Александр Костенко - Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД

– Да идите вы… Делайте что хотите, – Песковская досадливо махнула рукой и растворилась в круговерти вокзала.

Поезд отошёл от станции «Смоленск» точно в срок, и, хотя погрузка прошла как по нотам, Леночка буквально валилась с ног. К часу ночи все перевязки были закончены, и она могла, наконец, отдохнуть. Лена доплелась до хвоста поезда и в маленьком закутке тамбура предпоследнего вагона прикорнула на огромных узлах с грязными простынями. Сильно болела голова, как всегда, когда у неё начинались критические дни. Постепенно боль утихла, и под мерный стук колёс Леночка забылась тяжёлым и тревожным сном.

Сначала ей показалось, что началось землетрясение. Неведомая сила вдруг подбросила вверх узлы с бельём, на которых спала медсестра. И они в один момент вспыхнули, обдав ещё непроснувшуюся девушку сильным жаром. Когда она пришла в себя, оказалось, что поезд стоит посреди тёмного поля, над головой с диким воем проносятся немецкие самолёты, вокруг рвутся бомбы, а всё небо до самого горизонта исчерчено трассирующими пулемётными очередями. Кое-как выбравшись наружу, Леночка увидела, что половина вагонов уже охвачена огнём и возле них мечутся люди. Со всех ног бросившись к вагону с тяжелоранеными, Лена приняла из разбитого окна перевязанного с ног до головы окровавленными бинтами бойца и услышала, как всегда, громкий голос Песковской:

– Всех, кого можно вытащить, оттаскивайте в поле и как можно дальше от горящего поезда. Веретенникова, пошевеливайся, – прикрикнула Песковская на Леночку.

…Сколько раз она сползала с ранеными за спиной от пылающих вагонов по жёсткому нескошенному полю до ближайшего перелеска, где врачи развернули полевой госпиталь, и обратно, Леночка вспомнить потом не могла. Вскоре рассвело. За всю ночь девушка не присела ни разу. Она то перевязывала раненных, то поила их водой, потом помогала при срочных операциях. Когда был уже в разгаре день, она просто свалилась от усталости в какие-то кусты и заснула мертвецким сном. Казалось, никакая в мире сила не сможет разбудить её.

Проснулась она только под вечер, оттого, что вокруг сухо трещали выстрелы и повсюду слышалась немецкая речь. Леночка зажмурилась во сне, пытаясь отогнать наваждение, но сильный удар сапога в живот и грубый окрик «Halt!» заставили её в ужасе открыть глаза. Перед ней, небрежно похлопывая себя длинным кавалерийским хлыстом по голенищу сапога, стоял немецкий офицер. Сон слетел с Леночки в мгновение ока.

– Bitte, – дрожащим от страха голосом неожиданно для себя произнесла девушка и протянула офицеру руку.

Выражение презрения на лице немца исчезло, и он с интересом несколько секунд смотрел на Леночку. Потом неожиданно протянул руку и помог девушке подняться.

– Das Mådchen spricht Deutsch? – быстро спросил он.

– Ja, Herr Offizier, – уже более уверенно ответила девушка и попыталась улыбнуться.

– Gut, – произнёс немец и показал рукой в сторону опушки.

Она кивнула головой и медленно пошла в сторону леса, туда, куда указал офицер. Дальше всё происходило как во сне. Всех уцелевших медработников немцы согнали в небольшую балочку на краю леса и заставили стаскивать туда трупы расстрелянных раненых. Тех из них, кто ещё проявлял признаки жизни, безжалостно добивали выстрелом в голову.

От всех этих ужасов у Леночки голова шла кругом, и она уже почти ничего не соображала. Всё, приказы немцев, выполнялись машинально, и девушке всё время казалось, что это какой-то ночной кошмар, который скоро обязательно закончится.

Когда трупы раненых были свалены в овраг, немцы построили всех медработников и расстреляли одной длинной очередью из пулемёта. В живых оставили почему-то только Лену. Ей не разрешили присесть и оставили несколько часов стоять на дрожащих от страха и усталости ногах.

Когда стемнело, к ней подошёл тот самый офицер, который нашёл Лену в кустах, и внимательно посмотрел на девушку. Потом повернулся назад и махнул рукой. Сразу вспыхнули фары автомобиля. Они сильно слепили глаза, и Леночка невольно прикрыла их рукой, за что тут же получила ощутимый удар хлыстом по плечу.

Офицер приблизился к Леночке вплотную и, подняв хлыстом её подбородок, вдруг на вполне сносном русском языке произнёс:

– Чтобы остаться в живых, от вас требуется совсем немного. Вы должны мне понравиться, причём не потом, а сейчас. Поэтому вам придётся пройти небольшой, как это у вас называется, медицинский осмотр. Я говорю понятно?

Неожиданно для себя Леночка энергично закивала.

– Но чтобы пройти медицинский осмотр, вам нужно раздеться. Я жду.

Дрожащей рукой Леночка взялась за верхнюю пуговицу халата.

Когда девушка разделась, офицер внимательно оглядел её сверху донизу.

– Oчень хорошо, – удовлетворённо проговорил он. – Gut.

Потом он ещё раз смерил её с головы до ног восхищённым взглядом, казалось, ощупал всю прекрасную девичью фигурку, и внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

В тот же миг Леночке показалось, что у неё остановилось сердце. Она сразу поняла, чего этот немецкий офицер хочет от неё. Такого стыда она не испытывала ещё ни разу в жизни.

Стояла тишина. Время шло, и немец потянулся к кобуре. Тогда Леночка, пытаясь унять дрожь во всём теле, медленно опустилась перед ним на колени и взялась за пряжку офицерского ремня.

Когда всё закончилось, он оттолкнул девушку от себя, и она, едва сдерживая слёзы, упала ничком на жёсткую, уже влажную от росы траву.

Вдруг к офицеру подбежал совсем молоденький солдатик в очках и что-то еле слышно, запинаясь, пробормотал. Строй солдат дружно загоготал. Послышались иронические замечания. Леночка разобрала только одно слово – «Марта».

Офицер подумал несколько секунд и произнёс:

– Ну что же, хорошо, Ганс, не посрами Германию, – и, обернувшись к солдатам, тоже засмеялся.

Даже в свете кроваво-красного заката было видно, как краска залила лицо солдатика. Он, видимо, для храбрости, вскинул автомат и, показав стволом на раскиданные по земле вещи, грозно произнёс: «Ging!»

Леночка, поняв, что хуже уже не будет, как во сне, подобрала с земли только замызганный медицинский халатик и, накинув его на плечи, побрела в поле, к догорающим вагонам санитарного поезда, туда, куда указал автоматом Ганс.

Они подошли к железнодорожной насыпи и довольно долго брели вдоль исковерканных бомбами путей. Леночка то и дело бросала взгляды на чёрный остов догорающего состава. Около последнего, чудом уцелевшего при налёте вагона с надписью «Почта», прямо на насыпи лежали в ряд четверо убитых офицеров НКВД, как догадалась девушка по синим петлицам на залитых кровью гимнастёрках. Вокруг вагона суетились немецкие солдаты. Лена равнодушным взглядом посмотрела на происходящее и пошла дальше, к темнеющему впереди лесу. Вскоре немец осторожно ткнул её автоматом между лопаток и Леночка остановилась. Готовая уже ко всему, она медленно повернулась к Гансу.