Александр Касьян - По первому сроку

Остаток дня Андрей с батюшками провели в праздных беседах, но быстро вечерело, и все пришли к мысли, что сегодня недурно лечь на покой пораньше. Ночью Андрею приснился сон, который перевернул всю его жизнь. А был сон тот, не как сон, а будто наяву все происходило с ним и снилось ему, что бежит он от чего-то и вся тоска, печаль, обида и унижение, которые он пережил, преследуют его, и все это ощущалось, как будто наяву. И вот, подбегает он к краю пропасти, ни дна ни края не видно, останавливается и понимает, что нет другой дороги и, значит, пришел ему конец. Но вот в это время откуда-то сверху на него ударил яркий свет, и услышал Андрей голос с небес:

Иди, не бойся, и все у тебя будет хорошо.

Андрей делает шаг и… О, чудо! Он идет над пропастью, по воздуху, как по земле, и пропадают и печаль, и обида, все осталось за спиной.

Утром он проснулся в приподнятом настроении, на душе было светло и радостно, как будто бы родился он заново.

За завтраком о своем дивном сне он рассказал батюшкам. Те выслушали его очень внимательно, но затем, осенив себя крестным знаменем, отец Николай сказал:

– Значит Господь услышал наши молитвы, и ты для него не пропащая душа, дает он тебе шанс начать жизнь свою сызнова, так вот и подумай, где ты был счастлив до встречи с той женщиной, где тебе было хорошо, вернись туда и начни все сначала.

– Конечно на службе, там, на Тихом океане, в кругу настоящих друзей, – ответил Андрей.

– Значит нужно тебе контракт заключить и снова вернуться на Камчатку, – добавил отец Сергий, – и благословение Божие пребудет с тобой.

Теперь в жизни была цель, и Андрею не хотелось откладывать намеченный план в дальний ящик. Наскоро собравшись, он попрощался с батюшками и, получив от них благословения, направился на трассу ловить попутный транспорт. Путь его лежал к черному морю в Анапу.

Дорога до Анапы заняла у Андрея почти неделю, добирался на перекладных, как мог. Уже начался сезон отпусков и достать билеты было фактически невозможно. Но зато когда он под вечер вышел на берег Черного моря, то был счастлив, как ребенок, все пережитые трудности дороги ему теперь казались всего лишь веселым приключением. День катился к закату и нужно было позаботиться о ночлеге. Идти в гостиницу было бесполезно, да и дорого по курортным ценам, поэтому Андрей решил провести эту ночь в единении с природой, запасшись чебуреками и фруктовым соком, он устроился здесь же на пляже, растянувшись на деревянном лежаке и положив сумку под голову, Андрей вспоминал свой первый приезд в Анапу.

Конец октября восемьдесят четвертого, когда их, двадцать человек восемнадцатилетних мальчишек, провезли через всю страну для того, чтобы сделать из них моряков, но моряками сделала их уже служба на кораблях, а здесь они познавали основы воинской дисциплины и первое понятие о мужской солидарности и крепкой дружбе. Вспоминалась и первая ночь, проведенная в роте. Они тогда приехали самой первой партией, по дороге в Краснодаре состыковались с другой группой, сборной командой дальневосточников в шестьдесят человек. Приехали, как обычно, ужин, баня, переобмундирование, как все было вспоминать смешно, а затем в роту на отдых. Когда из дома уезжали, только и разговоров было да рассказов о тех, кто уже отслужил, что в первую ночь самое интересное. Приходят дембеля и начинают с молодыми знакомиться. И вот тогда ребята вечером перед отбоем в курилке решили ночь не спать, дожидаться «дедушек», а затем показать им, как бушует Тихий океан. Но ни в первую, ни во вторую ночь ничего подобного не случилось и только потом у молодого морячка из роты обеспечения они узнали, что здесь такого не бывает. Учебка эта уставная. «Конечно, раздули тему «годизма» политики и журналисты, – думал Андрей, – а где же вы были раньше, научреждали комитетов мамок солдатских, ездят по частям, воду мутят, скоро разрешат сапогам грязное исподнее домой высылать, чтоб мамки стирали, кошмар какой-то. Молодежь, в основном, гнилая какая-то пошла. На гражданке ходят кучей, петушатся, «Рембо» недоделанные, а как попадут в казармы, где свои правила жизни, если человек – живи хорошо, товарищам помогай, и они тебя не оставят, а если «гавнюк», то «гавнюком» и останешься. Вот тут и начинают домой «телеги» строчить, или в бега подаются. А эти бабы дурные с трибун все орут – мы своих сынов в армию не пустим. Ха! Тогда бери автомат и иди вместо него по полю сиськами танки разгоняй, а сынуля пусть гуляет с «Клинским» подмышкой, с бритой башкой, да блатует перед стариками, от кого сдачи не получит. Этих бы сынуль да лет восемнадцать назад в войска без всякой гласности, их бы там научили «Родину любить».

Вот так и пролежал Андрей до самого рассвета, даже и не заметил, как первые лучи солнца скользнули на вершине гор. «Да, Андрюха, тебе бы в политики с такими выкладками на жизнь» – подумал он, и сам же рассмеялся над этой мыслью. Затем встал, быстро разделся и бросился в воду. Первое ощущение – это как миллионы микроскопических иголок вонзились во все тело, утренняя прохлада быстро освежила его, и он, проплыв метров двадцать, повернул назад к берегу. Быстро одевшись, отправился на вокзал, где за умеренную плату договорился с дежурной по комнатам отдыха, и та пустила его в душ, где он уже тщательно вымылся, побрился и смог погладить лежавшие в сумке, с того самого момента, как ушел он из дома, сменные брюки и рубашку. Затем плотно позавтракав в привокзальном буфете, взглянул на часы. Скоро девять, большое построение и подъем флага. «Ну что же, расписание службы ты, Андрюша, не забыл». Сдав сумку в камеру хранения, бодро направился по направлению к части. На КПП сразу же попросил старшину связаться с дежурным по штабу и доложить командиру части, что прибыл по личному вопросу. На эту процедуру ушло около часа, и вот Андрей в сопровождении молодого морячка направляется в штаб. Конечно же, есть сомнения в душе: примут не примут, а вдруг откажут? Пошлют куда подальше, и что хочешь, то и делай.

В приемной морячек сдал Андрея из рук в руки молодой секретарше, которая изрядно кокетничала, пыталась выяснить у него, по какому вопросу он пожаловал, но Андрей не хотел бы сейчас с ней откровенничать, баба все-таки, а вдруг сглазит.

И вот, наконец, ему разрешили войти. Андрей бодро открыл дверь и прямо с порога снова начал жить старой жизнью.

– Прошу разрешения, товарищ капитан второго ранга, – бодро отрапортовал он.

– Да, да, заходите. Мне сказали, что вы проходили у нас службу и хотите со мной о чем-то поговорить.

За столом сидел моложавый офицер, наверное, немногим старше Андрея, и с любопытством его рассматривал.

– Так точно, товарищ капитан второго ранга! Я был курсантом выпуска, весна восемьдесят пятого, первая школа, вторая рота, второй взвод.