Анатолий Рубин - Белый мерседес

– Компактные упаковки женских прокладок «Либресс».

– Фу-у-у, а я то думал, что-то дельное, а это?.., – и отошел в сторону.

Женщины, которым вроде бы необходим этот товар, чаще всего шарахались в сторону от такого подарка. Однако в отличие от недоверчивых дам, мужчины не только с удовольствием хватали красивые коробочки, но даже выстроились в живую очередь за ними.

– А чо, все берут, – толкнул его серьезный мужчина средних лет. – Все берут, и я возьму. Жене подарю. Пусть пользуется в критические дни.

– Прикольно, – радовался молоденький паренек, ухвативший сразу три упаковки, и засовывая их в свою сумку.

Крестовский, отходя дальше от очереди, пришел к выводу, что мужчин «халявщиков» намного больше, чем женщин.

Потом его оглушили крики мальчишек, торгующих газетами:

– Читайте нашу газету! «Менты – взяточники!», «Райкина квартира», «Кому ты служишь, Ельцин?», «Коммунисты опять…» – выкрикивали они высокими громкими голосами.

Родион прошел еще метров тридцать и остановился возле группы молодых людей, танцевавших брэйк, рэп и хип-хоп.

У фонтана с бронзовой фигуркой принцессы Турандот на кривых толстых лапах стоял английский бульдог. Ему было жарко, а в глазах затаилась собачья тоска. Ему бы на травку, на лужок. Зато рядом с ним была хорошенькая хозяйка. Она нагнулась к фонтану, и все невольно засмотрелись на ее голые стройные ножки. Затем набрала воды в бутылку и стала поливать пса. Тот фыркал и встряхивал капли с шерсти, разбрызгивая их далеко вокруг.

Нашего героя больше интересовали не те люди, кто продавал здесь матрешек, гадал по ладоням, фотографировал, а местные жители. Арбатские окна. Родион невольно поднял голову, с любопытством всматриваясь в них.

Вон, на втором этаже пузырится старая занавеска. Сразу видно, что за ней живут небогатые люди. Потом послышался мужской голос:

– Ты сосиску будешь?

– Не буду.

– Ну, тогда я ее сам съем.

С третьего этажа высунулась старушка, вся в черном, и стала поливать мостовую из чайника.

– Зачем, бабуля? – крикнул ей Родион.

– Пух, милый, пух. Чтоб не летел.

Крестовский увидел группу иностранцев: трех парней и трех девушек, одетых в майки с надписями «GUARDIAN», что вероятно можно было перевести, как «Гвардия порядка». Вручив Родиону листовку, объяснили, что они международная организация добровольцев. Ее члены занимаются патрулированием улиц, помогая правоохранительным органам бороться с преступностью. «Ага, вроде наших добровольных народных дружин», – подумал Родион, посмотрев на них весьма скептически.

Как и все иностранцы, они были очень наивны, надеясь набрать в свои ряды достаточное число «гвардейцев» и охранять чуть ли не всю Москву.

Крестовский, едва отойдя от «гвардейцев», увидел, как те сразу же окунулись в реальную московскую действительность. Они столкнулись с разношерстной группой цыганок. Ни те, ни другие ситуацию не поняли. Простодушные «гвардейцы» прочитали им лекцию о том, как не быть обманутыми преступниками. Те в отместку им погадали и стали клянчить валюту.

Родион давно так не веселился, видя, как гвардейцы правопорядка с трудом отбивались от настырных и напористых цыганок. Здесь вам не Нью-Йорк или Лондон. Нашему брату-бандиту объяснять, что, убивая или грабя, он нарушает декларацию прав человека, можно только под дулом автомата.

В любом городе есть свое место, где собирается неформальная самовыражающаяся публика. Для Москвы это Арбат. Арбат – это поэзия, его надо понять и полюбить. И тогда может быть, он тоже примет тебя. Арбат был и скопищем сомнительных личностей. Кого только здесь можно было не увидеть. Вот навстречу Крестовскому прошествовал очень импозантный мужчина средних лет. Он шел независимой походкой с медалькой, нацепленной на майке, в шляпе, в длинных ниже колен пляжных разноцветных трусах, стоптанных кроссовках и с трубкой во рту.

Стоящая на углу женщина продавала средство от тараканов.

– Морить тараканов! Кому морить тараканов!

– Новейшее средство от облысения, – предлагал всем лысоватый мужичок. – Последняя коробка.

Но все проходили мимо.

– Не идет торговля? – сочувственно спросил его Родион.

Далее на него вылился весь ушат, нет, озеро, накопившейся горечи.

– Жить на что-то надо. На оборонном предприятии тридцать лет проработал. Двадцать пять почетных грамот, десять изобретений. Держал в сберкассе 10 тысяч, и не на похороны, как другие старые хрычи, а так, чтоб жить спокойно, от детей с внуками не зависеть. Заработал честно, накопил, на пенсию вышел. Ну, думаю, теперь заживу. Как же! Сначала один на танк залез, потом влез другой, который все причмокивал своими губами. Ну вот, всю мою заначку в сберкассе и прочмокал. Реформы начал свои двигать. А мне пенсию одну оставил – ни пожрешь, ни выпьешь. Ну, ладно, устроился я сторожем в одной фирме, с голоду не помираю. Но с тех пор все правду ищу. Пишу в организации, газеты – не отвечают даже. Неужели не понимают. Откуда у этих демократов такие деньги. А очень просто, я на этих демократов всю жизнь работал, а они все забрали себе, банков понаоткрывали, сами с жиру бесятся, а меня старика, без штанов оставили. И что ведь обидно, еще коммунистом обзывают! Это я-то коммунист?! Я и в партии ни дня не был. Меня туда не брали. А они все из коммунистов, я знаю, читал газеты всегда. И вот что получилось: они, богатенькие – демократы, а значит хорошие. А я, голоштанник, – враг реформ. Ну, правильно ли это? Мне уже один хрен, но чему они детей учат? Так и вырастут с вывихнутыми мозгами!

Крестовскому с трудом удалось вырваться из общества словоохотливого продавца средств от облысения.

…За складным столом сидел молодой человек в джинсах и майке. Он дружелюбно улыбаясь, объяснил подошедшему Родиону, что состоит в организации, которая борется за… открытие новых школ в Сибири?

– ???

– А что вы гражданин, против новых школ в Сибири, чтобы они были построены?

– Нет, пусть будут.

– Тогда распишитесь в знак того, что еще один голос присоединился к хору всех людей доброй воли.

– Нет проблем, – и Родион поставил закорючку в большой разлохмаченной тетради. Но активист видно не даром ел свой хлеб. Он буквально схватил за рукав Крестовского, не дав ему уйти.

– Гражданин, подписавшись, вы тем самым обязались отдать на это доброе дело еще и некоторую сумму денег.

– И сколько стоят школы Сибири?

– 5 долларов! Можно рублями! – Без запинки выпалил активист.

Крестовский не знал, шли ли эти деньги в личный бюджет активиста или действительно каким-то образом добирались до далекой Сибири, но, стряхнув цепкую руку активиста, бросил: «Отстань! Вон полно иностранцев», – двинулся дальше.

Этот способ отъема денег годился, скорее, для кроткого западного человека. Россиянин, который помнил, как у него еще в советское время в принудительном порядке брали пожертвования на помощь Кубе, Чили или афганцам, к подобным мероприятиям относился со здоровым цинизмом. Отечественные прохожие весело подмигивали, махали активисту рукой, как хорошему знакомому, но ничего не платили.