Татьяна Провоторова - Рассказы от Нэймсджена де Глюка

– О, сэр рыцарь, как мне отблагодарить вас?

Нежный, воркующий голосок привел меня в чувство. Лежа на траве, я обнаружил, что надо мной склонилась принцесса. Один из ее золотых локонов упал мне на щеку, доставляя (честно признаться) щекотку. Я улыбнулся.

– О, что вы, принцесса, это мой долг!

Попутно я подумал, что не помню, что я такого сделал, чтобы меня можно было благодарить.

– Сэр рыцарь, как же ваше благородное имя? Я должна запомнить его. Ведь это имя моего спасителя!

– Меня зовут сэр Нэй… – тут мне совершенно некстати пришла в голову мысль, что принцесса как-то переигрывает. Для меня это довольно-таки привычное дело. Я уже не умею говорить иначе. Но для этой такой воздушной девушки такая пафосная речь как-то не особо подходила. – Простите, я настолько невежлив, что даже не поднялся, разговаривая с дамой! – я вскочил на ноги (вернее, попробовал вскочить). – Простите, принцесса, вы, верно, не заметили, я все еще лежу, а мне хотелось бы встать. – Ее руки мешали мне, будто (ха-ха! Она не хотела, чтобы я встал. Ха-ха! Хм…)

– Зачем вам вставать, мой рыцарь? Скажите мне ваше имя. Ваше имя, сэр рыцарь, я буду помнить его всю жизнь!

– Как вы прекрасны, принцесса! – воскликнул я, чувствуя, что дело оборачивается слишком странным образом, я не мог встать! – А как же зовут вас, моя восхитительная незнакомка?

Она мило улыбнулась.

– Энида Безмерно счастливая, – сказала она.

– Кого ты слушаешь? – раздался вдруг крик. – Она же ведьма!

Я немного повернул голову и увидел того парня, который схватил мою принцессу и утащил тогда. Он лежал и, корчась, пытался то ли подняться, то ли просто ближе подползти к принцессе. Девушка усмехнулась. Уже не «мило».

– Скажи мне имя, рыцарь, – чуть холоднее произнесла она, – Тебе все равно, а мне будет приятно.

– Кто ты?

– Принцесса, – снова улыбнувшись, ответила она, – Я твоя принцесса. А ты мой спаситель. А он, – она указала на парня, – Разбойник. Скажи же мне имя, сэр рыцарь, чтобы я могла тебя отблагодарить.

– Она отблагодарит, да! Так отблагодарит, что мало не покажется, – ему, наконец, удалось подняться, он взял палку и замахнулся.

Принцесса вскочила. Соответственно вскочил и я. Дальше – бах! – падение (принцессы, парень попал, впрочем, видимо, потому что я ее слегка придержал) – крик принцессы (похожий на свист Соловья-разбойника – я его сам не слышал, но мне рассказывали) – снова падение (упал парень, напряжение, видать, было слишком сильное) – легкий перепад в напряжении (в смысле то свет, то мрак) – все! Вкратце обрисовываю картинку: парень ударил девушку, она упала, он упал, светопреставление, посреди хаоса стою я. Потом я решил связать принцессу; связал. Потом решил привести в чувство парня; привел.

– Что это было? – спросил я.

– А ты не видел?

– Я не понял.

– Она ведьма.

– Это само собой. Что же произошло?

– Она крадет себе жизни. Украла жизнь моего друга, хотела стащить жизнь у тебя.

– Как?

– Я гнался за ней очень долго, по многим мирам, догнал ее только в вашем мире, схватил, а она смогла каким-то чудом перенести меня в свой мир. А здесь ее законы.

– Какие?

– Скажешь ей свое имя – ты ей принадлежишь.

– Наверно, это неприятно. Мне бы не понравилось.

– Если бы ты сказал ей свое имя, тебе было бы уже все равно, – парень шмыгнул носом, – А ведь она такая красивая! Жаль, что она плохая.

– Да, жаль, – согласился я, почесывая голову, – А что теперь будем с ней делать?

– Нужно отдать ее стражникам.

– Каким еще стражникам?

– Они стерегут пути в иные миры. Понимаешь, есть определенные законы путешествий по иным мирам. Она эти законы неоднократно нарушала. Ее давно ждет правосудие.

– А почему эти стражники сами ее не искали? – удивился я.

Он махнул рукой. У него вдруг сделался абсолютно безнадежный вид.

– Их пока еще дождешься!

– Мы всегда караем преступников, – сказал за моей спиной чей-то голос. – Не стоит недооценивать нашу скорость и сообразительность. Мы займемся Энидой Счастливой, а вам настоятельно рекомендуем отправиться по своим мирам.

Рекомендация в исполнении голоса, к которому я почему-то не мог повернуться, была действительно настоятельной. Таким обычно подчиняются почти безоговорочно. Я было открыл рот, чтобы спросить о наказании, которое постигнет Эниду, но – бах! – мрак – свет – немного больно (ударился рукой обо что-то) – свет – щелчок – музыка (что-то из классики… Моцарт, кажется… а может быть, Бетховен, я как-то не увлекаюсь) – и я снова на улице, точнее в переулке. Сижу на асфальте. Прохладно как-то.

Бывают же в жизни странные приключения. Красавица-ведьма, стражники путей в иные миры… А я остался буквально с носом. Ну, спрашивается, что я узнал? Что я увидел?

Да, а вообще-то, первоначально я хотел рассказывать этот рассказ, как рассказ о ведьме, но решил, что «принцесса» приятней звучит. К тому же, кто знает, может Энида Счастливая и была принцессой. Своего мира.

Этот человек был истинным волшебником. Я вам слово даю. Он всегда был волшебником, родился таким. С детства, когда еще и я был ребенком и играл в прятки, догонялки, выручалки и прочее, будущий маг сидел на лавочке и что-то писал. Порой он отвлекался и наблюдал за нами. Каждый раз, когда я ловил его взгляд, мне казалось, что он смотрит на нас будто с высоты своего возраста (хотя мы были почти ровесниками, он был старше разве что на год). И все время был каким-то печальным.

Как-то я спросил его, почему он такой печальный. Он только улыбнулся и промолчал. Хотя не так легко заставить меня, сэра Нэймсджена де Глюка оставить дело незаконченным, но я почему-то не спрашивал о причине его грусти. И каждый раз после этого жалел. Но, встречаясь с ним, я снова не мог два раза спросить об этой причине, как ни старался.

Когда он был рядом с нами, детьми, все было хорошо. Каким-то непостижимым для нас образом он лечил наши раны, если мы падали, он легко строил нам домики из песка, которые мы не могли построить, и укреплял эти домики так, что они стояли потом еще долго, пока нам самим не надоест. Даже (это так странно!) любая зеленая ягода, еще несозревшая на данный момент казалась вкусной, если ее срывал он.

Когда мы выросли, мы крепко подружились. Он стал часто заходить ко мне, мы вместе пили чай, я рассказывал ему о своих похождениях. Его это забавляло, он смеялся, внимательно выслушивал, но про себя говорил крайне мало. Слишком мало, чтобы я мог сообразить, чем занимается именно он. Потому что он рассказывал лишь о своих родственниках, которым он вроде бы чем-то помогает. Но что он делал, оставалось загадкой. Я рассказывал ему также о своих вечных похождениях в поисках Чаши Грааля, он мрачнел, опускал голову. Как-то я спросил его, почему он так реагирует на это, и он ответил: