперь его искать? И кто он? Теперь придётся побарахтаться на этой планете, а это, ребята, я вам скажу, ой как не просто. Один вам совет – старайтесь не забывать, что эта Зона О-Ха, пограничное состояние Тьмы, а вы её Воины, и, значит, не имеете право погибать.

– Будьте безжалостны, как на войне! Всё это было уже много раз. Хотя, в этот раз мы как никогда близко подобрались к нему. Пока отдыхайте, а там посмотрим. Утро вечера мудренее. И помните, он остался один, но, как говорит мама (САМ всегда называл Крошку Кэт за глаза мамой), он опаснее целого легиона, потому что он – Последний и он – Игрок. Последний штурм, мои Воины, и мы у цели!

Валерьяныч проснулся в холодном поту. Он чётко помнил весь приснившийся ему кошмар, который так предательски залез в него уже под самое утро.

– Ну, дурь, – мелькнула мысль, – поспать нормально не даёт.

Он перевернулся на другой бок и попытался вновь заснуть. Но в этот момент тяжёлый удар обрушился на его голову, и он понял, что уходит из этого мира навсегда.

Утром врачи Воркутинской зоны констатировали, что в бараке номер шесть от кровоизлияния в мозг скоропостижно скончалось сразу трое заключённых. Ни один из них не имел ни родных, ни близких, поэтому руководство зоны приняло решение – хоронить их на тюремном кладбище близ каменоломни.