Виталий Иконников - Рисовать для тебя горизонты…

– Здравствуйте ещё раз! – доброжелательным тоном обратился к ним Виктор. – Хочу представить вам нового доктора, который будет вас наблюдать. Знакомьтесь, это Максим Александрович. Максим, это Виктория, Илга, Лидия Павловна и Валентина Сергеевна, но не будем её сейчас будить…

Пока Виктор продолжал свою речь, Макс обратил взор на Илгу: тёмные русые волосы чуть ниже плеч, строгие тонкие черты лица (она сразу показалась ему симпатичной), на вид – около двадцати лет. А может, и меньше. Она походила на грустного замкнутого ребёнка, обделённого вниманием сверстников. Как и на остальных, на ней была светло-голубая пижама (вероятно, у пациентов с первого этажа пижамы были светло-коричневые). Макс заметил, что Илга сидит, слегка прикусывая нижнюю губу, будто находясь в ожидании. Он со вниманием смотрел на неё и тоже чего-то ждал.

– Максим Александрович, вот Виктория, о которой я вам рассказывал. Милая интересная девушка… – говорил Виктор, ненавязчивым жестом руки предлагая пройти ближе к середине палаты, чтобы попасть в поле зрения сидевшей спиной к двери пациентки.

Вдруг, Илга резко подняла глаза. Макс, хотевший уже сделать шаг, замер и затаил дыхание. В её взгляде читался бесконечный страх, необъятная тревога за того, на кого он был направлен. По спине прокатилась холодная волна. Макс ощутил, что он тонет, тонет в этих чёрных глазах, и нет никакого шанса спастись. Тело словно онемело, на лбу и висках выступил пот. Зрение начало «плыть», теряя очертания пространства, а время странным образом изменило своё течение. Паника! Нет. Сил паниковать просто нет, они сникли на корню… Впадая в этот необъяснимый транс, Макс услышал, как до него донёсся тихий, но сильный голос:

– Это уже будет…

Растерявшись от всего происходящего, он смог лишь переспросить:

– Что? – но фраза смазанным эхом звучала в его голове. Казалось, ещё чуть-чуть, и из этого бесконечно глубокого омута невозможно будет вырваться. Он, что есть мочи, сжал кулаки, надеясь тем самым вернуть себе самообладание.

– Что? – прервал свой монолог Виктор, кивком головы ещё раз предлагая пройти вперёд. – Вы что-то хотели сказать? – было видно, что он не уловил ситуацию.

– Это уже будет… – беззвучными движениями губ повторила Илга, и эхо в голове Макса стало более отчётливым. Он по наитию продолжал сопротивляться, постепенно начиная видеть не только глаза, но и весь силуэт девушки. Наконец, затуманенность пропала. Макс пару раз моргнул для проверки – всё в норме. На сердце отлегло.

Он перевёл взгляд на Виктора, пытаясь уже сказать что-то связное:

– Я-а… – начал, было, он, но, снова взглянув на Илгу, замолчал. Она уже опустила глаза, и Макс почувствовал внутри себя пустоту. Нечто закончилось, оборвалось. Странный позыв, проникший в тёмные закоулки души. А может, это всё ему просто почудилось? Неужели вогнал в ступор сам себя?

Виктор продолжал вопросительно смотреть на него. Понимая, что затянул с ответом, Макс решил (и это было необходимо) дать себе отсрочку для осмысления произошедшего.

– Я думаю, – сказал он. – Мне стоит прийти завтра с утра и тогда уже более близко, не спеша, со всеми познакомиться. Так, я считаю, будет правильней.

Лена, стоявшая почти у самой двери, молча за всем наблюдала. Понять состояние Макса она просто не имела возможности.

– Вы правы. – согласился Виктор и посмотрел на часы. Ему и так уже давно хотелось быть дома. – Дамы, до свиданья. Через полчаса медсестра принесёт вам последние на сегодня лекарства…

Макс вёл машину с отрешённым и озадаченным выражением лица. Со стороны казалось, что он и вовсе не видит дороги. Движения выглядели механическими и слегка замедленными. Даже незнающий его человек понял бы, что тот не в себе. Лена же заметила это сразу, хотя поначалу и не подавала вида. Она понимала, – там, в палате, нечто произошло, но ждала, когда Макс сам решит обо всём рассказать. И это ожидание длилось уже минут двадцать.

– Что с тобой? – не выдержав, спросила она. – Ты несколько дней выглядишь таким несобранным или даже рассеянным.

– Не знаю. Что-то…не то… – не повернув головы, ответил он.

– То есть?

– Перед глазами до сих пор стоит образ этой…И л г и… – Макс голосом протянул имя. Задуматься о неуместности этих слов он сейчас был не в силах.

– И только? – продолжала Лена. – Тебе понравилась её внешность? – ей, как психологу, хотелось понять первопричину такого странного состояния своего парня. Никогда прежде она не видела его таким, и это настораживало.

– Она мне что-то сказала, что-то… – Макс попытался вспомнить движения губ, но не смог. Даже тот пронзительный взгляд (выходя из палаты, Макс был уверен, что он будет видеться ему до конца жизни) в памяти утрачивал свою силу. – Но я не расслышал – Виктор в это время тоже о чём-то говорил.

Вопрос на счёт внешности остался без ответа, но Лена и задала-то его лишь «для разведки». Гадать или продолжать расспрашивать в данный момент, по-видимому, не имело смысла, но было нужно ненавязчиво подвести черту своим профессиональным мнением:

– Вообще, Илга крайне редко начинает разговор первой: она страдает сильной формой аутизма, и порой от неё сложно получить даже элементарный ответ. Думаю, оптимальным для тебя вариантом является Вика – это та, с короткими волосами. Она часто подолгу говорит, не давая себя перебить. Просто сегодня пришли сразу три человека, тем более, один из них совершенно незнакомый, сам понимаешь. Да и вопросов ей никто не задавал.

Макс лишь согласно покачал головой. Он даже не помнил, как выглядела Вика, да и не хотел помнить…

Лена вышла из ванной, погасила в прихожей свет и неторопливо прошла в комнату. Сбросив халат, она легла в постель рядом с Максом, перебравшись поближе к стенке. Её телу и её самолюбию хотелось ласки и нежности, но человек, находившийся рядом, думал совсем о другом. В его возбуждённой голове рисовался завтрашний день, завтрашний, с разными вариантами начала и неизвестной концовкой. Ожидание для Макса всегда было чем-то мучительным, но в этот раз терзало не время, а беспокойство за пересечение границ его внутреннего мира. Их пересёк некто посторонний, незваный, таинственный. Звучит глупо даже в мыслях для самого себя, но именно такой страх засел в душе. Эхо раздавалось прямо там, и взгляд был устремлён туда, вглубь, в распахнутые двери его зрачков.

От надвигающейся лавины мыслей Макса слегка передёрнуло. Он сделал глубокий вдох, пытаясь списать случившееся на… да на что угодно. К примеру, на скачок давления или нервный срыв. Лена чувствовала, что тот напряжён, и ей хотелось переключить его энергию на себя. Если честно, то ей хотелось его укусить, сильно, намного сильнее, чем как во время их любовных игр. Он этого целиком и полностью заслуживал. Ведь, одно дело – писать обобщённые эссе о женских «комплексах перед Богом», и совсем другое – весь вечер думать о конкретной девушке, да ещё и совсем этого не скрывать. Кто знает, что сейчас творится в его голове? Что видит он, смотря в эту белую плоскость над ними?…