Надежда Максимова - Жизнь как приключение

Если до прихода письмоносца обитатели городка думали, что они одиноки, брошены и никому не нужны, то теперь они вдруг осознают, что на свете существуют другие города и страны, где их помнят и любят. Что мир, оказывается, еще не погиб, в нем живет доброта и взаимопомощь. А заполненная письмами сумка почтальона – прямое тому доказательство.

Признаюсь честно, я была тронута. Отправляя свое послание, никаких глобальных целей я не преследовала. А тут вон что…

Но это еще не всё!

В конце фильма сооружают памятник почтальону, который принес послание надежды.

Мне было очень интересно, как именно на постаменте высечено слово «Hope», что по-английски означает «надежда». С большой буквы, как мое имя, или с маленькой, как обычное существительное? И я долго ловила кадр, чтобы как следует разглядеть надпись.

Однако меня ждало разочарование. Оказалось, что весь текст был выполнен одинаковыми по высоте заглавными буквами, так что однозначного прочтения не получилось.

Но все равно. Это был хороший фильм.

Правильно сказал там Президент США:

"Почтальоны!

Я искренне горжусь всеми вами.

В дни смуты,

в мире хаоса

вы отдавали людям сполна,

не просив ничего взамен.

Вы рассеивали безысходность,

а взамен дарили надежду».

Хорошие слова. Даже я не сказала бы лучше.

Но что же дальше?

Дальше все пошло обычным порядком. Я продолжила работу на Вернисаже на Большой Покровке, у Кевина был довольно длительный сложный период.

Но потом все наладилось.

Сейчас он снимается редко, но роли играет достойные. Правильные.

Значит, всё было не напрасно. Я горжусь им.

– Я тебя посажу, – сказала пожилая прокурорша, глядя на меня с ненавистью. – Вот ещё раз только пикнешь, и я тебя посажу.

Скажу честно, я испугалась.

А дело было так. В 2003 году, когда я уже обрела опыт журналиста, специализирующегося на криминальных историях, в Нижнем Новгороде, впервые в постперестроечной России, возродили суд присяжных.

В первом деле, рассмотренном в залах Нижегородского областного суда (там еще с дореволюционных времен остались специальные места для присяжных заседателей), обвинялся нижегородец. А во втором рассматривались события, где главными действующими лицами стали жители Дзержинска. Наши, увы, земляки. Увы, потому что обвинялись они не много ни мало, в убийстве и разбое.

Естественно, столь значимое событие, о необходимости которого долго говорили правозащитники (я о суде, а не о разбое), оказалось на самом острие общественного интереса.

Адвокаты, расправив грудь, в голос вещали, что теперь полицейскому произволу придет конец. Вердикт будут выносить не юристы, так или иначе связанные общими интересами, а лучшие представители народа, руководствуясь исключительно своей совестью и здравым смыслом.

В этом потоке правильных слов прятался потаенный смысл, практически незаметный посторонней публике. Адвокаты брались доказать, что правоохранительные органы недостаточно компетентны, и толковый защитник способен развалить любое дело.

Работники же прокуратуры, представляющие обвинение, обязаны были показать, что комплекс собранных доказательств безупречен и устоит перед любой атакой.

В общем, в этом противостоянии политика занимала ключевое место. А суть самого дела как-то незаметно отошла на второй план.

Результат первых слушаний оказался сенсационным: присяжные вынесли вердикт, но судья счел его противоречивым и распустил состав жюри.

Теперь предстояло второе разбирательство с другим уже составом присяжных заседателей. Надо ли говорить, что я всеми силами постаралась попасть в зал суда?

Вкратце суть разбираемого дела состояла в следующем.

В мае 2002 года некий бизнесмен, человек уже зрелый, дважды женатый, был арестован и помещен в следственный изолятор Нижнего Новгорода. Его молодая жена Светлана наняла адвоката и старалась принять все меры к тому, чтобы приговор был максимально мягким.

Адвокат посоветовала собрать различные справки, положительно характеризующие обвиняемого. В том числе принести документы о том, что на его попечении находятся двое малолетних детей: сын от первой жены Яны, и грудной ребенок, рожденный во втором браке.

Свидетельство о рождении собственной дочери у Светланы было. А вот Кирилл – сын от первого брака, жил, естественно, со своей матерью, и его документы находились у Яны.

К счастью, первая жена после развода не торопилась уезжать далеко. Сама она зарабатывать не умела, а тут под боком находился постоянный источник дохода – бывший муж деньги на ребенка выдавал регулярно, причем в изрядном количестве.

26 мая Светлана на своей машине поехала к Яне домой и застала ее гуляющей возле дома. Рядом с Яной находился ее новый гражданский муж Краснов. Он и станет в дальнейшем главным героем нашего повествования.

Но не будем забегать вперед.

Итак, женщины переговорили. Яна сказал, что свидетельство о рождении сына находится не у нее дома, а в детском саду, но завтра к полудню она его оттуда возьмет. Светлану, которая собиралась к следователю к 16 часам, это устроило, и договорились, что завтра к обеду она снова приедет за документами.

На следующий день она пропала.

Родители, у которых со времени ареста мужа она жила с дочкой Настенькой, ждали ее домой к пяти часам вечера. Светлана не пришла.

Обеспокоенные родственники начали обзванивать ее подруг, знакомых по институту, где Света училась, адвоката, к которому женщина должна была явиться в 16.00… Все были в полном недоумении. Свету никто не видел, и никто не знал, где она находится.

В милиции, куда принесли заявление о пропаже человека, только пожали плечами. По закону для того, чтобы начались мероприятия по розыску, нужно чтобы пропавший отсутствовал минимум трое суток. А Светлана – взрослая самостоятельная женщина… Мало ли куда она могла пойти… Тем более, при гарантированном отсутствии мужа.

– Да не могла она так поступить! – горячились родители, пробиваясь в кабинеты начальства. – Она очень ответственный человек. К тому же кормит ребенка грудью. Не могла она загулять, бросив дочь. Что-то случилось!

Не добившись толку в милиции, родственники вывели из гаража свой автомобиль и всю ночь методично объезжали всех друзей, знакомых и однокурсников Светланы. Всех расспрашивали, выясняли кто, когда и где видел ее в последний раз…

Без результата.

К Яне с ее новым мужем они тоже заезжали. Но и там ответов не добились.

Яна казалась очень расстроенной исчезновением второй жены своего мужа. Расстроенной настолько, что на следующий день они с Красновым даже нанесли родителям Светы визит вежливости. Выразили сочувствие.