Алексей Янкин - Путь домой идет через болото. Часть 3

Поужинав, все дружно принялись обустраиваться к ночлегу. Однако я заметил, что седобородый предварительно назначил дежурных на ночь. Первым выпало караулить Егору и Архип ему серьезно что то выговаривал. Я лишь слышал, как тот требовал, чтоб сын не вздумал сомкнуть глаз, «а не как в прошлом разу». Егор слабо оправдывался. Мне показалось и остальные несколько встревожены. А когда из зимовья Силантий вынес и раздал всем небольшие, не длиннее человеческого роста, но крепкие копья с металлическими наконечниками, я понял, что эти люди действительно чего-то опасаются. И явно не моего возможного побега. Я обратился к Архипу, поинтересовавшись, что нам здесь, на их землях, может угрожать. Он хмуро озираясь по сторонам, ответил:

– Эти места называют Медвежьей падью. Тут много зверья всякого. Богаты места. И медведь-дедушко есть. Токмо он об эту пору на человека не пойдёт. Труслив. Да и еды хватат помимо нас. Но нонче по осени объявились пришлые волки. Стая в десяток шкур. Вот те лютуют. Первым делом всех местных своих поизвели. До единого. А в начале весны погрызли нашего охотника, что капканы проверял. Ели отбили. – после непродолжительного молчанья, покачивая головой, добавил, – Токмо одно, преставился мужичок. Хороший охотник однако был, Николка хромоногий, царствие ему небесно, – Архип перекрестился, – Ужо как они его изорвали, смотреть страшно было. – и резко переключился, сделав обобщение сказанному: – Так что не советую те отходить от табору в сторону.

Я, признаться, напуганный не столько словами старшего, сколько всем поведением этих, не робкого десятка людей, их нескрываемой настороженностью, постарался разместиться поближе к костру. Заметив, между прочим, при этом пару лукавых взглядов на себе. Даже подумалось, что все это лишь что б подшутить надо мной. Но нет. Обеспокоенность спутников вполне очевидна, да и копья говорят о многом. Ведь до этого они шли совершенно безоружны, если не считать ножей на поясах да пары топоров, притороченных сзади к сумам. Видимо посчитав меня достаточно предупрежденным, мне на ночь даже не стали вязать рук. Дневная усталость взяла свое и, едва коснувшись головой подстилки, я тут же провалился в сон. Растолкали меня еще затемно. На костре булькает пара закопченных котелков. Позавтракав и испив чайку (настоящего!) мы вышли в дорогу. Шли часа два и в заметно более быстром темпе, чем накануне. Путники держались если и не настороженно, то вполне серьезно, неся копья наперевес. Я отметил, что ни одного ружья в группе нет и удивился, каким образом они зимой охотятся здесь. Допустим на мелочь ставят силки и ловушки, как поступал и я сам. Но медведи и волки? Впрочем, учитывая слова Дмитрия о патронах, ружья, очевидно, все же есть. Только в дефиците, не зря Федор так заинтересовался бывшим у меня якобы ружьем. Эх, посмотреть бы на патроны, сразу стало бы ясно сколько и какие у них стволы.

Небо затянуло набежавшими вдруг тучами и левее, совсем невдалеке, засверкали всполохи молний, загрохотали громовые раскаты. Иной раз я непроизвольно вжимаю голову, так как впечатление такое, словно молния бьет прямо в тебя. Но дождя вслед грозе так и не последовало. Через полчаса тучи разогнало. Гром какое-то время еще погромыхивал, но все дальше и дальше от нас, пока вообще не затих вдали. Небо стало чистым. Напуганное было солнце со смущенной усмешкой поглядывало сверху.

Постоянное напряженное внимание спутников передавалось и мне. После недолгого привала пошли дальше. Понятно, что Архип хочет засветло пересечь низину. Тревожного ощущения добавляла и окружающая природа – массивные ели раскидывались вширь лохматыми подолами, полностью перекрывая видимость уже в десяти шагах. Казалось, что под каждой распластанной вдоль земли еловой лапой прячется дикий клыкастый зверь, который только и ждет момента, что бы бросится на тебя. Именно только на тебя, выхватив из общего строя. То и дело путь преграждают ручейки с низкими топкими берегами либо сплошные завалы падших деревьев. Наконец мы вышли на небольшую полянку на несколько возвышенном месте и устроили привал. Все расселись на земле, один Силантий остался стоять. Он по-прежнему внимательно всматривается в чащу, изредка протяжно втягивая носом воздух. Несмотря на свой немолодой возраст это был человек недюжинной силы, что выказывалось в каждом его движении, неторопливом, уверенном, полным скрытого достоинства. К нему подошел Архип и они о чем то мрачно принялись беседовать. Седобородый так же стал принюхиваться, совершенно как животное, спешно и настороженно. Вслед за ними поднялись и остальные. Из беглых фраз, которыми перебрасывались мои спутники, я понял, что они учуяли запах гари. Я так же встал. Да, определенно тянет дымком. Я поначалу подумал, что путники обеспокоены тем, что в их владения проникли чужаки, но тут же Архип развеял эту гипотезу. Он бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Тайга горит. Быстрее.

Все мигом повскидывали поклажу и вслед за старшим быстрым шагом направились в сторону от первоначального направления пути, держась по ветру. Вскоре запах горящего дерева стал настолько отчетлив, что уже не оставалось никакого сомнения в том, что где то совсем близко бушует огромное пламя. «Верхами идет» ни к кому не обращаясь бросил Федор. А еще минут через пятнадцать со спины потянуло белым дымом. Мы уже бежим. Дым становится все гуще и ядовитее. Я не понимаю куда мы несемся. Сизые удушливые клубы заволакивают небо и закрывают солнце. Мне кажется, что отчетливо слышен треск скачущего совсем рядом по нашим следам огня. Я не знаю, может ли быть что-либо страшнее и неотвратимее таежного пожара, перекинувшегося в кроны деревьев. Когда у тебя не остается никакой надежды на спасенье и ты отчетливо понимаешь, вот сейчас, еще через несколько минут, ты погибнешь. И смерть примешь ужасную и мучительную. И от тебя ничего не зависит. Ты не можешь даже попытаться противостоять огню, как противостоял бы напавшему зверю или уносящему тебя потоку воды. Ты не сможешь убежать от него, потому что некуда. И потому что несется он, подгоняемый ветром, со скоростью летящей птицы. Везде, везде вокруг его пища и он с жадностью поглощает её, обгоняя тебя то справа, то слева. Перекрывает тебе один путь, другой. Играя с тобой, насмехаясь над твоими жалкими потугами. Он то знает, что ты никуда от него не денешься. И твоя воля слабеет, решимость с каждой минутой тает, словно кусочек льда в горячей воде. Хочется просто лечь и покорно принять судьбу.

Тем не менее Архип упорно держится выбранного направления и его спокойствие придаёт уверенности другим, не давая охватить наши души панике. А раскаленный ветер крепчает. Он завивает над головами тучи черного дыма. Слева проблескивают языки пламени. И когда я уже окончательно прощаюсь с жизнью, мы выскакиваем на берег неглубокой, судя по бурлящей поверх камней воде, но весьма широкой реки.