Роза Сергазиева - Вспомнить, чтобы… забыть

© Роза Сергазиева, 2015

© Надежда Пилицына, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Относительно недавно, в ноябре 2011 года, финишировала наземная экспедиция «Марс-500». Несколько испытателей из разных стран провели полтора года в замкнутом изолированном пространстве. Испытатели – редкая и трудная профессия, это настоящие герои, первопроходцы, люди, рискующие собственным здоровьем, иногда жизнью во имя развития науки. Металлическая конструкция – макет станции в натуральную величину располагается на территории Института медико-биологических проблем, который проводит подобные эксперименты еще с советских времен. Мне даже как-то посчастливилось походить внутри станции (сняв предварительно обувь, режим чистоты соблюдается здесь неукоснительно). Люблю логические загадки и головоломки, поэтому попробовала представить невероятную ситуацию. «Полет» завершен, испытатели выходят в ангар, но вокруг НИКОГО. И в то же время встречающие собираются в час окончания экспедиции, ждут выхода испытателей и – внутри станции никого нет. Отличная интрига. Оставалось только придумать, при каких условиях подобное может произойти. Признаюсь, голову пришлось поломать. Но как только решение созрело, остальное «наросло» быстро. «Остальное» – полная фантазия, реальна только сама станция. Но она… железная, следовательно, не обидится, если что-то не так:-).

Кто я?..

Как меня зовут?..

Простые вопросы для любого человека, но только не для меня. Такое ощущение, что я стою, прислонившись спиной к глухой стене. Мир передо мной – уравновешен и понятен. Я вижу его, ощущаю, слышу. Я различаю цвета – ноги скользят по коричневому линолеуму, а подоконник матовый ; прикладываю ладонь к стеклу и понимаю, что оно холодное , а чай в стакане чуть теплый ; могу отличить звук проезжающей машины, когда мотор упрямо бухтит на подъеме, от грохота тележки, подскакивающей на неровном полу больничного коридора. Но вот мир позади меня, за высокой «стеной» – неизведанная черная бездна. Она – огромна, она – бесконечна, в ней погребена моя так называемая жизнь «до». Словно, я существую только сейчас, и меня никогда и нигде не было раньше.

Но ведь люди не рождаются сразу с сединой в волосах. У каждого есть прошлое, оно скапливается в некой потайной «шкатулке», которая называется воспоминания. Когда человеку грустно и одиноко, как сейчас мне, он погружается в воспоминания, как бусины-четки перебирает картинки-образы, отыскивая среди тысяч эпизодов наиболее яркие, теплые, светлые. Прошлое помогает ощущать себя в настоящем уверенно. Будто страховка, оно поддерживает человека опытом, знаниями, сравнениями того, что есть, с тем, что осталось позади. И соответственно подсказывает, как поступить в той или иной ситуации.

А что делать мне?

Мои воспоминания исчезли, словно кто-то нажал клавишу на компьютере, дав команду «Стереть!». И позади – лишь провал. Он держит меня у невидимой стены, от которой я не в силах оторваться. Как идти вперед, если понятия не имеешь, что пережил раньше? Если потерял воспоминания? Да и я сам – потерялся.

Вместо картинок прошлого, которого меня лишили, перебираю в уме нелепые, с точки зрения нормальных людей, вопросы. Кем я был по другую сторону стены? Кому был другом? Был ли кому-то дорог? Кого любил? Кого ненавидел? Ищет ли меня кто-то? Вопросы выстраиваются в длинную цепочку. Но ни на один из них у меня нет ответа.

Подолгу смотрюсь в зеркало. В надежде, что на лице отражения мелькнет искра узнавания. Но это чудище напротив ничего не напоминает. Сплошные шрамы, рубцы, вместо одного глаза – пустая впадина, другой – бесцветно усталый, на голове клочки седых волос.

Кстати, седина – признак пожилого возраста или последствия перенесенной трагедии? Не имею понятия. Если дотронуться до щеки, чувствую гладкую корочку новой кожи. А как выглядела старая? Не помню.

Кто этот человек в зеркале? Я? А кто такой я? Не знаю.

Рассматриваю руки. Может быть, родинки, мозоли или формы пальцев подскажут, кому они принадлежат? Кто по профессии их хозяин? Как некие особые приметы. У музыкантов, например, пальцы длинные и легкие, у работяг – ладони грубые, тяжелые. А мои украшены теми же, как на лице и по всему телу, неприятными шрамами. Я похож на топографическую карту пересеченной местности. У такой тоже нет прошлого. Есть только сиюминутная «внешность».

Суть человека по шрамам не определить.

Вокруг ходят люди. Не имею ни малейшего представления, знал ли их раньше. Неразрешимая загадка: их лица и окружающие меня предметы – привычная для меня обстановка или экстремальная ситуация? Некоторые подходят и интересуются, как мое имя . Но я не в состоянии ответить. Попросил принести «Словарь имен». Толстенная книжица. Потратил несколько дней, тщательно изучил каждую страницу, от буквы «А» до буквы «Я». Надеялся, что увидев одно из имен, моментально прозрею. Ведь имя – то, чего невозможно лишить человека, с ним он рождается, живет и умирает. Многие считают, что имя определяет судьбу человека. Но, увы, сердце ни разу не дрогнуло. Либо моего имени нет в словаре, либо оно осталось в воспоминаниях и поэтому, как и они, не доступно.

Говорят, что вернуть информацию о прошлом способны сны. Ночью, когда мышцы расслаблены, включается подсознание. Но у меня какое-то странное подсознание. Оно не стремится спасти хозяина и вытащить из запасников образы людей, которых я знал, мест, где бывал или жил. Мои сны – беспорядочная смена красок и эмоций. Всполохи и вспышки. Всё абстрактно и неконкретно. Метаюсь в поту – в моих снах черноту сменяет огонь. Я либо пылаю как факел, либо проваливаюсь в бездонную темноту. И каждую ночь чувствую, как по спине ползет страх, медленно он добирается до горла и вгрызается в плоть липкими пальцами. Мне трудно дышать. Я кричу. Просыпаюсь и продолжаю кричать.

В какие забавы играет со мной подсознание?

Я часто замираю у окна. Пространство по ту сторону рамы поглотила зима. Она материальна, свисает с неба хмурым туманным занавесом. Видно только покрытую твердым слоем снега поляну и черные деревья на дальней ее границе. Потом – ничего. А вдруг на Земле за этими деревьями и в самом деле космическая пустота?

И мир есть лишь то, что вижу я?

Снег начинает валить хлопьями. Обрамленный оконным периметром зимний пейзаж резко меняется, на заднем плане исчезает полоска деревьев, погребенная за плотной, практически непрозрачной стеной. Она состоит из миллиарда легких белых «бабочек», соревнующихся в скорости падения. В голове, вдогонку безумному танцу, кружится строчка: « Окно. Больница. Снег. Деревья ». Я повторяю ее раз за разом. Мне кажется знакомым «рубленый» ритм. Он логически рождает другую строчку: « Ночь. Улица. Фонарь. Аптека ». Это стихи! Я знаю их. Или правильнее сказать: знал ? Почему четырехсложная строка вдруг всплыла в голове? Почему воспоминание блеснуло так кратко и так бесполезно?