Игорь Афонский - Сборник – 2011 и многое другое

В следующий раз, когда рейс заканчивался раньше срока, судно должно было сняться с рыбалки и направиться в Пусан для проведения срочного ремонта, но через заход в один из наших, российских портов. А официально пока не говорят, в какой именно! Ну и ляпнули «стармеху»:

– Идём в Магадан!

У того сердце упало!

– Ты ведь ещё в Магадане у нас не был?

– Нет.

Кивает головой.

– Вот познакомишься сейчас! У нас край большой, много снега ещё лежит!

– А ведь ты по возрасту должно быть с коммунистами воевал?» – это вдруг осознает один!

– За американцев, наверное, был!» – это подхватывает другой весельчак.

– А этого у нас до сих пор не любят!» – отвечает первый.

– Холодно у нас! – как бы ни о чём говорит второй.

– Ну, ничего, мы тебя любим! А знаешь? Мы тебя спрячем. Никто не найдёт. Вот увидишь! В трюме посидишь, пока в Магадане будем. Но так ты города не увидишь, понимаешь?»

Но не любил он почему-то город Магадан, боялся, что там его оставят, что ли? Вероятно, наслышан был много об этом удивительном крае. Верил всему! Жалко старика! От страха ему не по себе было, но ведь хороший это был человек, механик!

«Я уже не молодой, 30 лет и более в морях. Мне морскую медкомиссию пройти теперь очень сложно. Практически невозможно. Обычно на это уходит неделя, а то и две. Я в юности спортом увлекался, а теперь гипертоник. У меня нижнее давление завышено. Ну, это когда вместо «80» выходит «90». Ничего страшного, поверьте. Но каждый год нужно проходить медицинскую комиссию. И каждый год происходит одно и то же, одно и то же! Сначала меня отправляют проходить массу разных анализов, потом врачей, а заключительную комиссию должен подписать участковый врач – терапевт по месту жительства.

Вы знаете, как у нас «ходят» до участкового терапевта? Конечно, и я знаю! Записался с утра в регистратуре. Получил талончик на 10.30, а в 10.00 я уже там. Сижу, жду. Подходит моё время по талончику, а я сижу – жду, потому что существует ещё очередь, в которой так же сидят и ждут: и на 10.15, и на 10.00. Все мы сидим, ждём! В 13.00 зашёл, там встречает меня участковый врач. Это уже немолодая женщина, очень квалифицированный врач, очень осторожный. Но она понять не может, что от неё мне нужно.

– На что жалуетесь?

Я отвечаю, мол, прошёл медкомиссию, нужно заключение подписать.

– Хорошо! Вот эти анализы пройдёте, когда принесёте результат, то посмотрим!

Смотрю, а это несколько анализов и УЗИ почек.

– Почему?

– Да на всякий случай! Цвет кожи у вас неважный и зрачки какие-то неявно выраженные. Так что на всякий случай!

А направила меня в Диагностический центр на улицу Черёмуховую, ну, тот, знаете? Стоимость – не самая высокая в мире, но и не малая, свыше тысячи русских «гринов». Согласно предупреждению записался, выпил два литра воды и сижу в очереди. Среди таких же, как я, с полным мочевым пузырём! Зубы аж стянуло! И у всех в этой очереди очень неестественные позы, когда ноги елозят по полу, дико скрещены. Внутренне все сжаты, лица в напряжении, на часы смотрят. Просто молятся! Подходит моя очередь, я захожу. Смотрит женщина на монитор. Потом на меня поверх своих очков:

– На что жалуетесь?

Я отвечаю, мол, не знаю, у меня медкомиссия, терапевт направил.

– Поздравляю! У вас всё нормально. Следующий!

С криком выскакиваю, и до туалета! Это по длинному коридору, мой одиночный забег. На следующий день через запись в регистратуре – к кабинету терапевта. Жду. Попал. Она внимательно смотрит на выписку, руки потирает:

– Да, вижу, всё нормально. Сейчас только заполню ещё одну форму!

И дальше ведёт опрос.

– А геморроем не страдали? Надо обязательно проверить!

И направляет меня к врачу – проктологу. А это на следующий день, в другом здании, с вечера ничего не есть, не пить, не курить. Пришёл, а там очередь на подготовительную процедуру, несколько женщин и нас двое – мужчин.

Сел, занял очередь, жду! Вы никогда не были у проктолога? Жаль! Вы бы меня поняли сразу! Процедура – это клизма с большим объёмом жидкости. Сделали, и бегом в другой кабинет – «сливать», понимаешь! Потом возвращаешься в очередь, ждёшь очередной процедуры, после этого – следующая, третья и последняя. Потом на ватных ногах направляешься к смотровому кабинету. Там, конечно, тоже очередь. Занимаешь место, ждёшь. Каждый заходит, и через несколько минут все слышат его протяжный крик от боли и безнадёжности. Тут сразу вспоминаешь кадры из американского фильма «Полицейская Академия»: «Где тут пациент?» и невероятно толстые руки в перчатках, перепачканные вазелином.

Оказывается, что нынче всё проще. За дверью немолодая женщина с безучастным взглядом, вставляет телескопическую трубку прямо через отверстие в прямую кишку, потом мощный компрессор равномерно подаёт воздух. Представляете, эта же трубка уже оснащена камерой, на мониторе врач всё внимательно осматривает изнутри. В момент, когда сжатый воздух выжимает все внутренности, давит на другие органы, сгоняет в кучу весь лишний жир на теле, стучит в мочевой пузырь, это крайне неприятно и больно. Но терпимо! Что, думаю, кричать? Стерпел. Врач посмотрела, спрашивает:

– На что жалуетесь?

Это, если она там ничего не видит, то не знаю. Я, мол, на медкомиссию. Тычу пальцем в карту, внизу надо справку. Она кивает головой, ещё раз смотрит, потом вяло пишет:

– У вас всё нормально! Разрывов и стяжек нет, пока всё хорошо, но если запорами страдаете и будет хуже, то, прошу, приходите, будем лечить!

Пишет. Ухожу, дико спуская воздух.

Опять кабинет участкового терапевта. Думаю, что хождения мои позади, прошёл. Но и это ещё не всё! В моей толстой карте находят порой старую запись и «охают», направляют к дермовенерологу. Это на теле с 70-х годов два пятна от тропического загара. Они периодически то появляются, то проходят.

«Ничего не поймёшь, надо проверить!»

К врачу, тот: анализы сдай, приходи. Сдал, пришёл, уже другой врач принимает. Это старый опытный медик, посмотрел на карту, спросил:

– На что жалуетесь?

Сказал. Он: «Всё окей!». Подписал мою бумагу. Опять в общую очередь через регистратуру.

У терапевта.

– Ну. Вот! Видите, у вас всё тут хорошо. Вы в таком возрасте, что следует следить за своим здоровьем. Вот вам разрешение на полгода. Вы приходите через шесть месяцев, я вам просто подпишу все бумаги!

– Какие полгода? Да у меня рейс обычный – больше девяти месяцев, а с вашим «полугода» со мной в «кадрах» даже разговаривать не будут!