Валерий Дунаев - Переходный момент

– Почему Маруся? – озадаченно спросил Максим, сбитый с толку резкими поворотами диалога у девчонки, хотя хотел спросить: «Почему это СКАЖЕМ Маруся?»

– Потому что так назвали! – весело ответила она и звонко расхохоталась.

– Тише! – осек ее Максим, – ночь на дворе…

– Ну да! На дворе! Конечно на ДВОРЕ! – продолжала хохотать Маруся.

– Ну в поезде, – раздраженно поправился Максим, – и все же это поезд едет сквозь ночь, а не ночь в нем…

– Значит просто: Тихо! Наступила ночь!

– Да прекратите Вы хохотать!

…Тут вернулся сосед Аким Петрович.

– А, молодешш, забавляетесь… Ну общайтесь… Я вам не помешаю, – и заговорщецки подмигнул Максиму, вводя того в еще большую ярость…

…Сосед улегся… Поезд мчался сквозь дрожащее желе ночи, вдоль сплошной темной стены нескончаемого леса… Максим тоже, как и сосед, хотел улечься, но не знал, как поступить с девчонкой. На обоих верхних полках никого не было. Может туда ее запихать? Или самому на одну из них запихаться? Раз она хочет находиться под его прикрытием, значит что-то или кто-то ей угрожает… Вот же проблемка так проблемка…

А тому, что у того огромного мужика на верхней полке уже не видно было кошелька в заднем кармане брюк, Максим не придал особенного значения. Эту деталь он заметил, когда возвращался из туалета, убегая позорно от девчонки, а та следовала за ним…

Ну нет кошелька и нет… Может переложил его толстяк в другое, более надежное место…

* * *

В вагоне царил мягкий полумрак. Навевал мысль о необходимости уложить свое нежелезное измученное тело на горизонтальную поверхность и дать этому телу расслабиться, отдохнуть.

Вроде тихо. Без происшествий. Молодых строительных рабочих, увлеченно спорящих о ПРАВИЛЬНОСТЯХ и НЕПРАВИЛЬНОСТЯХ тоже не слыхать. Верно, придя к единодушному мнению, расположились на отдых. Или продолжают дискутировать яростно шепча друг другу на уши, дабы не мешать отдыхающим пассажирам…

Маруся вольготно расположилась возле окна и, значит, вовсе не собиралась уходить. Даже свистнула соседскую помидорку, по неосторожности не убранную со стола, и принялась, как ни в чем ни бывало, ее жевать, поглядывая то в темень окна, то на Максима…

Максим же, предположив, что ребенок голодный, настраивался на то как бы решиться дать этому самому ребенку что-нибудь пожрать (например, пирожки, которые у него были), а затем уложить этого ребенка наверх. Наверху явно она явно меньше внимания будет к себе привлекать. Или оставить внизу, на своем месте, а самому остаться сидеть рядом. Вдруг на какой-нибудь ближайшей станции кто-то займет все две верхние полки этого плацкарта? То есть нужно решиться на какое-нибудь действие и умело организовать. Вот как бы это сделать покорректнее?…

Почти решился, взглянул на девчонку, о чем то усердно раздумавшую, смотрящую на огурец, лежавший там же, где некогда лежал помидор… И совсем уже приоткрыл рот, чтобы предложить девушке пирожки…

Но тут его отвлекли… Отвлек какой-то шум, какая-то суета в стороне тамбура для курения.

Максим быстренько посмотрел в том направлении. Там стоял, возле своей верхней лежанки, тот самый огромно-необъятный мужчина, что-то суетливо-возмущенно говорил, а его, довольно скромных размеров, сосед снизу недоуменно хлопал глазами, приподняв себя на локте.

Про хлопанье глазами Максим, конечно, домыслил для полноты картины. В условиях вагонной полутьмы такую мелкую деталь он не смог бы явственно рассмотреть. Зато рассмотрел, что толстяк еще и обшаривал по карманам себя, обшаривал свою верхнюю полку, осматривал нижнюю полку с ее малорослым обитателем и пол возле нижней полки и что-то недовольно говорил своим высоким писклявым голосом. А нижний сосед что-то отвечал ему своим густым басом.

«Не иначе все же свалился с верха», – подумал Максим про толстяка.

И его настолько это заинтересовало, что он решил пойти узнать в чем конкретно дело. Ну, как бы, покурить, а мимоходом уточнить смысл происходящего…

…Быстро посмотрел на девушку. Та как-то напряженно смотрела на него, не отводя глаз… Максим не придал ее реакции важного значения:

– Не бойтесь! Я посмотрю что там происходит. Это явно с вами не связано, – ободрил ее Максим и направился в сторону происходящего… Как бы покурить…

Оказалось, что внушительный мужчина не обнаружил своего внушительного кошелька в заднем кармане своих брюк. И визгливо возмущался по этому поводу. И КУДА ЖЕ МОГ КОШЕЛЕК ЗАПРОПАСТИТЬСЯ?!

А сосед снизу, принимая дружеское участие, громовым басом пытался успокоить этого, обиженного столь досадным происшествием, жирного атлета и уточнял ЧТО да КАК? Мол, не выходил тот в туалет с кошельком, а может кошелек вовсе и не в кармане был, а лежит себе в чемодане? Надо проверить чемодан.

Да, соглашался толстяк, надо проверить чемодан. И не только свой…

Ну разве можно сразу так прямо считать, что это воровство? Изящный мужчина сокрушенно покачивал головой… И так далее в том же духе.

Максим злорадно мысленно рассмеялся. Не надо было запихивать кошелек в задний карман брюк, а потом выставлять напоказ свою жирную задницу вместе с кошельком. Могли и украсть ненароком… Кошелек…

А затем оказалось, что Максим, второпях уходя курить, забыл и сигареты и спички. То есть необходимые для «покурить» предметы, без которых действие «покурить» превращается в фарс. «Вот незадача».

И молодому человеку, уже почти дошедшему до двери в тамбур, пришлось возвращаться назад. Сигареты и спички он оставлял на полочке… Подходя к своему месту, Максим заметил, что у туалета, который находился за купе проводника, стояла Маруся и смотрела в его сторону.

«В туалет пошла», – решил Максим – «Интересно, надолго? А может уже не вернется?». С такой надеждой на такое чудо он посмотрел на полку, что на стенке… Ни сигарет, ни спичек он там не заметил… Не заметил он их и на столе и на постели… Что ж такое? Он точно помнил, что ложил эти предметы именно на полку… Ну ладно… Может в военном кителе? Может туда сунул неосознанно, находившийся в плену событий, подкинутых девушкой?…

В кителе сигарет со спичками ТОЖЕ НЕ БЫЛО. И что самое неожиданное: в кителе НЕ БЫЛО И КОШЕЛЬКА. С деньгами. ЕГО кошелька. С ЕГО деньгами. А ведь он там был.

В Максима стали заползать смутные подозрения. Какая то взаимосвязанная между собой цепочка событий. Кошелек у толстяка… Сигареты, спички и тоже кошелек у Максима… Девчонка, попросившая посидеть у него, и которая пошла… Пошла… В туалет?…

– Блин! – вырвалось у Максима. Но подмывало его выругаться иным словом на букву «Б».

И посмотрел он туда, где недавно находилась девчонка. И заметил, как она, открыв дверь в рабочий тамбур, сноровисто туда выбежала, закрыв за собой эту самую дверь…