Сергей Первозванский - Остановите земной шар! Я хочу сойти!

Дверь открыл невысокий растрёпанный парень в спортивных штанах и майке.

– Вам кого? – Внимательно и вежливо спросил он. Эдик, на миг, потерял дар речи и уже почти всё понял, но ещё надеялся на что-то – может брат!

– Валю позовите, пожалуйста, – пробормотал он.

– Она в ванной. Что ей сказать? – Спросил парень. Отчаяние сжало горло. В этот момент он был готов на всё, чтобы только здесь не было этого невысокого некрасивого парня. Со всей своей силой, со всем умом и красотой он ничего не мог поделать. Время не вернешь!..

– Передайте, что пришёл Эдик! – В этот момент, из глубины квартиры, видимо из ванной, раздался знакомый голос:

– Серёжа, кто там?

– К тебе Эдик пришёл! – сказал парень, не спуская с него настороженных и грустных глаз. Молчание глыбой повисло над тремя молодыми людьми, каждый из которых всё понимал и всё знал. Эта минута могла решить и изменить их судьбу.

Так длилось минуту, а может быть вечность. Наконец, донесся приглушенный, изменившийся голос:

– Передай ему: песенка спета! Назад возврата нет! – Тисками сжало сердце. Задеревенело всё тело. Он ещё смог развернуться и выйти из коридора. Сзади тихо закрылась дверь. Внизу прижался лицом к стене и так простоял целый час. Без слёз, без стонов. Чуть не умер. Но, наконец, сумел сцепить зубы и снова полетел по жизни, улыбаясь. Только, с тех пор, раз в году, осенью, в то же время, снится ему сон: держит он кого-то в объятиях, целует, ласкает. Вдруг приглядывается – а это страшная беззубая уродливая старуха.

И тут она, как студень выплывает у него из рук и с мерзкой улыбочкой, похлопывая по щеке, говорит: «Ну что, вырвался, дурачок?! Погуляй! Погуляй! Куда ты денешься?! Вернешься!» – и тут превращается в паука и слюнявыми синими губами целует его взасос.

Каждый раз он просыпался с криком и слезами и, поняв, что это только сон, всхлипывая, засыпал, успокоенный.

И вот прошло уже больше двадцати лет, а он всё так же хочет её. Всё так же мечтает. И, чёрт побери, если бы представилась такая фантастическая возможность, всё бы бросил и вернулся бы в ту маленькую бедную комнатку, к тем ищущим страстным маленьким рукам. Услышать бы ещё раз тот горестный возглас: «Эдик!» И на этот раз вернуться!

«Вот я и придумал себе подарок». – Подумал он грустно. Солнце зашло. Резко потемнело. Кассета закончилась. Эйфория прошла. Защемило сердце. «Да, много всякой ерунды мне завтра надарят. А вот этого не сможет никто. Прошлого не вернешь!» – Он положил голову на руки и закрыл глаза. В машине было почти темно. Из открытого окна повеяло холодом и тревогой.

– Ну, почему же не вернешь? Глупости! Этот подарок мы тебе сделаем! Пальчики оближешь! – Эдуард вздрогнул и окаменел. Голос раздавался в кабине и исходил с заднего сиденья, хотя он точно знал, что в машине, кроме него, никого нет. Леденея от страха, он медленно повернул голову и увидел сзади мрачного человека в чёрном. Одежда была несколько старомодная и эту старомодность подчёркивал чёрный цилиндр, лежащий на руках незнакомца, сидящего в непринуждённой позе, с лёгкой нагловатой усмешкой. Пока Эдик рассматривал его, ужас постепенно отступал перед любопытством.

– Кто вы такой?! – Прошептал он, глупо тараща глаза.

– Эдуард Андреевич! – Человек в чёрном театрально всплеснул руками. Ну вы же образованный человек! Небось и «Фауста» Гете читали. Да вот и «Мастер и Маргарита» у вас в бардачке лежит. Да! Да! Я как раз тот, о ком вы изволили подумать только что. Не переживайте, ваш испуг меня не обидел. Привык! – Он горестно покачал головой. – Зачем нам друг друга бояться? Всё в мире уравновешенно. Добро-зло, красота-уродство, радость-грусть! Куда нам деться друг без друга? Вот так, милый Эдуард Андреевич! – Развёл руками гость. – Ну, что ж. А теперь приступим к исполнению желаний! Сегодня, правда, не Новый Год, а я – не Санта-Клаус, ну да ничего! Рассмеялся он. – Хорошему клиенту, как говорится, всегда рады. Итак…

– Я не понимаю! В чем дело, гражданин? – растерянно тянул время Эдик, пытаясь сосредоточиться, и оглянулся по сторонам, как бы ища совет.

– Послушай ты, козявка! – Зашептали зло из темноты. – Прекрати дёргаться. Ты в своей жизни столько наворотил, столько нагадил, что и без всего этого наш. Да и осталось тебе недолго. Уж, поверь мне! Ровно через год всё равно встретимся. Ох и ждут тебя у нас! Накрутился ты здесь. Теперь у нас покрутишься. – Голос был тихий, но такой жесткий и властный, что сомневаться в возможностях его обладателя не приходилось. – Дам напоследок тебе ещё один шанс порезвиться. Такое желание грех не исполнить. Самому интересно. Ну что, подписываешь? – Он остановился и резко выдернул из рукава лист бумаги, на котором красным огнём горели буквы дьявольского договора. Внизу стояла точная дата и даже время, – посмотрел на часы – точно. Там же была и его собственная пылающая подпись.

– Решайся, глупый. Такого шанса не будет больше никогда. И считай, что жизнь состоялась на пять с плюсом! – Он вынул из цилиндра длинную булавку с черепашьим наконечником. – Вот, уколи только пальчик и приложи сюда. – Прошептал ласково, завораживая. Блики от огненной бумаги падали на угодливое лицо, лишая воли.

Эдуард чувствовал себя алкоголиком, который знает, что в стакане яд, но не выпить не может. Преодолевая сопротивление своей кричащей, зовущей на помощь души, он, не привыкший за долгие годы отказывать себе ни в чем, махнул рукой и схватил булавку:

– А! Чёрт с тобой! Давай! – Чёрт опять засмеялся.

– Со мной! Со мной! Куда ж мне от себя деться? Коли пальчик. Вот так! Молодец! Теперь сюда приложи. – И указал на кружок внизу.

Не успел Эдик приложить палец к бумаге, как она сверкнула молнией и исчезла, ослепив.

– Ну вот и всё, голубок! – Облегчённо вздохнул искуситель. – Теперь ты наш. – Мохнатой рукой погладил жертву по щеке и сразу заговорил коротко и делово.

– Значит, слушай внимательно! Сейчас возвращаешься прямо в постельку к своей любушке – Валюшке на двадцать лет назад. Времени тебе ровно три часа. Ни минуты больше. Да, я думаю, хватит. Что успеешь, то твоё. Ну, а потом обратно. В это самое время, в эту самую минуту. Готов?!

– А машину не украдут? – Глупо ляпнул соискатель утех. Бес откинулся на сиденье и расхохотался во всё горло.

– Там видно будет. – Выдавил он сквозь оскаленные клыки и исчез. Опять что-то сверкнуло и в тот же миг исчезла дорога, лес, машина. Стало совсем темно. Эдик прищурил глаза и начал всматриваться в окружавшую его темноту. Вдруг он понял, что сидит на кровати в давно почти забытой бедной маленькой комнатке. Перед глазами закрытые глаза Вали, её губы. Тело разрывается от желания. Рука несмело подвигается к груди. И вот коснулась. Девушка резко отбросила руку и вся сжалась.