Ксения Мильковская - Когда из-под ног уходит земля

Я закурила и задумалась: «Странно, какой такой знакомый у Олега может быть из Москвы? Хотя, я наверняка уже многого не знаю и мало смыслю в знакомствах людей больших мегаполисов…» В конце концов, моя мысль улетучилась, и через сигаретный дым я почувствовала приятный запах мужских духов. Да. Несомненно, новый знакомый меня очаровал.

Мне так и не удалось толком поболтать со своим давним другом. Он постоянно исчезал, принимал поздравления с приездом, а я отвлекалась от мужского эталона разговорами со своими старыми знакомыми. По всему периметру стола лилось шампанское, произносились тосты, и повод для нашего города произвести фурор с фейерверком, о котором все долго еще будут вспоминать, приводился в жизнь. Пока я делилась последними событиями своей жизни и выслушивала чужие, в центре зала уже закружила в танце пара Якова Михайловича и тоненькой Юлечки.

Юлия всегда умела флиртовать, и именно этот факт послужил когда-то разрывом в их отношениях с Олегом.

А начинался их роман еще в 10 классе. Тогда Юля плохо училась, и, хотя Олег часто ей помогал с уроками, для учителей никаких надежд она не подавала. Сейчас Юлечка являлась управляющей сетью магазинов, и как всегда не упускала шанса завоевать сердца всех более или менее симпатичных парней нашего города, что в принципе ей удавалось. И своей карьерой, отчасти, Юля обязана именно им. Я никогда ей не завидовала, так как это делали все девчонки. Но сейчас почему-то раздражалась от ее привязчивости и ловила себя на мысли, что ревную.

Через некоторое время, оглянувшись вокруг, я не смогла найти глазами, ни Олега, ни Матвея, которые до этого, как мне показалось, долго о чем-то говорили друг с другом. Мне стало досадно и скучно. Я вышла из-за стола и пошла по направлению в соседний зал. Отказывая по дороге в приглашениях потанцевать, я зашла в туалетную комнату и, увидев свое отражение в зеркале, отметила, что выгляжу неплохо. Хотя глаза уже были затуманены, что в принципе неудивительно – шампанского было выпито немало, да и шел уже четвертый час. И как только я решила подправить наспех сделанную перед уходом из дома прическу и макияж, вдруг услышала шум в зале, как будто в «Камелию» зашло еще человек двадцать. Шум нарастал, и уже были слышны явные крики. Почуяв недоброе и плюнув на свою красоту, в негодовании я выбежала в зал и сразу почувствовала резкий запах не сигаретного дыма. Сообразив, что это пожар, я поспешила к столу. Люди сбивались с ног, и создали целую пробку. Я девушка высокого роста и крепкой комплекции, плечи у меня не узкие (когда-то занималась плаванием), и мне пришлось не пощадить никого, Пробравшись к своему месту, рядом с которым и происходило возгорание, я поняла, что мне уже трудно дышать. Динамично нащупав что-то вроде своей сумки, одежды и еще чьих-то вещей, я ринулась к выходу, который был плотно перекрыт людьми из-за воцарившейся паники. Вырвавшись из толпы, я упала на снег. Был слышен вой сирены и рев приближающихся пожарных машин. Немного отдышавшись, я поднялась, натянула на себя куртку и поняла, что никого из разбегающихся гостей уже не найду. Собрав все спасшиеся вещи, я побрела домой.

Праздник для Клуши.

Уже с утра я обзвонила всех вчерашних приглашенных Олега. Почти все, спасенные мною из ночного пожара, вещи были розданы их хозяевам. Осталась только чья-то коробка с диском. Я машинально набирала на телефоне номер Олега, но трубку никто не поднял. Чувство тревоги меня уже немного покинуло, пожар был не очень сильным, и вряд ли кто-то мог пострадать. Хозяин диска, наверное, сам объявится. И эта мысль меня успокоила. Я прошлепала в ванну, чтобы привести себя в человеческий вид. То ли от усталости, то ли от стресса, вчера я легла спать, даже не умываясь.

В зеркале появилось отражение с измазанным сажей лицом. Требовался хороший душ. Клуша, обрадовавшись окончанию своего одиночества, крутилась у меня под ногами. Стоя уже под струями воды и вспоминая прошедшую ночь, я потянулась за мылом и вдруг опрокинула какой-то флакон. Протерев глаза, я выглянула из-за шторки и обнаружила, что уронила оттеночный шампунь. Шампунь уже вытек, и, поругав себя за безрукость и за привычку не закрывать крышки, я особо не торопилась, а выйдя из ванны, заметила Клушу, что-то старательно вылизывающую на себе.

– Умница, чистоплюйка моя! Надо, надо умываться по утрам и вечерам! Трам-пам-пам! – весело обратилась я к кошке. Но Клуша как-то странно умывалась, судорожно и с пузырями. И тут, поняв, что мое драгоценное животное попало под падающий шампунь, я схватила кошку и понесла в ванную. Моя Клуша не очень любит мыться, царапается и всеми силами выказывает свое недовольство. Но тут, видимо, теплый душ, показался ей спасением, смывающим остатки несъедобной жидкости с ее шерсти. Рыжая в жизни Клуша стала пигментировать, и когда подсохла, приобрела завидный светло-баклажановый окрас. Настроение у нее было на нуле. Мне тоже было досадно. Кошка сникла и начала икать. «Боже, – подумала я, – это ж, сколько она этой дряни вылизала!» Пришлось быстро собираться, брать бедняжку под сердце и везти в ветеринарную лечебницу. Выбежав из дома и остановив такси, я надеялась быстрее добраться до места, но… застряла в пробке. Ну, откуда они берутся в нашем меленьком городишке! Я диву даюсь! Обеспеченность половины населения оставляет желать лучшего. Однако за рулем каждый второй, и все спешат куда-то. «Наверное, люди просто замерзли, ведь пешком в такой мороз далеко не уйдешь», – подумала я.

Посидели мы с Клушей полчаса в такси. И если бы не мои серьезные опасения за кошку, можно было бы еще подождать, но я все-таки хотела быстрее спасти драгоценное здоровье моего единственного домочадца, и пошла пешком. За свою жизнь я никогда не сталкивалась с таким заведением, как ветеринарная клиника, и, честно сказать, слабо знала, где конкретно она находится. Все, что мне было известно, это название улицы и примерное расположение дома. Увидев на двери «Дома быта» плакат с изображением улыбающегося, довольного Леопольда и надписью: «Красивым кискам вход свободный», я с уверенностью сориентировалась в данном направлении. Зайдя вовнутрь и оказавшись в холодном пустом помещении, я увидела женщину, сидящую за одиноким столом, одетую в пуховик, похожий на телогрейку и в белой косынке, повязанной на голове причудливым узлом. Она напомнила мне больше колхозницу, чем ветеринара. Ее лицо расплылось в улыбке:

– Дорогая, у вас кот или кошечка? – спросила она.

– Кошка, – ответила я, сбивая снег с обуви.

– А, ну, покажите мне свою красотулю, – попросила меня женщина, вставая из-за стола. Я не совсем поняла, почему красота является преимуществом для заболевших животных, но автоматически выпустила Клушу на воздух.