Антон Беляев - Притяжение света

– А чего хотел-то? – явно разочарованная скорым окончанием разговора, баба Маша не могла так просто отпустить его – все же любопытство разобрало и требовало удовлетворения.

– Нет… ничего. Я так… просто – отрешённо произнес мужчина, уже заворачивая за угол.

Баба Маша покачала головой, но осознав, что больше ничего не добьется, в недоумении пожала плечами и повернулась к своим коробкам.

«Ладно, днем придумаю что-нибудь». Николай уже опоздал на планерку, надо было срочно придумывать оправдание. «Скажу, что в ОВД заходил, сводку смотрел».

Он уже пятый год работал в редакции местной газеты, вел криминальную хронику. Особой загрузки не было, городок был небольшой, редко происходило что-то из ряда вон выходящее, поэтому в свободное время Николай занимался подборкой материала по истории города. Работа не пыльная, платили неплохо, без задержек, начальство нервы не трепало. Можно сказать, что большую часть времени он принадлежал самому себе, поэтому его все устраивало.

Через двадцать минут мужчина заходил в дверь редакции, которая занимала две смежные трехкомнатные квартиры на первом этаже обычной «хрущевки», стоящей в центре города.

Едва он пересек порог, из своего кабинета выплыла Ираида Павловна – главный редактор и высшее руководство в одном лице. Это была полная женщина с добрым лицом и мягким, вкрадчивым голосом. Она называла издательство не иначе как «своим детищем» и гордилась до глубины души каждым выпуском еженедельника. Почтенный возраст и добродушный склад характера давали ей право обходиться со всеми работниками снисходительно ласково, люди привыкли и не обижались на редакторшу. Вот и сейчас, увидев опоздавшего Николая, она встретила его совершенно спокойно.

– Коленька, деточка, опять задерживаешься. Нехорошо, наказывать буду.

Николай не испугался, так как наказания в редакции отсутствовали вовсе. Ираида Павловна считала что весь персонал – начиная от внештатных корреспондентов и заканчивая ей самой – люди творческие, и у каждого есть свое время для вдохновения; заставить кого-либо творить невозможно, так как создано будет «без души», лишь плохо сформированные мысли лягут на бумагу, а это уже получается какой-то «протокол собственного допроса». Надо признаться, многие пользовались настоящим предубеждением доброй женщины и постоянные опоздания и уходы с работы по личным надобностям относились не иначе как к «творческому процессу».

– Простите, Ираида Павловна, проспал, – прибег Николай к легкой лжи. Врать не хотелось вовсе, но и объяснять тоже. Редакторша обладала редкой силы интуицией, и любую, даже маломальскую, ложь чувствовала моментально.

– Ладно, дело молодое. Иди, твори, Коленька, – и она удалилась к себе. Профилактическая беседа была проведена.

Николай прошел по коридору и открыл дверь с металлической табличкой, на которой были выгравированы его фамилия и инициалы. Эти таблички были идеей все той же Ираиды Павловны, которая считала, что приходящие в редакцию посетители должны сразу прочувствовать, что общаются не с кем-нибудь, а с «гениями мысли», имеющими собственные кабинеты с именными указателями на дверях.

Внутри небольшой комнаты стоял письменный стол с компьютером и печатной машинкой – Николай не любил «достижение цивилизации» и предпочитал печатать по старинке. В целом, в помещении царила спартанская обстановка. В углу – трехпалая стойка с крючками для одежды, кресло для посетителей, да тумба с чайником и парой стаканов. Единственным украшением кабинета был настенный календарь с цветными фотографиями родного города.

Мужчина снял куртку и повесил на вешалку. В кармане, ударившись о железную стойку, глухо звякнули ключи. Он достал связку и задумчиво повертел в руках.

«Черт, надо что-то делать. Отпроситься, да ждать возле дома? Глупо, можно до вечера просидеть. Пойти в институт, отыскать Анжелику, если получится?» Николай обошел стол и, открыв справочник, нашел адрес филиала ВУЗа.

Идея пришлась по душе, да и мыслей по существу больше никаких не было, поэтому, прихватив куртку, Николай вышел на улицу. Филиал института находился через пару кварталов от редакции, всего минут десять ходьбы. Ласковое мартовское солнце пригревало. Он побрел через дворы, наполненные старушками, да молодыми мамами с колясками – тёплая погода располагала к прогулкам и к «светским разговорам» под окнами.

Пристанище науки разместилось в старом, недавно отреставрированном здании бывшей библиотеки. Николай никогда раньше не заходил сюда и не представлял себе, как будет искать Анжелику, но решил положиться на удачу. Толкнув массивную дверь, сразу понял, что удача благосклонна к нему – судя по всему как раз был перерыв между «парами» и, наверное, большая часть студентов находилась в холле: кто разговаривал по мобильному, кто обменивался последними новостями и сплетнями, кто бесцельно слонялся из угла в угол. Возле стенда с расписанием мужчина увидел Анжелику. Она стояла к нему боком и что-то выписывала в небольшой блокнотик.

– Здравствуй, соседка.

Анжелика вздрогнула и резко повернулась. Блокнотик вылетел из рук и шлепнулся на пол. Несколько страничек, исписанных аккуратным мелким почерком, ворохом разлетелись по серому, затёртому множеством ног, кафелю. Они одновременно бросились поднимать их, и Николай, взяв пару листков, заметил, что они исписаны стихами, но Анжелика буквально вырвала записи у него из рук.

– Увлекаешься поэзией? И кто больше всего близок по духу? – улыбнулся мужчина.

Девушка покраснела и быстро спрятала книжку в карман.

– Вы его не знаете. Просто кое-что нравится, случайно нашла в Интернете страничку.

Видно было, что она не хочет говорить на эту тему, и Николай не стал настаивать, тем более что в ее взгляде прочитал запоздалое удивление.

– А Вы что здесь делаете? Тоже учитесь?

Николай улыбнулся:

– Да нет, хотя с удовольствием поучился бы, но… Я свое уже прошел, теперь ваша очередь.

– А Вы где учились?

– В Питере, на экономическом.

– Я тоже хотела на экономику, но у нас нет, а платно слишком дорого.

Николай опустил глаза, чтобы девочка не заметила вдруг вспыхнувшего в них сочувствия по отношению к ней. Он не знал, как отреагирует Анжелика, но очень редко встречал людей, которым по душе, когда их жалеют. Тем более что соседка не догадывалась о его осведомленности.

– А Вы кого ищете? – Анжелика уже справилась со своими эмоциями, и теперь её зелёные глаза излучали уверенность и желание помочь.

– Да тебя и ищу, – спохватился Николай, на время забывший о цели своего прихода, – я же тебе ключи принес, растеряша.

Он сунул руку в карман, затем в другой, хлопнул себя по брюкам, и в недоумении уставился на Анжелику. Вид у него был еще тот, девушка улыбалась, но в глазах явно читалось непонимание.