Галина Таразанова - Катька – пограничная собака

В езде на бэтээре, по-походному, есть свои прелести, – броня не жарит изнутри, ветерок, пусть и горячий, всё равно обдувает и приносит какое-то удовлетворение, да и смена пейзажа вносит свои коррективы в монотонное движение. Одной Катьке всё нипочём, – заняв любимое место – нос БМП, она считала себя рулевой и ведущей всей колонны, и только периодические удары в бок механика-водителя возвращали её в реальность, – знай своё место, главный на броне всё-таки Сашка Уляшов, и не торчи у него перед глазами.

Весь путь, от заставы до дивизии, любой механик-водитель восьмой роты мог бы проехать с закрытыми глазами, – промоины, воронки, узкие стены и повороты в кишлаке Паймунар, поворот возле инфекционного госпиталя, – всё такое знакомое, и даже пацанёнок-бача, лет пяти, выскочивший из открытой двери дувала, и на чистейшем русском языке прокричавший: «Командир, дай бакшиш…», – не испортит картины происходящего. Катька уже строила свои планы на предстоящий уик-энд по дивизионным подворотням, подружки и друзья у неё были везде. Первый привал возле прачечного комплекса, старшина Крапива – прикольная фамилия у нашего прапорщика, а солдаты за небольшой рост прозвали его Метр, – дал команду на выгрузку белья, а Катькин хвост уже мелькнул возле столовой батальона материального обеспечения. Ротный пошёл следом, вернее, в том же направлении, у него в батальоне друг служил, Юра Ярославский, главным комсомольцем, и Катька не раз сидела возле палатки – столовой ОБМО, в ожидании командира и сахарной косточки. В дивизии батальон в шутку называли – Батальоном материального обогащения, но это, скорее всего, от зависти, – личный состав постоянно ходил в колонны, часто обстреливался, были и потери, а от этого, естественно, постоянные наградные, регулярно отправляемые в Москву. А какой солдат к дембелю не мечтал получить медаль, или даже орден! Один из Катькиных щенков, возмужавший Боцман, давно ходил с бронёй в колонны и, видимо, об очередном обстреле и лёгкой контузии рассказывал Катьке.

В переживаниях, Катька и не заметила, как солнце, зацепившись за вершину Паймунарского хребта, покатилось по Десхабзской долине, видимо, в надежде догнать колонну восьмой роты, возвращающейся на заставу. Десхабзкая долина в переводе с местного означала «солнечная» и до войны вся была засеяна пшеницей, сейчас на ней были только отдельные островки виноградников, – население покидало зону боевых действий, уходя к дальним родственникам в другие провинции, оставляя пустующими кишлаки, землю обрабатывать стало некому….

Отсутствие рыжей хозяйки заставы заметили, когда разгружали хлеб и бельё.

– Заберём в следующую субботу, когда поедем на аэродром загружать вертушку на 25-ю заставу, – решил ротный, и дал команду бойцам двигаться на ужин. А в столовой всех ожидало поистине королевское угощение, – шашлык и пельмени из свежего мяса. На заставе давно перестали удивляться, вот и в этот раз, все знали, что Васин, аккумуляторщик роты, а по совместительству внештатный охотник, рано утром сходил в район свалки, за второй пост, там он расставлял хитрые ловушки на дикобразов. Что они собой представляли? – обычные МУВЫ, взрыватели от гранат, из которых аккуратно извлекалось кольцо, а на чеку насаживалась картошка, она-то и удерживала механизм от приведения в действие. Дикобраз обгрызал картофельное лакомство, за что, как правило, рассчитывался жизнью. Благодаря этому его пристрастию, да неутомимому Васину, застава всегда была обеспечена сочным беловатым мясом, по вкусу напоминающим свинину, годившемуся на самые разнообразные блюда.

Дикобраз на ужин

В столовой обсуждали новости, после читки писем, кто-то отмечал иголкой ещё один день в календаре, а Катька в это время пыталась пересечь взлётно-посадочную полосу. Путь через аэродром был короче километров на десять, но и опаснее, зоркие часовые, машины обслуживания, снующие, как жуки – от вертушки к вертушке, и от самолёта к самолёту, подвоз боеприпасов, заправка. Очередная машина выхватила светом фар Катьку и посигналила, Катька шарахнулась в сторону и заскочила под стеллажи с огромными бомбами. Марш-бросок через аэродром вымотал Катьку, не столько физически, сколько морально. Она ощущала себя беззащитной букашкой. То ли дело: сидеть на броне и чувствовать себя одним-единым организмом с грозной машиной! Ближе к полуночи она пробежала под закрытым шлагбаумом КПП, на выезде из Кабула в долину. Часового на посту не было, а из палатки доносился смех и песня под гитару: «…боевым награждается орденом…», – молодой голос подражал Михаилу Муромову.

– Эх, пехота, – подумала Катька, – никакой службы, это тебе не ВДВ, в восьмой роте за такое происшествие – серьёзное наказание, да такого нарушения у нас в роте и быть не может!

Гордость за причастность к «войскам дяди Васи» прибавила ей сил. Впереди, рваными геометрическими силуэтами, замаячил кишлак Паймунар. А говорят, что собакам неведом страх, – ещё как ведом, и Катька его ощущала каждой шерстинкой, пробегая по узким улочкам кишлака. Грозные стены нависали над ней с обеих сторон, и, казалось, вот-вот они сдвинуться, как тиски, и раздавят её. Выскочив на просторы долины, она с облегчением вздохнула. Впереди было ещё километров двадцать. Шерсть, пропитавшись влагой густого ночного тумана, покрылась мелкой, как цемент, пылью, превратив её в какое-то сказочное чудовище. Застывшие сосульки постукивали друг об дружку и издавали какую-то воинственную мелодию, распугивая всю ночную живность в округе. Пробегая ранним утром мимо базовой заставы, она с грустью вспомнила повара Богданова…. Её отношение к минометчику Сергею Богданову, назначенному по совместительству поваром, не основывалось на меркантильных интересах, – Катька его уважала. Сергею досталась нелёгкая служба: от ночных дежурств и обязанностей наводчика миномётного расчета его никто не освобождал, а с раннего утра нужно было готовить еду для всей заставы, и делал он это мастерски, часто балуя бойцов различными деликатесами. Днём – выдача сухпайков и сигарет, а нужно ещё и чистить миномёт, подтаскивать мины, по 18 кг каждая, – чтобы ночью было, чем стрелять. Когда он успевал поспать, оставалось только гадать…. Первое знакомство Катьки с Сергеем Богдановым началось с конфликта: она попыталась его укусить. Потом осознала свою ошибку, – возникла дружба, крепнущая с каждым днём. Катька часто ходила с Сергеем на ночные дежурства, и стоило тому показать рукой на любой подозрительный шорох: «Катя, дух!» – как она тут же с громким лаем неслась проверять. А однажды, во время дежурства, Богданов с Николаем Артамошиным решили устроить ночную охоту на дикобразов: подстрелить не удалось ни одного, а вот Катька, в охотничьем азарте, догнала колючего, и получила ранение иголкой в переднюю лапу. Пришлось другу срочно оказывать ей первую помощь, а Катькина благодарность только укрепила их отношения.