Александр Охотин - Победить Страх

Итак, подвалили они ко мне и деньги требуют, а я, всего-то что и сделал, просто взглянул на Самохвалова. Нет, не просто взглянул, а взглянул так, как во время боя в глаза гиперпегону смотрел. Честное слово, не хотел я, чтоб так получилось.

Так вот, короче, как только я взглянул на Самосвала, тот сразу стал каменеть. Я страшно испугался, подумал, что всё, что конец Самохвалову. Так, наверное, и вышло бы, если б не Кирилл. Хорошо, что он рядом оказался и сумел это остановить. А то стояла бы сейчас у нас в школе на самом почётном месте каменная скульптура хулигана Самохвалова.

Мне Кирилл потом объяснил, что если эту силу использовать не на всю мощь, можно просто обездвижить нападающего – на время. Он меня научил, как это делать. Вот это Муравкины и имели в виду, когда говорили, что я тоже кое-что умею.

– Слушай, Кирилл, – спросил Васька, – а нам с Юлей и с Ромой чего делать? У нас в деревне никакой злобности в людях нет.

– Не «чего делать», а «что делать», – поправила брата Юля.

– Да не придирайся ты, – обиделся Васька, а Кирилл ему возразил:

– Это пока нет, но площадь поражения растёт. Если это не остановить, то через несколько дней и у вас начнётся такое же. Так что вы всё равно приготовьтесь. А что делать, вы теперь знаете. В городе вам появляться сейчас трудно из-за школы. Я лучше сам буду у вас, когда надо будет.

– А если здесь понадобимся? – поинтересовался Ромка.

– А в чём проблема-то? – удивился Кирилл. – Понадобитесь – я вас сюда телепортацией перемещу. Как сегодня. А остальные давайте собираться здесь после уроков и по выходным. В два часа дня, например. Идёт?

Геля тогда решила уточнить:

– Кир, а если погода плохая, если дождь? Меня родители не пустят, если дождь.

– Погода будет что надо, – пообещал Кирилл, – я это устрою.

– Как это – устроишь? – удивилась Юля.

Кстати, Юля тоже ходит во второй класс, но она старше Гели месяца на три, по-моему.

Итак, Юля спросила про погоду, а Кирилл говорит:

– Это просто. Вот, смотри.

Я чего уж только не видел, но чтоб такое, чтоб погода так быстро изменилась! Нет, я такого ещё ни разу не видал. В общем, тучи начали таять, и через пять минут в безоблачном небе сияло солнце. Несмотря на то, что Солнце стояло низко к горизонту, стало по-летнему тепло, от сырой земли пошёл пар. Вот это было чудо!

Мы поудивлялись, конечно, но не до ночи же удивляться, мы ведь не удивляться сюда пришли.

Вот Васька и спрашивает:

– Кир, а если энергия Страха никогда не закончится, чего тогда будет?

– Не «чего», а «что», – снова поправила Юля, а Кирилл ответил:

– Плохо тогда будет. Если это не остановить, Землю захватит Зло и начнётся Всемирный Хаос.

– Чего начнётся? – не понял Васька.

А Юля:

– Не «чего», а «что». Хаос начнётся. Не понял, что ли?

– А это чего – хаос?

– Хаос – это беспорядок. Только это не «чего», а «что». Тоже мне, большой, а говорить не умеешь… и не знаешь.

– Да хватит тебе! Перестань придираться! – чуть не со слезами закричал на неё Васька. – Чего пристала со своим «чего»?

– Не со своим, а с твоим.

Мне стало смешно. Хотя нет, не только мне – все засмеялись, кроме Васьки. Ведь забавно же: Васькина младшая сестра, которая всего-то во втором классе учится, всяких «взрослых» слов знает гораздо больше четвероклассника Васьки. Она к тому же и говорит «правильно», «по-взрослому», как Кирилл.

Так вот, значит, объяснила она брату, что хаос – это беспорядок, а Кирилл говорит:

– Правильно, беспорядок, даже ещё хуже. Поэтому наша задача – победить Страх.

Ну, мы ещё поболтали о всяком-разном и стали расходиться. Мы попрощались с кошелихинскими, и Кирилл вместе с ними исчез – телепортировался в Кошелиху. Мы с Вовкой и Тимкой проводили домой Гелю и уже оттуда сами отправились домой.

На следующий день, в субботу, с самого утра было пасмурно. Прогноз погоды грозил проливным дождём, но дождя ещё не было. Не было даже надоевшего промозглого ветра. В общем, было хоть и прохладно, но не очень сыро.

Мы в этот день не учились, поэтому я отправился с родителями на продуктовый рынок. Надо было помочь принести продукты.

Рынок от нас недалеко, но мы решили доехать до него на трамвае. Тревожное чувство появилось уже на остановке. Там стояли и ожидали трамвая ещё несколько человек. Все они, как мне показалось, смотрели на нас и друг на друга с плохо скрываемой злобой.

Когда подошёл трамвай, там такое началось! Мужики полезли вперёд, отпихивая женщин и не давая прохода тем, кому надо было выходить. А уж как они ругались! Мне даже слушать это было стыдно.

Но и тётки спуску не давали. Они дубасили лезущих в трамвай мужиков и выходящих из трамвая пассажиров сумками, кулаками, да и вообще чем придётся. Да и в «красноречии» они от мужиков не сильно отставали. Ужас, короче.

Пока шла потасовка, мы стояли и ждали. Битва закончилась, и мы спокойно вошли в вагон. В трамвае было свободно, даже не все места оказались занятыми. Непонятно, для чего нужно было устраивать драку при посадке.

Мы уселись на свободные места, но когда трамвай тронулся, чувство тревоги усилилось. Мне показалось, что вот-вот, прямо сейчас, произойдёт что-то плохое. И точно, позади нас послышалась громкая ругань. Я посмотрел туда: там какой-то дядька ругался с кондуктором. Ну, кондукторша тоже спуску не давала. Она обзывала дядьку такими словами, что лучше их не повторять.

В ссору мало-помалу начали ввязываться другие пассажиры. Одни заступались за дядьку, а кто и за кондуктора. От ругани в трамвае стоял такой гвалт, что вскоре совсем ничего нельзя стало разобрать. Пассажиры начали вскакивать с мест и чуть не устроили драку.

Я тоже начинал злиться. Даже не знаю, на кого я злился больше. Может, на дядьку, а может, на кондуктора. Вообще-то я на них обоих злился, да и на других пассажиров тоже. Это была не просто злость. Я почувствовал, что если бы у меня было оружие, я стал бы стрелять и в пассажиров, и в кондуктора, и даже в папу с мамой.

Когда я чуть ли не воочию представил себе этот ужас, мне стало страшно. Я понял, что это не мои чувства и мысли. Я понял, что моими чувствами управляет что-то чужое, враждебное. Это «что-то» хочет заставить меня сделать что-то страшное.

Ничего, Кирилл научил меня кое-чему. Я применил один из его приёмов. Я просто выгнал из себя это враждебное нечто, и злоба сразу пропала.

Я больше не злился ни на пассажиров, ни на кондуктора. Я словно прозрел, что ли. Я понял, что и пассажиры, и кондуктор скандалят не сами по себе, а кто-то или что-то враждебное, злое, завладело их волей и заставляет ссориться.

Мне ужас как жалко стало и кондуктора, и пассажиров. Я ещё подумал: «Интересно, куда едет этот дядька? Домой, наверное. Ну да, точно, домой. С покупками же».