Галина Таразанова - Катька – пограничная собака

© Александр Жадан, 2015

© Галина Таразанова, 2015

© Галина Таразанова, дизайн обложки, 2015

© Александр Жадан, фотографии, 2015

© Галина Таразанова, иллюстрации, 2015

Корректор Галина Таразанова

Редактор Галина Таразанова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Эта книга посвящается всем, кто выполнял свой интернациональный долг по защите интересов нашей Родины в Афганистане более четверти века назад, в 1979–1989 годах.

Собаки, нёсшие службу на заставах, тоже были бойцами. В бурлящем водовороте событий 90-х, когда войска вышли из Афгана, а Союз развалился, до них никому не было дела, – судьбы людей-то никого не волновали…. Собачья верность оказалась не нужна, – только как объяснить это собакам?..

Вдохновителем написания этой книги стал мой друг, генерал, начальник погрануправления Белгородской области, Роман Николаевич Голубицкий, – в беседе с ним тема судьбы пограничных собак задела за живое. Родился стих, прочитав который, Роман Николаевич посоветовал писать книгу.

Хочу поблагодарить ещё одного идейного друга и сослуживца, который, хоть и не принимал непосредственного участия в процессе написания книги, но его поддержка и незримое присутствие оказало большое влияние. Это лидер Российского Союза ветеранов Афганистана, депутат Государственной Думы Франц Адамович Клинцевич.

Самые тёплые слова благодарности выражаем за помощь в сборе материала всем бойцам восьмой роты, которые откликнулись и приняли активное участие. Особое командирское спасибо Александру Порядину, Александру Уляшову, Геннадию Соболь, Олегу Яковлеву, Владимиру Чурину, Сергею Богданову, Александру Храмцову, Марату Гарифову.

Произведение является художественно-документальным: наряду с реальными действующими лицами и событиями присутствуют и вымышленные, перенесённые герои и ситуации, – немало времени прошло, не все имена хранит память….

Пассажирский состав, стоящий у перрона, мягко тронулся. Колеса набирали обороты, когда в проплывавшем мимо окне мелькнул зеленый околыш пограничной фуражки. В ту же секунду собака, зябко ёжившаяся возле столба, настороженно приподняла уши и потрусила по перрону, стараясь догнать убегающее окно. Снежная крупа, нудно летящая из темных облаков, подхваченная стылым осенним ветром, стеной отделяла

удаляющийся поезд.

Стоящие в открытой ещё двери тамбура проводницы, – женщина средних лет и молодая практикантка, – одновременно посмотрели в её сторону.

– Видать, хозяин уехал этим поездом, – предположила молодая.

– Да нет, она тут за каждым составом так бегает, – ответила опытная напарница. – Люди рассказывают, что она с десантниками из Афгана вышла, потом на иранской границе службу несла. Отстала от эшелона при погрузке Витебской дивизии….

С тех пор встречает и провожает проходящие поезда, – как увидит военную форму, так и бежит следом, своих ищет….

А. Жадан, напротив – 25-я, внизу 24-я застава

Катька – совсем не собачья кличка, может быть, отсутствие женщин, а, может быть, отдалённость от Родины были решающими факторами при выборе клички любимицы всех солдат и офицеров 24-й заставы.

У Катьки было три любимых занятия – ездить на броне БМП или бронетранспортёра, в Кабул и обратно, подставив морду навстречу горячим потокам афганского ветра, гонять по ночам по свалке дикобразов, а потом, по утрам, сидеть возле входа в столовую и ждать, когда бойцы вытащат впившиеся в бока и голову полосатые иголки, и третье, наверное, самое любимое – сидеть по ночам на миномётной позиции, возле КНП (командно-наблюдательного пункта), смотреть на круговорот звёзд и дальние заставы, 25 и 22-ю верхнюю, – там жили её щенки из недавнего помёта.

В шесть часов утра Катькин лай разбудил часового Филиппова, который нёс службу в парке на четвёртом посту, под грибком. Она умчалась в сторону виноградников, и все давно уже знали, – минут через тридцать появятся дехкане, жители местного кишлака Корадошман, или, по-простому, – духи. Духами называли и мирных, и тех, с кем мы воевали.

– Товарищ капитан, разрешите доложить, сержант Ефимов, – группа местных жителей спрашивает разрешения поработать на винограднике до 17 часов….

– Пусть работают, и предупреди часового с первого поста, чтобы наблюдал.

– Так точно! Да, товарищ капитан, – Катька опять побежала на 25-ю заставу, кормить щенка.

Путь от базовой, 24-й, и до 25-й – горной, неблизкий, вниз, мимо столовой и склада, через парк, не культуры и отдыха, а тот, где стоят и обслуживаются боевые машины. А их в роте немало, только БМП-2 – больше десятка, плюс бэтээров с дюжину, работяга-КАМАЗ – «крокодил», трёхосный, настоящий пахарь, две водовозки, – водопровода на заставах не было, воду черпали вручную, и развозили по всем заставам.

Для Катьки это был обычный день, и начинался он, как всегда, – рано утром Сергей Богданов, повар 24-й заставы, накормит ее чем-нибудь вкусненьким, потом – облаять местных, из кишлака; пробегая через промоину, полакать холодной воды, взобраться по отвесным скалам на 25-ю заставу, поприветствовав радостным лаем часового Дымникова, покормить щенка и, не задерживаясь, лететь на 22-ю верхнюю, – там её ждал второй, а расстояние не шуточное, – до 22-й километров пять-шесть будет.

К вечернему разводу, Катька, уставшая, но довольная, вернулась на базовую заставу, жрать не хотелось, кормили на обеих заставах, и провожали, как в последний раз.

В субботу – обычная кутерьма, подготовка к выезду в дивизию, за почтой, сдать бельё в стирку, хлеб в пекарне получить, да и просто узнать последние новости. Пока Сашка Уляшов готовил боевую машину к выезду, Катька уже сидела на башне, и с нетерпением ждала выезда колонны. Колонна выдвинулась в сторону Кабула, машины ехали по долине, завораживая взгляд. Пыль выдавливалась из-под колёс и растекалась в стороны, как вода из-под киля корабля. Радость от происходящего переполняла Катьку, хотелось лаять на всю долину, но тишина, не только в эфире, заставляла быть поскромнее. На стене у ротного в канцелярии висел плакат: «Не болтай, враг подслушивает», – Катька по-своему понимала этот призыв, и потому не лаяла.