Лия Шатуш - Cпящий океан

Первая часть записки далась ей очень легко, но как только дело дошло до предмета, интересовавшего Ровену больше всего на свете, наступила пауза в мыслях.

Ей стоило некоторых трудов изложить свою просьбу так, чтобы она оказалась достаточно кратка, но содержательна, не выглядела слишком вульгарно, не выдавала ее заинтересованности, но и не дышала сухостью.

Наконец, закончив свое нелегкое предприятие, Ровена вздохнула, позвала служанку и попросила ее передать записку Одилии как можно скорее.

В ожидании Ровена взяла книгу и отправилась в сад почитать. Однако теплое весеннее солнце разморило ее, убаюкав почти сразу же.

– Миледи… миледи – услышала вдруг Ровена голос своей камеристки, которая пришла разбудить ее, – не холодно ли вам здесь? Уже вечереет, скоро позовут к ужину. Кстати, в вашей комнате вас ожидает письмо от леди Уитклиф.

Ровена, по началу лениво потягиваясь вдруг встрепенулась и тут же последние обрывки сна слетели с нее, а вместо этого на лице заиграла радость, которую она даже и не потрудилась скрыть.

– О, какое счастье! Я и не ожидала получить ответ так скоро! – воскликнула она, вскакивая на ноги. Обняв свою камеристку, Ровена быстро унеслась к себе, чем повергла первую в некоторое замешательство.

И вот письмо оказалось в ее руках. Ровена сломала маленькую гербовую печать и заметила, что в нем всего несколько строчек.

«Дорогая моя, я не одобряю ваше любопытство. Но так как мне самой любопытно узнать кто этот господин, я взяла на себя труд выведать у матушки все, что ей о нем известно. К завтрашнему вечеру я рассчитываю узнать то, что вас так интересует.

Если вы желаете, то можете присоединиться к нам за ужином, после которого мы непременно пойдем с вами прогуляться по саду.»

Ровена вся просияла, и чуть было не расцеловала желанное письмо, но сдержала свои неуместные порывы, покраснев, урезонив себя мыслью, что радость ее чрезмерна и совершенно необоснованна. Однако она с уверенностью и без тени стыда могла точно сказать, что чувство любопытства и интриги двигало ею больше всего и ее помыслы оставались чисты и невинны, а следовательно упрекнуть ее в большем было бы несправедливо.

Успокоенная подобными рассуждениями, она принялась готовиться к ужину.

После ужина Ровена уведомила домашних, что на следующий день приглашена к мадам Уитклиф и ужинать дома не будет. Так как это мероприятие повторялась довольно часто, две семьи тесно дружили, соответственно никаких возражений по данному поводу не поступило.

Стоит сказать, что Ровене стоило некоторых трудов на следующий день проявить побольше терпения ожидая вечера. Все время, на самом деле, ушло на то, чтобы еще раз повторить умозаключение прошлого вечера, которые она нашла очень удачными и снабдить себя обещаниями, что ей удастся сдержать излишние порывы любопытства и заинтересованности. Ровена даже продумала как будет себя вести и что говорить на возможные замечания Одилии.

В особняке семьи Уитклиф царило оживление, когда коляска Ровены прибыла к парадному входу. Это был огромный фамильный особняк, больше похожий на замок, истинная гордость фамилии. Особняк окружал не менее большой и богатый сад с ухоженными аллеями, галлереями, небольшим лабиринтом из палисада и фонтаном, прячущимся где-то за сенью буйной зелени.

На ужин были приглашены еще несколько близкий друзей семьи. Вообще, мадам Уитклиф, любившая светские вечера, салоны и большие компании, старалась не отказывать себе в этом, а ее муж совсем не препятствовал ей. Почти каждый день она либо выезжала сама или вместе с мужем и дочерью, либо приглашала к себе на ужин близких друзей, если ей хотелось уединения или всех, кто ей только мог прийти на ум, когда она находилась в бодром расположении духа. По количеству собравшихся гостей Ровена определила, что сегодня мадам пожелала уединиться.

Девушка поискала взглядом свою подругу, фигурка которой маячила в глубине гостиной, то и дело заслоняемая сновавшими туда-сюда слугами и фигурами некоторых гостей.

Неожиданно скоро позвали к ужину и Ровена, так и не улучив момента подойти к Одилии, бросила на подругу вопросительный взгляд. Та же, улыбнулась красноречивой хитрой улыбкой, обещавшей много интересного, поманила Ровену за собой в столовую и сама тут же изящно огибая гостей, поспешила войти туда первой.

После ужина несколько гостей уселись играть в преферанс, кто-то сел за рояль. А Одилия, наконец освобожденная от роли развлекать гостей, присоединилась к Ровене, взяв ту под руку.

– Как хорошо, что мы вместе. – выдохнула она, словно задыхаясь от насыщенности вечера. – Пойдем прогуляемся в саду, тут слишком душно. Свежий ветерок нам бы очень не помешал.

Ровена кивнула, решив воздержаться от вопросов, которые вертелись на языке и покорно последовала за подругой.

– Ты знаешь же, что моя матушка очень любит обсуждать всех на свете в этом городке. Поэтому вчера, когда мы с ней болтали по душам, мне удалось вывести ее на нужную тему.

– Она знакома с ним?

– Нет, лично с ним мало кто знаком. Он почти не выходит в свет, живет затворником в своем замке где-то в лесу на северной границе графства.

– В лесу?!

– Да, дорогая, в лесу. Странный каприз, не правда ли? Говорят, он выкупил этот замок и земли вокруг два года назад и поселился там. Кстати, его зовут Франц-Ульрих фон Ламберг, герцог Оттавский. Он не француз, но откуда-то из Богемии.

Он очень неохотно рассказывает о себе, как сказала мне матушка, и ведет жизнь такую замкнутую, что легенды о нем множатся быстрее, чем он успевает что-то сказать. Так вот, дорогая моя, он приехал в эти края около двух лет назад и остался здесь никто не знает как на долго. Все говорят, что он богат, судят по его выездам и деньгам, которые он жертвует на церковь, хосписы и науку. Многие, я слышала, хотят предложить ему свою дружбу, но он умеет любезно прекратить общение в нужный момент. В общем, я думаю, что он мизантроп. Странное желание, стремиться так избегать людское общество, учитывая его молодость, и такие веяния старости как склонность к уединению к нему совсем не применимы.

Ровена слушала свою подругу жадно впитывая каждое слово, не смея прерывать ее речь множеством вопросов. И чем больше она узнавала, тем таинственней становился для нее образ этого мужчины и тем больше ей хотелось быть знакомой с ним.

– Многие говорят, что он не был женат, но есть и те, кто утверждают, что он был женат, но с женой его что-то сталось. Оказывается, многие дамы втайне мечтают завладеть его сердцем, ну или удачной политикой склонить его к более близкому знакомству. Но, на сколько мне известно, пока это еще никому не удавалось. Право, он мастерски избегает любые томные взгляды.