Екатерина Яковенко - Ветер

Я сидела и смотрела на украшенное звездами небо. Наш дом был на окраине Москвы. Здесь звезды более четко видны. Улицы тоже спали. Не было слышно ни одного двигателя, ни одной собаки, ни одного человеческого голоса. Вот опять мне вспомнился этот май, девятого числа которого праздновали День Победы, 70-летнюю годовщину. Было странное существование в бермудском треугольнике: учеба – подработка – дом. Когда наступило первое мая, я чувствовала себя такой опустошенной, такой брошенной всеми, несмотря на то, что все было хорошо.

Все было хорошо, кроме того, что у меня внутри. Не было желания бороться за желаемое, не было желания с подругой идти в кино… Словом, пустота. Иногда, в будни, поздним вечером, я открывала свой дневник. Смотрела с минуту на чистый тетрадный лист формата А5 и ничего не писала. Нет, мне хотелось написать все то, что накопилось, в частности, про непонимание меня окружающих. Я не писала, т. к. боялась, что мама может найти эту тетрадь и все мое внутреннее вылезет наружу. Все. Абсолютно. Конечно, я порой писала, пару строчек, так чисто, для «галки», но самое главное – пряталось внутри, в душе. С этим тяжело жить и от этого трудно отойти. Хм, даже иногда накричала на ни в чем неповинного папу. Пустила ему слезу. Конечно, как любой родитель он утешил меня, как мог, сказал, что все впереди, ну и т. д. Взрослые всегда тогда говорят. Я живу настоящим днем и понятия не имею, что будет завтра, а уж тем более – «впереди».

Встреча с Ветром немного изменила меня, но тогда просто не хотелось жить. Я искала спасение в музыке, в литературе, в вечерних прогулках с подругой, в кафе, даже блин в своем коте, когда держала его на руках и нежно гладила по короткой серой шерстке.

Город убивает людей… Хотя нет, не так – он меняет их. Москва кого угодно меняет, но только не меня! Ей не удаётся сломать мой внутренний стержень! Порой я грубая и просто невыносимая! Ветер редко бывает таким, но тот еще… У нас с ним пятьдесят оттенков настроения за один день может быть.

Тот май, кое-что конечно сохранил и кое-что убил. Он убил мою в себе неуверенность и помог овладеть искусством цинизма. Это особенно помогает, когда ты едешь утром на учебу в метро. Иногда хорошая девочка внутри меня спит, если так, откровенно.

– Милая, почему ты не спишь?

Я не сразу услышала вопрос.

– Не спиться, – ответила я. – Ты спи, спи. Я скоро лягу.

Друг закрыл глаза и продолжил спать, а я снова стала рыться в своих воспоминаниях, которые не хотелось переносить на бумагу снова.

Май… Праздники… Почти что каникулы. Частые ссоры с родителями и друзьями. Очередной тупик. Я не знала, как это иногда бывает, чего хочу от жизни и что делать мне завтра, кроме домашних заданий. Мои уехали пятого мая к друзьям, по возращению с вуза, я сразу плюхнулась на диван и смотрела свои любимые фильмы. Аппетита не было, а я машинально делала бутерброды и выпила несколько чашек чая. Мне ничего не хотелось. Я была зла на этот дряной мир, где почему-то люди утратили в себе свою человечность и в отличие от меня, никогда не выключали циника! Мне двадцать два года, я заканчиваю юридический, у меня все в порядке, кроме отношений с этим обществом, где почти все как под копирку. Все с этими айфонами, все зависают в суши-барах. Кризис в стране называется! Больше всего меня тогда раздражала я сама! Мне хотелось биться головой об стену! Как же нелегко быть не таким, как все… Меня разрывало от душевной пустоты! Я возненавидела на какое-то время все то, что так любила! Не спасали стихи, не спала музыка…

После праздников, вроде я отошла от самой от себя и снова стала мечтать, параллельно занимаясь дипломным проектом.

С Ветром мы познакомились пятнадцатого мая. Днем раньше я сдала последний гос. экзамен, но настроение было так себе. Я четко помню, как поднялся тогда ветер, эти осколки, этот его капюшон и те непонятные фразы и даже кровь из носа, которую он первый заметил. Когда незнакомец исчез, я еще сильнее покраснела. Мне было неловко за собственное поведение и скованность. Ветер ввел меня в оцепенение.

В тот вечер, сидя на подоконнике и держа на руках своего спящего кота, я думала надо его словами, а особенно про «мысли глубже, птичка моя», он совершенно верно охарактеризовал меня, пусть даже двумя словами. Я – одинокая птица, которая хочет очень высоко взлететь и парить в небе. Тем вечером меня словно ударило током. Положив кота на кресло, я взяла в руки дневник! Я писала часа три все то, о чем не могла сказать, я написала даже про него, каким я увидела этого странного мужчину! Я написала все!

«Незнакомый и на первый взгляд, странный мужчина, попадал во все. Он угадал, что я люблю осень, листья, что я – одинокая птица. Уже тогда поняла, он – телепат. Читал мои мысли! Сразу понял, что я хочу посмотреть на него! В его голосе звучало что-то знакомое до боли, а его прикосновения были так нежны, что наверно он был очень одиноким, как и я, ему хотелось хоть кому-то подарить нежность и любовь.

Но почему он выбрал меня? Я обычная девушка, пусть даже очень странная, как смеясь, говорят люди. Почему я? Ведь он чуть не покалечил меня своим этим вихрем, начал тянуть нить из моей души. Почему я? За что мне такое явление, после которого до сих пор не могу отойти? Я не видела его лица, но он почему-то мне сразу понравился. Такой загадочный, таинственный и необычный, без всякого жеманства и все дела. Я хочу снова увидеться с ним, хоть он и напугал меня ужасно. Я хочу слышать его голос и увидеть наконец-то его глаза. Где ты сейчас, мой Ветер?».

Этим вопросительным предложением я закончила запись. Часы показывали четвертый час утра. Скоро рассвет. Дневник под подушку и спать.

Я легла с большим океаном эмоций, с желанием снова что-то делать. Пустота ушла.

Ладно, мне надо тоже сейчас спать. Я хочу снова обнять его. Почувствовать себя любимой и кому-то нужной.

Вот и дождик пошел. С первыми ударами об стекла, вспомнила про его брата. Надеюсь, он не нарушит наш ночной покой. Его брат… Нет, он абсолютно другой как мне кажется… Да ну его. Ветер лучше, хотя я очень люблю дожди!

Солнечный свет вместе с мурчанием моего кота заставил меня проснуться. Десятый час утра. Ветер сидел напротив меня в своей темной тунике и листал журнал.

– Доброе утро, птичка моя, – радостно ответил он.

«Птичка моя» – меня словно опять током ударило. Вспомнила те первые ощущения от его слов, от его сладкого голоса.

– Что с тобой? – спросил он, поскольку я взялась за голову.

– Ничего. Все в порядке, – обронила я и даже не заметила, как он уже сидел рядом со мной.

– Я сделал для тебя завтрак. Кушай, а то остынет.

Бутерброды, так по-мужски нарезанные, но зато аккуратно уложены на блюдце. Чай, дольки лимона, темный шоколад – не против такого завтрака.