Александр Годунов - За гранью доступного

– Газ кончается, на завтра еще должно хватить, но не более. Нужно быстрее спускаться отсюда, хоть в одиночку будет и труднее, – сказал Глеб, сделав глоток воды из своей кружки. – Сейчас нужно уснуть, хотя бы попытаться.

Снаружи стал доноситься непонятный шум. Глеб попытался вылезти из своей пещеры в снегу, но что-то его остановило. Похожее на вой волков или другого похожего хищника, пугающее до костей завывание слышал он. Над его головой раздавались тяжелые шаги, хруст снега под ногами. Глеб затаил дыхание, боясь даже этим привлечь кого-то или что-то.

– Эта ужасная ночь, постоянный шум не дает мне заснуть. Согреться мне не удается, это пока самая холодная ночь за это время. Газ кончился, так что придется есть снег, чтобы хоть как-то продержаться.

Глеб вылез наружу, чтобы осмотреться, так как он надеялся, что Ярослав мог быть еще живым, не смотря на маловероятные шансы выживания. Включив фонарь, Глеб стал освещать себе дорогу вниз, чтобы осмотреться, что могло произойти. Его спокойную прогулку прервал вой, который он слышал ранее, но посчитал их за завывание ветра в горах. Он посветил фонарем, но сзади никого не было.

Как вдруг, в темноте появились два красный маленьких огонька, сверкающих и пугающих до самых костей. Вой зверя повторился и только добавил ужаса. Не став выяснять кто это или что это, Глеб решил убегать от приближающихся к нему глаз.

Склон, по которому бежал Глеб, становился круче, пока не превратился в обрыв, который можно преодолеть, только спускаясь вниз по веревке. Тяжелые шаги все четче и четче звучали, а значит, существо приближалось к нему.

Не желая попадать в лапы ужаса, Глеб прыгнул в неизвестность, в полете стараясь сгруппироваться для менее травмоопасного приземления. Пролетев несколько метров, он, пробив под собой пласт, который закрывал трещину.

Глеб открыл глаза от того, что снег посыпался ему на лицо. Трещина напоминала две огромные стены, сдавливающие его между собой. Он попытался приподняться, но попытка отдалась болью в правую ногу.

– Черт! – от боли, крикнул Глеб, схватившись за ногу в области колена.

Он снял перчатку и просунул руку под одежду, чтобы ощупать ногу. Вытащив, он посмотрел на пальцы, на них не было ни капли крови, значит, не было открытого перелома и это радовало, хоть и не очень. Глеб попытался еще раз встать, но боль снова напомнила о себе. Он чувствовал, как кости ходили и смещались, и значит, предположение о растяжении или о порванных связках можно откинуть.

Примерно, двадцать пять метров простилались над его головой в виде трещины, и еще столько же от точки, с которой он прыгнул. Глеб увидел, как наверху в трещине показалась голова со скалящимися зубами и красными, как огонь глазами. Мужчина старался не двигаться, надеясь, что чудовище не разглядит его или сочтет его за мертвого. Он рыкнуло и исчезло.

– Я видимо сломал ногу, это закрытый перелом. Каждое движение дается с трудом, хотя мне двигаться и некуда. Очень хочу пить, газа нет. В такой ситуации, сколько бы снега я не съел, все равно не поможет. Я лежу на небольшом выступе, если бы я приземлился на два-три метра левее, то продолжил бы падание дальше в эту пропасть. Здесь темно, несмотря на свет, который падает сверху. Очень страшно и тянет смертью, и чем-то потусторонним. Не знаю, что мне делать сейчас и как я выберусь отсюда. И смогу ли.

– Нужно постараться беречь батареи фонаря, иначе мне не хватит их. На камере через пару часов тоже сядет батарейка, слава богу, я взял дополнительную.

– Уже светает, а значит сейчас пять или шесть утра. Очень хочется пить.

Глеб вкрутил ледобур в стенку возле края выступа и к нему закрепил веревку. Один край ее прикрепил к себе, а другой бросил в пропасть.

– Я не знаю, хватит ли веревки, чтобы спуститься на дно пропасти или нет. Но это лучше чем просто сидеть, другого варианта у меня нет. На конце веревки я не оставил узла, на тот случай если ее не хватит, чтобы спуститься. В таком случае у меня все равно не хватит сил, чтобы подняться назад наверх или просто продержаться. Зато все закончится сразу и быстро.

– Подо мной сплошной снег, а значит, я опустился на дно трещины. Двадцать метров отвесного льда, – сказал Глеб, подняв голову, чтобы камера засняла все. – Вон там, наверху этого склона я вижу дырку, через которую виден луч солнца. Я надеюсь, что смогу подняться туда, хотя я намял ногу, и она ужасно болит. Не знаю, правда это все или нет, но я не видел и не слышал его больше.

Глеб пополз по снегу в сторону выхода. Движения были медленными из-за ноги, которая была ему как обуза. Он потихоньку подтягивал себя, втыкая ледорубы в пол. Воткнув очередной раз ледоруб, из-под Глеба донесся хруст и треск. Он ошибался, это не было дном трещины, это был настил, который мог обвалиться в любой момент.

Убрав ледорубы, Глеб стал подтягиваться руками, надеясь, что пласт выдержит его и ничего не случится. Хотя он уже привык к падениям. Он добрался до небольшого склона, по которому ему нужно было подняться до дыры, но добраться до нее будет сложнее.

– Много времени, у меня уходит, чтобы подняться туда. Моя нога не позволяет мне опираться на нее. Я пытался, опираться на здоровую, но я не могу удержаться из-за рыхлого снега и тогда соскальзываю вниз.

Глеб стал стараться дальше подтягиваться за счет ледорубов, поочередно вытаскивая их и втыкая выше и выше. Сзади него, донесся знакомый вой, который он никак не ожидал. Он повернул голову и сзади увидел то чудовище, которое находилось в нескольких метрах от него. Оно было почти два метра высотой, передвигающегося на двух задних лапах, как человек, плотного телосложения и белой шерстью по всему телу. А морда была похожа на волчью с белыми крупными зубами. А руки были похожи так же на человечьи с пятью пальцами и длинными когтями.

Глеб вылез из дыры до пояса, как почувствовал, что его больную ногу схватило чудовище своей когтистой рукой. Вонзив ледорубы, он стал подтягиваться в надежде, что сможет высвободить свою ногу, но рука чудовища только сдавливалась сильнее, принося мужчине адскую боль. Глеб стал здоровой ногой отбиваться, не видя даже куда ему бить. Несколько раз промахнулся, пару раз попал куда-то, еще раз промахнулся и попал…

Он лежал на спине, солнце ярко светило и пригревало своими лучами. Он стал громко смеяться, толи от радости, что оказался на поверхности и до сих пор жив, то ли от безумия, которое охватило его.