Оксана Коста - На берегу неба

– Ну, наконец-то, я слышу Ваш голос, – он смеется. – А то я подумал, что за Вас всегда отвечает Ваша подруга.

Я краснею от этих слов. Неужели я произвела впечатление такой тихони?! Нет, я должна показать ему, что вовсе не такая! Надо срочно что-то сказать… умное. Набираю побольше воздуха в легкие и выдаю уже заученную для защиты диплома фразу:

– Для своей дипломной работы я подготовила проект загородного дома, так как мне эта тема наиболее интересна и близка. Это настоящее поле для творчества. Хотя архитектура нашего города безусловно вызывает восхищение. Я очень люблю Невский проспект. Для меня это и есть сердце Петербурга. А Вам как кажется?

Ян удивленно косится на меня. Ага! Вот так. И вовсе я не тихоня.

– Соглашусь с Вами. Петербург – один из самых красивейших городов в мире. Вы родились здесь?

– Да, а Вы?

– Нет. Я родился в Эстонии, в небольшом городе Нарва. Слышали о таком?

– Да, но я никогда там не была. Так, значит, Вы – эстонец?

– Только наполовину. Дело в том, что мой отец – эстонец, а мама – русская, – голос его такой низкий и приятный. Я посматриваю на него в профиль и непроизвольно снова любуюсь. Черные ресницы, черные брови, черные волосы. Я таких жгучих брюнетов видела, пожалуй, разве что в кино. Может, я просто никогда раньше не видела эстонцев? Может, это какой-то особенный красивый народ? Глупости какие…

– Отец долго ухаживал за мамой, – продолжает между тем Ян. – И в конце концов увез ее к себе, в Нарву. Там я и родился. Но позже мы переехали жить сюда, в Питер, из-за работы отца.

– И часто вы бываете в Эстонии?

Заминка. Его лицо становится напряженным.

– Теперь гораздо реже. Так получилось… Десять лет назад моя мама умерла… – он замолкает на секунду, я судорожно сглатываю. – Отец не смог здесь долго жить, примерно через год он все бросил и вернулся на свою родину, а мне пришлось остаться. На тот момент я учился и работал. И в создавшихся условиях вынужден был научиться жить один и сам за себя отвечать. Но я часто навещаю его.

– Мне очень жаль, – осевшим голосом произношу я, и мне очень хочется добавить еще что-нибудь, но тут звонит телефон, я вижу номер Влада и тяжело вздыхаю. – Простите меня…

Снимаю трубку.

– Саша, привет, моя дорогая!!! С днем рождения!!!

Я смотрю на часы. Он в своем репертуаре. Час ночи.

– Спасибо, только он уже прошел.

– Я не забыл, ты только не думай! Замотался просто очень, не было возможности позвонить. Ну так ты где сейчас?

Я бросаю взгляд на Яна. Он с любопытством наблюдает за мной.

– Я дома.

– Не обманывай. Я же слышу шум улицы. Ты со своей подружкой?

– Влад, какая тебе разница, где я и с кем?

– О, вот только не начинай! – моментально взвинчивается он, все эти слова мне так знакомы, я слышала их уже тысячу раз. – Просто я хочу приехать к тебе сейчас и поздравить.

– Нет, – я возмущена и уже злюсь. – Не надо никуда приезжать.

– Почему это?

– Неважно.

– Что это значит? Ты не одна?

– Влад, мне неудобно сейчас разговаривать. Поговорим как-нибудь в другой раз, – я нажимаю отбой и поворачиваюсь к Яну. Он все так же с неподдельным любопытством разглядывает меня.

– Бойфренд?

– Бывший, – отвечаю я.

– Похоже он так не считает.

От этих слов или от ночной прохлады я покрываюсь мурашками.

– Саша, да Вы замерзли! Вот так… – Ян накидывает мне на плечи свою куртку из тонкой мягкой кожи, которую я даже и не замечала до этого момента у него в руках. Знакомый аромат мускуса и дорогих сигар снова обволакивает меня. Голова опять начинает кружиться.

– Извините за нескромный вопрос, сколько Вам лет? – его слова выводят меня из минутного забытья.

– 23…уже. А Вам?

– Мне 32.

– Ого!!!

– Что это так много? – спрашивает он и смеется. Неужели я произнесла это вслух? Вот глупая!

– Нет, совсем немного. Просто это как-то чувствуется, – оправдываюсь я.

– Правда? Что именно?

– Ну… Ваша речь. Вы так говорите, ну не как малолетки…чувствуется начитанность… – мямлю я, мне так неловко за свою реакцию, что хочется побыстрее сменить тему.

– Может быть, постоим немного здесь? – смело спрашиваю я, когда мы подходим к мосту через Фонтанку. Отсюда открывается чудесный вид. По обе стороны вдоль реки горят желтыми огнями фонари, создавая вокруг уютную атмосферу, дома находятся немного в тени и, похоже, дремлют вместе со своими обитателями, вода в реке спокойная и гладкая, как зеркало. Небо необыкновенное серо-розового цвета, местами покрытое перистыми облаками.

– Как же красиво, – восхищаюсь я. – Вам здесь нравится?

Ян задумчиво разглядывает поверхность воды и медленно произносит:

Я ошеломленно смотрю на него во все глаза. Стихи?! О, похоже, этот мужчина умеет удивлять… Заметив мою бурную реакцию, он широко и искренне улыбается:

– Иногда недостаточно слов, чтобы выразить свои чувства, стихи в такие моменты очень помогают. Это Валерий Брюсов. Я очень люблю смотреть на воду… везде. Может быть, перейдем на «ты»?

– С удовольствием.

Как назло, именно в этот волшебный романтичный момент меня снова начинает мутить, и вдобавок побаливает голова. О нет, неужели начинается похмелье?! Я глубоко вздыхаю и потираю лоб кончиками пальцев. Это не ускользает от внимательных глаз моего спутника:

– Саша, ты в порядке?

– Д-да… ох, нет. Если честно, я не очень хорошо себя чувствую. Мне так стыдно. Со мной такое нечасто случается, – он внимательно смотрит на меня, и я делаю слабую попытку улыбнуться. – Боюсь, что мне пора домой.

– Я тебя отвезу.

– Нет-нет, спасибо, Ян. Я сейчас позвоню Лие, и мы вызовем такси.

– Я отвезу. И это не обсуждается! – он произносит эти слова так жестко, что у меня сразу пропадает желание спорить.

– Но…Лия…

– Я все улажу, – он достает мобильник и быстро делает звонок. – Макс, ну как у вас там?.. Нет, мы не вернемся. Да, отвезу домой…

Да, спроси… Скажи, что все будет в порядке, я обещаю… Ок, до связи, ДРУГ.

Он нажимает отбой и поворачивается ко мне:

– Ну вот, вопрос исчерпан. Они еще немного посидят, а потом Макс проводит твою подругу. На него можно положиться.

– Ян, мне правда очень неловко… я не хотела бы портить тебе вечер, может лучше тебе вернуться к ним, а…, – я замолкаю на полуслове потому, что черные глаза сверкают от негодования и прожигают меня насквозь.