Zviad Anageli - Пять рассказов

– Знаете, что я вам скажу?.. – я собрался было достойно ответить на грубость, но сзади меня грубо толкнули, и у моего левого уха прозвучал женский голос, достаточно басовитый и агрессивный:

– Ауу, пропустите-ка, мы торопимся! Станут тут, тоже ещё! – протиснулась, грубо оттолкнув меня, обладательница басовитого голоса, а сама тощая, как жердь. А потом уже раздались в автобусе и другие реплики:

– И что это за тип, что встал здесь посередине?!

– Дядюшка, дай подняться, а?! – надрывался снизу какой-то худой, моего возраста, мужчина в кепке. А здесь кто-то нагло высказался по поводу моего тройного одеколона. В почти совсем безвредной, на первый взгляд, ситуации половина пассажиров ополчилась на меня. К тому же, я и вправду стоял в неудобном месте. Поэтому я ещераз бросил строгий взгляд на водителя, который тем временем кричал на меня: «Чего уставился на меня, пропусти людей!» – и направился к свободному месту в салоне автобуса. Часы показывали 8 часов 46 минут.

Не опоздаю. Так, минут через восемь-десять буду в школе. Как ясновидящему, представился мне тот момент, когда я гордо открою дверь директорского кабинета и в присутствии покрасневших от зависти коллег выслушаю сообщение о моем превращении в лектора. Я уже давно догадывался, что назревает мой уход из школы. Я знал, что рано или поздно всё учтут, перепроверят, оценят и удовлетворят уже давно написанную мною просьбу. Мои подозрения подтвердил сегодняшний звонок: «Ваше дело решено, пожалуйте сегодня в девять часов к директору!» Да-да, «пожалуйте», а не «приходите», как обыкновенно в другое время обращались ко мне. Именно эти слова я услышал недавно по телефону, а все остальное я доверил своему логическому мышлению, которое всегда приводит меня к безошибочным выводам. А в эти последние дни я услышал в школе своими ушами слова, сказанные кому-то директором в мой адрес: «Этот скоро добьется своего!» Вот именно, – добился. Достижение поставленной цели – это ведь одно из качеств, присущих мне с рождения. Меня одолели приятные мысли: закончилась моя заслуженная школьно-педагогическая деятельность! Стало невозможным максимальное использование моих возможностей в сфере среднего образования, мне нужно более широкое поле деятельности, аура высшего учебного заведения. Там я должен исчерпать себя до конца и погаснуть. Именно жаждущие знаний студенты должны истощить меня. Ведь до сегодняшнего дня мои способности к передаче знаний были заключены в стенах школы, как в тюрьме. Восемьдесят процентов моих слов, насыщенных глубокими познаниями, улетучивались, так и не достигнув души учеников с еще незрелым сознанием. Улетучивались не потому, что эти слова не стояли на прочной основе мысли, знания и профессионализма, а потому что местом назначения их было уже сформировавшееся сознание студентов и бакалавров, а никак не школьников. Сам я ничего не скажу о своих возможностях, но тот, кто меня знает, тот хорошо знает и то, что я собой представляю. Я ведь учитель учителей, в самом прямом смысле этого слова. В одно время около двадцати процентов моих бывших учеников стали педагогами и по сей день продолжают внедрять в головы своих учеников знания, когда-то внедренные в них мною. Далеко ходить не надо, и нынешний директор моей школы вырос в моих руках. Дерево лучше всех знает свои ветки, – сколько чего на какой выросло, – и, конечно, кто лучше меня знает интеллектуальный «урожай» нашего директора? Воистину, обильным его не назовешь. Да, я знаю, и если честно сказать, то, самое меньшее, два раза мне было стыдно: во-первых, за то, что я был его учителем, а во-вторых, за то, что он теперь мой директор. Это ведь именно тот парень, который сколько-то лет назад на моем уроке упрямо доказывал мне: Ираклий Второй был не царем, а архиереем. Я нигде не говорю об этом, потому что мне не поверят. А ещё, как вчера, помню громкий шепот учителей, недовольных назначением его директором: стыдно в школу приходить, ведь это тот самый, который на одном экзамене упоминал об Акаки Руставели!! Предполагают, что директор услышал этот шепот своими ушами – или с чьей-то помощью, – и через неделю двое самых активных шептунов подверглись кадровой чистке, и карьера двух довольно опытных педагогов была принесена в жертву. А уж после этого произошло то, что и сейчас звучит в моих ушах: учительницы, проходящие мимо директорского кабинета, достаточно громко беседовали о том, каким милым ребенком был директор в детстве, да какие умные глазки у него были, прямо-таки – глаза мыслителя! С самого начала он отличался от всех, мы были уверены, что быть ему директором, да и сейчас у него ещё все впереди! А в действительности, если не я, то кто другой ещё знает, что на самом деле думают в школе о нашем директоре.

Тем временем автобус проходил мимо здания Университета. Почти ежедневно я прохожу по этой дороге, но, вот сегодня, как только я увидел этот Храм Знаний, меня почему-то охватило необыкновенно приятное чувство и неописуемая эмоция одолела меня.

– Остановите! – невольно вырвалось у меня, но в ту же секунду я вспомнил, что сейчас я торопился в школу, а не в Университет, и тут же умолк. Водитель все же услышал мой голос, сбросил скорость и сразу остановился у тротуара. Обернулся, и не увидев ни одного пассажира, стоящего у дверей, раскричался:

– Кто там сходит, поторопитесь, нет времени столько стоять, люди на работу опаздывают! – Пассажиры посмотрели на меня.

– Уважаемый, это для вас остановили! Сойдите, мы вас пропустим, – обратилась ко мне сидящая рядом женщина и встала.

– Н-нет! Хотя, да, да, но… Сейчас, я сейчас… – я как-то неожиданно растерялся. Но что мне было делать?! – я встал и направился к двери.

– Может… – попытался я обратиться к водителю, но он прервал меня и прикрикнул:

– Да сходи же ты, наконец! Люди ждут. Ваа, с ума меня сведет этот человек! – водитель махнул на меня рукой. Я невольно вышел из автобуса.

– Что – люди! Меня аудитория ждет, аудитория! – успел воскликнуть я, прежде чем закрылась дверь автобуса, и направился к Университету. Вот зайду в здание и подниму опять свое настроение до прихода следующего автобуса.

Как только я вошел в здание, радостное волнение нахлынуло на меня. Инстинктивно я опустил руку в карман и вынул мою латунную пластинку. «Лектор» – это гордое слово было написано над моим именем и фамилией. Довольная улыбка пробежала по моему лицу, я почувствовал себя в своей среде, и тут же положил пластинку обратно в карман, принял строгое выражение лица и обвел глазами окружающее пространство. Вокруг сновали студенты. Некоторые смотрели на меня, а большинство не обращало на меня внимания. Да и на что тут было обращать внимание, что удивительного – в Университете стоит лектор! Один молодой парень даже поздоровался со мной, уж, наверное, как с лектором. Мне понравилось. Я расправил плечи и почувствовал, что вот так, выпрямившись, с такими чувствами я ещё никогда нигде не стоял. Я часто заходил в это здание, но только в статусе простого учителя. А теперь – совсем другое дело, совсем другое чувство. По сравнению со стенами школы… «По-моему, в школу я опаздываю», – вспыхнуло в мозгу при воспоминании о школе. Гм, школа… Отсюда звучит – как «детский сад». Часы показывали 8 часов и 48 минут. Я вынужден был покинуть здание Университета, и тут же, на счастье поднялся в следующий автобус и устроился на свободном месте недалеко от двери. В школе буду совсем скоро. Гм, школа!