Роза Сергазиева - Вспомнить, чтобы… забыть

А снег все усиливается. И уже кажется, что мое окно – граница мира. За ним ничего нет. Остались только снег, стекло и я.

Я?

Кто же я?..

Как меня зовут?..

МИРОМ правит хаос.

Снежинки, и несть им числа, летают, презирая закон всемирного тяготения: не вниз, а в разные стороны и даже вверх. Неужели мы стали свидетелями вселенского катаклизма? Вдруг Земля сорвалась с орбиты и повисла как воздушный шарик в космической бездне? Верх и низ перепутались, перемешались и ввели в заблуждение сыплющиеся с неба снежинки.

Белозеров, облокотившись о подоконник, наблюдал, как постепенно исчезал-таял дом напротив. Сначала пропала за снежной пеленой стена, до последнего держались прорисованные прямоугольники окон, но и они сдались под напором стихии.

В плечо ткнулась теплая мордочка: к хозяину на подоконник впрыгнула кошка Фрося. Артем погладил удобно подставленную спинку, и уже вместе с Фросей продолжил наблюдение за Вселенной. Человек и кошка следили за «неправильным» передвижением снежинок, выбирали самые крупные и провожали их взглядом до границы видимого мира.

Хлопнула входная дверь, в коридоре послышался шум. Но ни Фрося, ни Белозеров от окна не оторвались, они знали: только один человек может так запросто потревожить их компанию – Данила Харебин, аспирант Белозерова. Давно свой, во все тайны посвященный. Поэтому его приход особых почестей не требует. Человек и кошка лишь дружно повернули в молчаливом приветствии головы, как только Данила появился в комнате. И опять вернулись к событию за стеклом.

– Вот это кадр! – восхищенно воскликнул гость и полез в сумку за фотоаппаратом. – Картина в стиле Рене Магритта! Стойте, не шевелитесь, забудьте обо мне.

Харебин поймал в объектив окно, две темные фигуры на светлом фоне и принялся щелкать кнопкой, запечатлевая сценку с нескольких точек с разным удалением.

– Размещу на своей страничке в интернете, – комментировал Данила, пританцовывая вокруг героев съемки, – вполне конкурсный сюжет. Так и назову: «Человек и кошка».

– «Рядом у окошка», – в рифму пропел Белозеров, потрепал за уши пушистую Фросю и, повернувшись к Даниле, вопросительно выдохнул: – Пора?

– Машина у подъезда, – кивнул Харебин, закрывая крышкой объектив. – Как договаривались, я вас подвезу. Не передумали, Артем Николаевич?

– Что имеешь в виду? – Белозеров подошел к дивану, затянул на приготовленной сумке молнию.

Кошка следом спрыгнула с подоконника и, быстро перебирая лапками, побежала за хозяином.

– Доверяете мне свою жилплощадь? – Данила спрятал фотоаппарат в футляр. – Так надолго?

– Прекрати переживать попусту, – к ногам Артема жалобно прижалась Фрося, знающая: если из кладовки вытаскивается черная сумка, значит, хозяин уезжает. – Подумай головой, прежде всего в выигрыше я сам. Коммунальные услуги оплачивать не придется, тратиться будешь ты. Специальную охрану нанимать нет необходимости, за квартиру опять же ты отвечаешь. Плюс присмотришь за моей любимицей, – Белозеров нагнулся, подхватил на руки кошку и уперся лбом в мурлыкающую мордочку. – Ты не чужой Фросе, она тебя знает. К тому же, зачем в общежитии маяться? Сможешь нормально, спокойно пыхтеть над диссертацией. Фрося хлопот не доставит, она барышня интеллигентная, тихая.

Кошка, стандартного городского окраса – черно-белая, принадлежала к благородному семейству «охранных» животных. Мяукающее племя завелось в Центре космической медицины, где трудился Артем, в неизвестные времена и строго следило за популяцией вредных грызунов. Причем кошки, по только им известным признакам (не по цвету уж точно), легко определяли, где мыши лабораторные, и их не трогали, а где подвальные, которых безжалостно уничтожали.

Периодически Мурки обзаводились потомством, и сердобольные сотрудницы пристраивали котят по знакомым и родственникам. Так однажды черно-белый комочек вручили Даниле, как недавно появившемуся в институте, но аспирант, сославшись на строгие условия проживания в общежитии, уговорил приютить кошку на время написания диссертации своего руководителя. Но постепенно совершенно забылось, кто изначально считался хозяином Фроси. Белозеров привязался к кошке, как и она к нему.

– А если заявится Стихийнобедствие – то бишь ваша жена и потребует освободить жилплощадь? – нахмурился Данила и сам внутренне содрогнулся, представив явление Тамары Белозеровой. Он столкнулся с женщиной лишь однажды, но и этого с лихвой хватило.

– Ты забыл добавить бывшая жена, – уточнил Артем, – Мы давно в разводе. Прав на эту квартиру она никаких не имеет. Но на всякий случай, если экспедиция завершится… трагически – все может быть, я составил завещание, в твою пользу. Из родственников у меня никого. А так хоть о Ефросинье позабочусь.

И Белозеров, опустив кошку на пол, перекинул сумку через плечо.

Кажется, в Центре космической медицины (ЦКМ) не было сотрудника, который бы не знал о существовании Тамары Белозеровой. Артем – заведующий лабораторией мозга, заядлый сорокалетний холостяк (местные дамы, попусту растратив на него запасы обаяния и убедившись, что мужчина не пробиваем, давно махнули на нейробиолога рукой) несколько лет назад неожиданно привез из командировки жену. После двухнедельного отсутствия Белозеров пришел на работу в сопровождении девицы лет двадцати восьми и объявил озадаченным сослуживцам: мол, знакомьтесь, Тамара, супруга.

Прекрасная половина института пожимала плечами и строила догадки: какими талантами обладала провинциалка, что умудрилась за пол месяца не только охмурить твердолобого женоненавистника, но и довести его до ЗАГСа? Внешность тут ни при чем. Тамара – прямо сказать не красавица, тощая и длинная, нос курносый, волосы забытого после многочисленных перекрашиваний цвета, очки на носу. Нет, здесь дело не чисто, перешептывались кумушки. Наверняка, девица беременна. Причем, не от Белозерова, за неделю ребенка может и получится сделать, только узнать об этом нельзя. Скорее всего, Тамара вцепилась мертвой хваткой в первого попавшегося на пути мужика и заставила поставить в паспорт печать о браке. Ничего, пройдет пара месяцев и ситуация разъяснится. Сотрудницы, сначала позавидовавшие Тамаре (умеют же некоторые!), потом стали жалеть Артема: надули хорошего человека.

Белозеров уговорил Федора Найдёнова – руководителя Центра взять Тамару на работу, в качестве секретарши. Но это в штатном расписании девица значилась секретарем-машинисткой, сама же себя она считала никак не меньше помощника директора. Тамара жестко отбирала тех, кого допускала к телу начальника (особенно тщательно просеивала женщин), отслеживала его переговоры по телефону, выговаривала людям, которые нанесли чуть ли не оскорбление, опоздав на совещание к главному.