Людмила Миловацкая - Накануне эры Водолея. Книга 1

Может, не стоит спешить?

– ?..

– Видишь ли… Сегодня на кухне я увидел, невольно, конечно…

– Как Олежек поцеловал меня? Что здесь плохого? Разве мы – не жених и невеста? – пожала плечами Лена.

– В этом нет абсолютно ничего плохого, – сделал отрицательный жест отец, – но ты… Извини, что опять же невольно подсмотрел… Как только Олег отвернулся, ты вытерла губы полотенцем, – выпалил отец и покраснел.

– Вот как? Что-то не припомню, – усмехнулась Елена. – Разве что, машинально?

– То-то и оно. Ты сделала это непроизвольно, и это значит только одно – тебе было неприятно. Согласись, это плоховато вяжется с поведением девушки, влюблённой в своего жениха.

Елена промолчала.

– Дочка, мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива. Сейчас многие стремятся к благополучию и вполне удовлетворяются спокойной обеспеченной жизнью. Но ты… Ты – художник. Сможешь ли ты жить так? По уму, без сердца? Подумай, присмотрись, пока есть время, к нему, к себе.

– Хорошо, я подумаю. Помолвка, ведь ни к чему серьёзному меня ещё не обязывает? – легко согласилась Лена. Ей не хотелось говорить на эту тему с отцом… и вообще ни с кем.

Отец вздохнул и покинул кухню, оставив на столе чашку с остывшим чаем. Лене стало жалко отца, хотела вернуть его, но передумала. «Всё само собой образуется. Подумаешь, вытерла губы полотенцем! Не станешь же объяснять отцу, что вообще терпеть не могу эти дурацкие нежности…»

Её размышления прервала матушка. Плотно закрыв за собой дверь, Марина Андреевна тревожно спросила:

– Леночка, что произошло? Вы повздорили с отцом? Улегся на кровать, не говорит, от самого корвалолом пахнет.

Лена нехотя, в двух словах передала смысл разговора.

– Яс-нень-ко, – протянула мама. – Но знаешь, есть вещи, которые мужчинам трудно понять. Девушке вовсе не обязательно с восторгом принимать ласки жениха. Главное – чувство, так ведь? – Мама пытливо взглянула на дочь. Отсутствующее выражение лица Елены её ничуть не обескуражило. – Всему своё время, дочка. Впрочем, надо с пониманием и уважением относиться к порывам жениха – мужчина есть мужчина! Надеюсь, Олег ничего такого не заметил?

– Нет, он был ужасно взволнован, к тому же выпил больше обычного.

– Вот и славно. Всё идёт, как надо, всё образуется, а отца я сейчас успокою.

Уже на пороге Марина Андреевна вдруг оглянулась и неуверенно произнесла:

– В одном наш папа прав – ты ещё очень молода и красива. Это большое преимущество – не тебя выбирают – ты выбираешь.

Лена удивленно вскинула глаза. Мама уже скрылась за дверью комнаты.

«И мама туда же. Начала за здравие, кончила за упокой. К чему её последние слова? – Елена устало провела ладонями по лицу – Наверное, родителям не хочется расставаться со мной. Как и мне, впрочем. Рассказать бы всё Тине! Она девушка мудрая, всё понимает, всё объяснит. Скорее бы наступило завтра!»

Утром Елена проспала и чуть не опоздала на лекции. Осторожно просунула голову в дверь аудитории – там никого не было.

– Лен, давай скорее в конференц-зал. Вместо занятий будет общеинститутское собрание, – торопливо сообщила ей новости Тина Геворкян, лучшая подруга Елены.

– Это по какому же поводу? Вчера, насколько я знаю, никаких объявлений не было.

– Объявление вывесили поздно вечером. Тема собрания вроде обычная, типа подведения итогов учебного года, разбор дипломных работ выпускников. Но старшекурсники между собой говорят о готовящемся скандале. Институт с утра гудит как улей. Бежим скорее, нам девчонки забили места у двери. Может, посидим минут десять да слиняем!

Вступительное слово ректора было коротким. Аристарх Владимирович в двух словах подвел итоги учебного года, зачитал по бумажке: сколько и по каким специальностям выпущено специалистов, обрисовал их перспективы, в плане трудоустройства. В общем, всё, как всегда.

Перейдя ко второй части выступления – обсуждению дипломных работ, – бодро назвал особо отличившихся. Имена были давно у всех на слуху, потому встречались шумными аплодисментами и одобрительными возгласами. Даже отъявленные критиканы и скептики были вынуждены признать, что представленные работы в высшей степени профессиональны, даже талантливы. Большинство картин, правда, были написаны на беспроигрышно «социально значимую» тему, и злободневное словосочетание «соцреализм» тихим ветром прошлось по всем рядам…

– Это же чистой воды конъюнктура! – шептались салаги-первокурсники.

– Посмотрим, какую тему для дипломной выберешь ты, – невесело усмехались умудрённые опытом старшие студенты. – Девять против четырех – это будет производственная тема.

– Товарищи, прошу вести себя потише, – призвал аудиторию к порядку ректор. И продолжил уже другим, каким-то вымученным голосом: – К великому сожалению, вынужден сообщить, что одна из работ комиссией не засчитана. Студент-дипломник показал свою полную несостоятельность, как профессиональную, так и гражданскую.

В наступившей гробовой тишине кто-то громко ахнул.

– Да что же это такое?! Ну, вызвать на ковер студента, пожурить, посоветовать умерить свои праздные фантазии – не без этого, – шёпотом возмущался Сергей Павлович, в институте он работал не так давно, преподавал цветоведение. От чрезмерного удивления он не заметил, что толкнул локтем своего соседа. – Но лишить диплома с такой убийственной формулировкой!.. На моей памяти такого ещё не было!

– На вашей памяти, – сделал ударение старший коллега. – Увы, мне это знакомо до боли… Образцово-показательное разбирательство и наказание, чтобы другим неповадно было.

В зале царили растерянность и недоумение – о ком речь? Дипломные работы были вывешены в актовом зале, с ними могли ознакомиться все желающие. Ничего крамольного, никаких поползновений типа сюра или абстракции! Все работы выдержаны в лучших традициях реалистической живописи.

Между тем слово было предоставлено Терентию Ивановичу, парторгу института, преподавателю истории. Он встал и с первых же слов обрушился на провинившегося, им оказался Дмитрий Торшин.

– Я не стану говорить о его профессиональных достоинствах и недостатках. Надеюсь, об этом ещё скажут преподаватели живописи. Перейду к главному. Товарищи, Дмитрий Торшин исказил образ советского человека! Вместо того чтобы отразить духовный мир, идейное превосходство трудящегося человека, он намеренно изобразил тупых, бездумных существ. Взгляните, – широким жестом фокусника Терентий Иванович скинул покрывало с большой картины и громко прочел её название: «Бригада рыболовов возвращается с путины».

Студенты невольно заулыбались и зашушукались.

На огромном холсте полтора на два метра – изображение пятерых здоровенных мужиков в рыбацких робах. Прекрасное композиционное решение давало возможность рассмотреть во всех деталях многочисленные атрибуты их профессиональной принадлежности. Здесь было и синее-синее море, и песчаный берег, и небольшой фрагмент траулера со снастями. Лица рыбаков были выписаны с особой тщательностью и казались живыми… Суровое, скорее свирепое выражение глаз рыбаков соответствовало их грубым чертам. Это были физиономии пиратов или уголовников со стенда «Их ищет милиция».