Анатолий Рубин - Белый мерседес

Он подошел к мужику, занимавшему всю лавочку, и потряс его за плечо. – Господин хороший, можно вас побеспокоить? Давай двигайся. Разлегся как барин. Тайные пружины человеческого организма со скорбным треском прорывали потасканную обшивку, посыпалась дряхлая человеческая труха, послышался скрип и треск.

Бомж как-то сразу съежился и стал бормотать:

– Я, б…?! Да, б…, что я? Чо, ты меня б…, толкаешь? Хочешь, человека, б…, тебе покажу?

Что он этим хотел сказать? Хотя нет, все было понятно. Недаром, как утверждают ученые филологи, из «тринадцати великих» языков мира, русский язык один из самых распространенных и выразительных.

Мужик убрал ноги и поднял на Родиона мутные глаза.

– А на стакан водяры дашь? А то какой я тебя утром «господин хороший»? Плохо мне, товарищ! И, окинув Родиона цепким взглядом, протянул руку: «Окажите спонсорскую помощь гостю нашей столицы».

Крестовский в соседней палатке купил сто грамм водки в одноразовом стаканчике. После приема на голую грудь стограммового стакана огненной жидкости, мужичок откусил краюху черного хлеба и был абсолютно счастлив. Потом почему-то сказал:

– Хорошо, что стакан одноразовый, а то столько кругом заразы, и грязь повсюду! Незнакомца, похоже, принятая доза только раззадорила. Он, постеснявшись, видно, еще попросить Крестовского купить водки, достал из сумки начатый флакон с ароматической жидкостью «Свежесть».

– Хлебнешь!

Родион посмотрел на протянутый флакон. И чтобы тактично отказаться ответил:

– Я еще не отошел от вчерашнего.

Бомж понимающе кивнул:

– Небось смешал?

– Смешал.

Тогда мужчина приложился к горлышку флакона. Ополовинив его, он очень серьезно представился:

– Глобус. Но прежде, чем Крестовский успел придумать себе правдоподобное имя, Глобус продолжал:

– А ты Бычок, понял?

– Почему Бычок?

– Бычок и все.

– Ну, хорошо, пусть Бычок.

– Тогда пей, – еще раз предложил Глобус и протянул ему флакон. – Не бойся, от «Свежести» ничего не будет.

– Извини, ну не хочется. Как узнал вскоре Крестовский, Глобус собирался в Сочи на зимовку.

– Знаешь, почему мне нравится этот город?

– Почему?

– Зимой в Сочи можно ходить без носков…

Потом наступила долгая пауза. После нее Глобус рассказал о себе.

– Я ведь когда-то был нормальным мужиком. Имел семью, квартиру, работу, а как-то спьяну избил жену. Она в милицию. Ну и меня посадили – за хулиганство. Вернулся – жена не прописала. Нет прописки, не берут на работу. Сначала по друзьям, родственникам скитался, потом по чердакам, подвалам, теперь и друзей нет. Только подвалы. Вот скажи, ты меня уважаешь?

– Уважаю!

– Серьезно?

– Конечно.

– Уважаешь?! Но ты мне не друг!

– Почему?

– Потому, что «Свежесть» не пьешь, Бычок.

– Ну и что ж ты, – пожалел Крестовский Глобуса.

– Пошел бы в милицию. Куда-нибудь пристроили бы.

Глобус возмутился:

– Теперь милиция проходит мимо. Прошу – возьмите меня, братцы, в тюрьму. А они мне – катись! Ты, говорят, Глобус, бумаги вначале собери, – тут бродяга посмотрел на положение солнца и сказал озабоченно. – Вот тут я с тобой прохлаждаюсь, а ведь мне на рынок пора за продуктами.

– Куда?

– Думаешь, я святым духом питаюсь?

– Грузчиком подрабатываешь?

– Че-го-о? – искренне удивился бомж и засмеялся. – Ага, из мусорки объедки таскаю!

– Так объедками и питаешься?

– Ты что совсем? – покрутил он пальцем у виска. – Объедки для шавки. Я только экологически чистое ем.

– Крадешь?

– Беру! Иду и беру. На прилавках много чего лежит.

– А если не дадут?

– Лучше сразу на продукт плюнуть или пальцем поковырять. Початое не отберут.

– Но ведь побить могут.

– А ноги на что? Это вроде спорта – попробуй, догони. А если и побьют хозяева, так сразу и откупаются, чтобы молчал.

– Сколько тебе лет? Пятьдесят?

– Ну, хватил. Сбрось десяток.

– Ты хоть где-нибудь работал?

– Какая тебе разница. Живет человек, никому не мешает. Знаешь, как звери живут? В единстве с природой! Зимой на юге греюсь. Летом мой дом – чистое поле. Сплю, сколько захочу, говорю – о чем нравится.

– А почему приехал в Москву?

Мужчина, спрятав одноразовый стакан в свой походный целлофановый пакет, очень серьезным тоном спросил?

– У тебя деньги есть?

– Немного.

– А хата, где жить?

– Есть.

– Так вот, братуха, если бы у меня была хоть комнатка какая-нибудь, я бы поехал в Псков, где когда-то жил. А так только летом в Москве, а вот зимой перебираюсь в Сочи. И он, затянувшись табачным дымом сигареты, даже прикрыл глаза от навеянных воспоминаний.

– Слушай, Глобус, может быть, еще стаканчик пропустишь?

– Нет, запью, бомжи отнимут пиджак, а без него мне разве что в Сахару бежать. Дай лучше несколько монет. Я люблю металлические деньги. Они надежнее бумажных.

– Почему?

– Потому что наше правительство постоянно что-то придумывает какие-нибудь денежные реформы.

Именно эта случайная встреча навела Крестовского на новый вид бизнеса. А что, если, воспользовавшись постоянной готовностью нашего народа к волевым решениям правительства, сыграть на самом болезненном – ежедневном страхе перед денежной реформой.

На следующий день, не откладывая в долгий ящик, наполнив до отказа карманы мелочью и вооружившись плакатом «Продам мелочь выгодно». Крестовский вышел к народу – именно в том самом скверике. Удобное место, рядом три вокзала. Полно приезжих.

Буквально через пару минут на приманку клюнул один мужичок задрипанного вида с большим баулом.

– А чей-то ты мелочью торгуешь?

– Ты что, с Луны свалился? Радио не слушаешь и телевизор не смотришь, газет не читаешь?

– А чо?

– Так только сегодня передали. Денежная реформа! Железный рубль теперь стоит сто рублей. И с остальными монетами то же.

После долгих раздумий, до неузнаваемости исказивших его лицо, клиент поинтересовался ценой. За полтинник Крестовский просил всего двести рублей. Мужчина пытался даже торговаться. Если тот возьмет сразу оптом, чтобы сделали скидку хотя бы 10 процентов. Родион сначала ни в какую не соглашался, но потом согласился на 7 процентах. После него подошла какая-то приезжая из сельской местности. Узнав, что за десятирублевки Крестовский просит всего по 50 рублей, она, недоверчиво сопя, скупила все имеющиеся у Родиона десятирублевые монеты. И понеслось! За полчаса Родион наторговал приличную сумму. Вскоре к нему образовалась очередь, в ней возник даже спор, так как нашлась пара людей, норовивших пролезть без очереди. Родион пригрозил:

– Граждане, если вы так будете себя вести, я сейчас закрою обменный пункт. Очередь на некоторое время успокоилась, но нетерпеливо волновалась. Основной взнос в казну Крестовского внесло лицо хорошо известной национальности, которое поинтересовалось насчет оптовой скидки. Но потом очередь почему-то спала и лишь редкий прохожий, как видно приезжий из далека, поддавался на эту удочку. Надо было вносить какие-то кардинальные изменения, найти какую-нибудь изюминку. И он ее нашел.