Сергей Буянов - Чужой астрал

Только-только он задремал, как в соседнем купе раздался треск. Спросонья Егор вскочил на ноги и заглянул в темноту купе.

– Ой! – горячо прошептала пожилая женщина, увидев Егора. – Не продавай меня, сынок!

Егор посмотрел на руки пассажирки. Она держала простынь, разорванную посередине до половины.

– У меня внучек! Завернуть малютку не во что!

– Ага, – сказал зачем-то Егор.

Женщина дорвала простынь до конца и убрала половину в свою сумку. Егор отвернулся.

Вернувшись на своё место, он услышал ещё один треск. Видать, приободрённая бабуля разорвала и вторую казённую простынь.

Егор мысленно обругал себя за мягкотелость, но продолжал сидеть молча. А что он должен делать? Бороться за социалистическую собственность? Спорить с плачущей старухой? Встречаются же на свете личности почище Анастасии Павловны!

По пути домой Егор пришёл к выводу, что ездил не зря. Убедился, что жена ушла безвозвратно, и он не обманул Сабину, сказав, что свободен. А квартира? Что ж, придётся приезжать каждый месяц вносить оплату. Только замок необходимо поменять, обязательно!

И вообще, пора забыть о тёще, впереди совсем другая жизнь!

Он вышел на свою улицу и бодро зашагал навстречу своей судьбе.

Уже не молодой, но далеко не дряхлый мужчина в белых шортах сидел на террасе в кресле-качалке и наслаждался вечерней прохладой. Его седые волосы были коротко пострижены, почти вровень с голым теменем.

Тимур Виленович беспрестанно пил минеральную воду. Как специалист он знал, что с потом организма теряет соли, которые задерживают влагу. Без их восполнения наступит полное внутреннее обезвоживание.

Когда-то доктор Лазарев считал, что знает о жаре всё, но на практике оказалось совсем иначе. Когда из каждой поры кожи мгновенно проступают капли, сливаясь в потоки – это ещё не жара. Пекло начинается, когда исчезает пот: чувствуешь, как плавятся мозги, голова кружится и мутнеет в глазах.

Чтобы ощутить это на себе, Тимуру Виленовичу хватило первого дня на чёрном континенте. Он подумал о жене. Бедная Лена! Как она намучалась в последние годы, устав от перемены климата: то умеренный, то резко континентальный. Тропический пассатный, а теперь вовсе экваториально-муссонный.

Тимур Виленович посмотрел на багровый закат – через несколько минут наступит ночь. Тьма опустится разом. Дело к сезону дождей. Нужно успеть в столичный порт. Потом в Гавану. Пора учить романтике других, передавая накопленный опыт.

Время дождей на Кубе совсем неопасно для жизни. А тут? Страшно представить: с проливными потоками тёплой воды под палящим солнцем вся поверхность земли превратится в единый парник, воздух заполнят всевозможные паразиты: от москитов до мухи цеце. Они принесут сонную болезнь и экзотические лихорадки: от малярии до цуцугамоши.

При современном уровне медицины можно спасти людей от смертельных осложнений, но спастись ли самим? С годами организм поизносился, выдержит ли?

К счастью, работа супругов Лазаревых закончена. На днях прибудет смена: молодые и полные сил врачи. Лена уже собрала вещи. Кубинские товарищи в тот же день предоставят транспорт, и, прощай, Африка!

Не включая света, Тимур Виленович дёрнул за шнур и опустил сетку, отгородившись от ночных насекомых саванны. Спать не хотелось. Тимур Виленович вспомнил последний визит в Москву.

Его вызвал министр здравоохранения. Снаружи здание было прежним, но теперь войти в него оказалось нелегко. После подробного опроса, неоднократной проверки документов и звонков куда-то, Лазареву выдали временный пропуск. Оказавшись в длинном коридоре, утопая в ковровой дорожке, он потерялся. Забыл, куда повернуть. Справа и слева были одинаковые двери с золочёными табличками. И ни одной живой души! Тимур Виленович прошёлся, изучая таблички, наконец, нашёл нужный кабинет.

В Приёмной с ним поздоровалась молоденькая секретарша и пригласила присесть. Тимур Виленович опустился на мягкий стул, обитый малиновым бархатом, с такой же мягкой спинкой. В таком стуле можно при желании поспать. Тимур Виленович улыбнулся, засиживаться он не собирался.

Но министр велел подождать. Секретарша передала его слова, Лазарев поднялся и направился к выходу.

– Вы куда, Тимур Виленович? – спросила секретарша.

– Подожду в коридоре.

– Нет! – молодая женщина встала из-за стола, обогнала посетителя и вежливо прикрыла двери. – Вы уже на приёме у министра!

Лазарев вновь уселся в стул-полукресло. Секретарша предложила ему журналы на медицинские темы. Тимур Виленович безразлично листал их, наблюдая за секретаршей. Она что-то щёлкала на машинке, куда-то звонила, кому-то отвечала по телефону.

Девушка лет двадцати – двадцати пяти, блузка строгая, при галстучке, юбка значительно ниже колен. Наверное, родственница, заключил Лазарев. Он посмотрел на настенные часы с циферблатом под червонное золото. Со времени его прихода прошло больше, чем полчаса!

Других посетителей не было, о чём свидетельствовала пустая вешалка у входа в Приёмную. Скорее всего, у министра совещание. М-да, не ко времени попал.

Раскрылись двери из коридора. Секретарша вскочила и разулыбалась во весь рот. Тимур Виленович поднялся и кивнул вошедшему мужчине в строгом английском костюме. Такие Лазарев видел у коллег в Будапеште. Они приоделись после симпозиума в Оксфорде. Похоже, вошедший бывал в Объединённом королевстве. Тимур Виленович представился и добавил:

– Прибыл по приказу компартии.

– Что вы, товарищ Лазарев, это не приказ! – сказал мужчина. По-видимому, сам министр, так как не отмечал пропуск у секретарши.

Девушка нажала кнопку в столе и сказала:

– Товарищ министр, к вам Олег Иванович и доктор Лазарев!

– Три кофе! – сказал министр.

Олег Иванович приоткрыл двери из красного дерева и пригласил доктора, пропустив его впереди себя.

Тимур Виленович переступил порог кабинета и остановился. Он не знал, где обтереть ноги, прежде чем ступить на ярко-белый ковёр. Лазарев оглядел кабинет. Из него ли его отправили в Будапешт? В стену противоположную окнам встроен аквариум. Экзотически рыбки, большие и малые, плавали в нём, как в природном водоёме. Во главе полированного стола стояло удобное кресло. Стулья, придвинутые к столу, отличались особой конструкцией – их высоту можно было регулировать. За спиной хозяина кабинета стояла мебельная стенка из орехового дерева, полное собрание сочинений Ленина и большая медицинская энциклопедия занимали две верхних полки, ниже были прозрачные дверцы бара. Красивые этикетки разнокалиберных бутылок несколько раз отражались от множества зеркал. И только портрет Ленина остался прежним.

Министр пригласил врача за стол, рядом с собой, напротив Лазарева сел Олег Иванович. Секретарша внесла кофе на хрустальном подносе и вышла. Разговор начался.