Людмила Миловацкая - Накануне эры Водолея. Книга 1

Домой Алёша вернулся далеко за полночь. Отец, разумеется, уже спал. Проскользнув на цыпочках в свою комнату, взял журналы, пошёл на кухню. От безукоризненной чистоты в ней веяло духом казармы. Единственным нарушением была покрытая белоснежной салфеткой тарелка с хлебом на столе. Это в память о матери. При ней всё здесь было по-другому.

Алексей поставил чайник на плиту, стал щипать хлеб с тарелки. Заглянул в холодильник – на полочках аккуратно расставлены продукты, всё строго по своим местам. Обычный набор: кефир, молоко, сосиски, грудинка, сыр, масло. После смерти мамы они не готовили дома. Отец получал на службе отличные продуктовые заказы, и, кроме того, им очень повезло с магазином. Прямо во дворе стоял маленький неприметный домик. Мало кто знал, что в нём всегда можно было купить свежие сосиски, сыр, даже ветчину, не говоря уже о молочных продуктах. Ассортимент был невелик, но зато всегда отменного качества.

Алексей заварил в стакане с подстаканником крепкий чай. Хороший чай – это от отца. Он готовил его сам, смешивая несколько разных сортов, по ему одному известному рецепту. Намазав вологодским маслом хлеб, Лёша нарезал толстые куски рокфора. «Вкуснотища! Лучшего ужина и не надо. Даже матушка, строгая ревнительница домашних ритуалов, смирялась с таким нехитрым блюдом».

Мама… Она дожидалась его в любое, даже самое позднее время: поднималась, кормила его. Если он не был голоден, подогревала чайник и делала такие вот бутерброды. Чай обязательно крепкий и сладкий, хлеб – белый, пышный. А масло пахло сливками.

Как матушка умела слушать, понять, не говоря ни слова, подвести самого к нужной мысли!..

После её смерти всё стало другим: намного упростился быт, вышли из обычая праздничные столы с многочисленными гостями, исчез милый беспорядок, придающий комнатам особый уют… В доме стало тихо, чисто и грустно. Дом и они сами остались сиротами.

«Ну ладно, пора баиньки, – вздохнул Алексей, – завтра вставать чуть свет! Поля страны ждут!»

В крохотном совхозном автобусе мест было мало. Сидели только женщины и пожилые сотрудники. Боевая часть коллектива, держась за неудобные высокие поручни, стоически боролась со сном. Впрочем, многочисленные ухабины и ямы на дороге не дали бы это сделать никому, даже впавшему в летаргический сон человеку.

– А ты переживал, что не успел сделать зарядку, – засмеялся Андрюшка Фролов, подпрыгнув на очередной колдобине, чуть не до потолка.

– Неправильная эта зарядка, у меня от неё весь ливер дыбом встал, – возразил Лёша. – После такой разминки часа два надо отлеживаться, не то, что работать!

– Какой вы привередливый, Лёшенька, – с улыбкой заметила его шефиня, Ольга Тарасовна, – посмотрите на своего товарища – спит, как младенец, даже в таком положении.

Ребята оглянулись на Борьку Фитисова. Тот, вцепившись мёртвой хваткой в металлическую палку, действительно умудрился заснуть. Впрочем, понять его можно – изгулялся мужик, вон одни мощи остались. Шатает бедолагу, болтает, как сухой лист.

– Не знаешь, кто его так уходил? – поинтересовался Пётр. Лёша пожал плечами.

– Это его пациентка, я её видел, – доверительно сообщил Леонид Матвеевич, только что дремавший на соседнем кресле. – Маленькая такая, тощенькая, с обтурационной желтухой. С неделю назад пришла к нему выписываться, принесла хорошего коньяку, французского.

– А вы откуда знаете?

– Как откуда? – искренне удивился Леонид Матвеевич. – Боря хороший товарищ, мы с ним эту бутылочку вместе оприходовали. Ещё Серёжа из инженерной группы к нам присоединился.

– Ну-ну, – нетерпеливо перебил его Петя. Про патоморфолога и так все знали: лучшего партнера для выпивки не найти. Во-первых, сколько бы ни принял на грудь – не закусывает, зажует какой-то специей из своего кармана и выглядит полным «огурцом». Во-вторых, и это главное, случись чего, никогда не выдаст, с кем пил и кто наливал. Кремень! – Дальше-то что было?

– Ах, ну да, – с досадой, что отвлекли от приятной темы, продолжил Леонид Матвеевич. – Дала, значит, коньячок и попросила его телефон – мало ли что, посоветоваться. Позвонила на следующий день и попросила заехать, проконсультировать. Сказала: я, мол, в долгу не останусь. Борис поехал – и вот результат! – указал он ладонью на болтающееся из стороны в сторону бренное тело товарища.

– И это за неделю?! Сильна… – подключился сидящий рядом с ним Кирилл Петрович, старший научный сотрудник. – Вот, Петенька, всегда вам говорил: избегайте субтильных девиц. У этих малышек столько энергии!..

Леонид Матвеевич важно покивал головой. Дамы по этому поводу тихонько похихикали. Все знали, что маленький, щуплый доктор обожал крупных женщин. Прочих просто не замечал.

– Вот и приехали, – обернулся к пассажирам водитель автобуса. – Выгружайтесь!

Сотрудники, поёживаясь от свежего ветерка, смотрели на небо. На нём, слава Богу, ни облачка.

– Воздух-то какой! – потихоньку просыпаясь, восклицали учёные дамы, выгружая объёмистые сумки с провизией. Бросали их тут же, в ближайших кустах, срывали какие-то цветочки вдоль дороги, делали моментально вянущие букеты, плели венки.

– Вы чувствуете, какой аромат?! – восторгалась Стелла Юрьевна, поднося свой букетик к самому носу Борьки.

– Угу.

Бедняга еле ворочал языком, тем не менее, послушно вдохнул пахнущий бензином пучок травы с торчащими во все стороны колючими цветками.

– Согласитесь, так пахнут только полевые цветы, – продолжала щебетать докторица. Ей почему-то непременно хотелось, чтобы её подопечный разделял не только её научные воззрения, но и восторженное отношение к жизни.

– Куда до них садовым! – изобразив подобие улыбки на опухшей физиономии, согласился Борис. Шефиня ему нравилась: выполняет за него часть работы, подбирает нужную литературу, постоянно подкармливает пирожками. Делает всё это, будто стесняясь, и при этом ничего, ничего не требует взамен!

– Святая женщина, ей бы мужа попроще и троечку детей, – беззлобно посмеивался он в кругу друзей. Впрочем, другим говорить о ней пошлости не позволялось – это была его епархия.

– Так, товарищи, все подошли сюда! – хлопая в ладоши, призывала всех к порядку совхозный бригадир, симпатичная молодая женщина, Зинаида Кузьминична. Она уже несколько лет работала с шефами из института и знала многих сотрудников института в лицо. – Сегодня мы работаем на прополке морковки. Подойдите к грядкам, я покажу, как она выглядит.

Все послушно подошли к полю, глядя не столько на землю, сколько на Зиночку. Смотреть на неё было приятно – загорелая, белозубая, со стройным, крепким телом. Она, сама прекрасно сознавая это, вела себя с соответствующим достоинством. Вырвав одно растеньице, подняла его высоко над головой: