Вера Скоробогатова - Северные баллады

Проснувшись, малышка увидела рядом с собой землянику. Лисенок и нож исчезли. Снова светило ласковое солнце. Природа словно разговаривала с Олесей. Девочка чувствовала себя дома. Это был ее четвертый день рождения.

Вечером ее нашли. Никто не понимал, каким образом Олеся сумела пройти по лесу сотню километров. Родные полагали, что ребенка похитили. Но девочка была абсолютно здорова, и непонятная история постепенно отошла в прошлое.

«Я видела тебя той ночью, деда! – говорила девочка на ухо Алексею. – А ты не заметил меня из за камня. У тебя странные друзья. А почему ты снова сегодня старый? А где Паюла?»

Алексей вздрагивал от ее слов и пытался перевести разговор в русло легенд и сказок, чтобы малышка забыла видение.

Мальчик очнулся у подножия сопки. Его обнюхивала собака. Дыхание было ровным. Издалека бежала мама.

«Где Олеся? – пробормотал Илья. – А я еще лисица? Или снова человек?»

Мама обняла, принялась тормошить, но его не отпускало беспокойство: «Она совсем маленькая, а я привел ее на войну, мне было интересно там. Но она осталась, а я здесь…»

«Всё прошло, милый, – плакала мама. – Тебе показалось. Ты всегда был человеком. А девочка тебе приснилась…»

После поедания трав во время необъяснимого путешествия Илья почувствовал себя лучше. Звериное чутьё подсказало ему, какие из лесных растений могут вернуть здоровье. Словно сами травы шептали: «от меня откуси один листочек», «а от меня два», «нас разжуй сейчас», «а нас немного позднее»…

Теперь мальчик бегал не задыхаясь. Днем красный дракон больше не появлялся. Однако ночами по-прежнему подкатывали приступы удушья, и Илюша вновь оказывался далеко от дома. Иногда-в дремучих лесах, иногда – в далеком Ленинграде. Прячась от людей за колоннами, под стоявшими машинами, он старался плотнее обернуться длинным хвостом и высматривал в толпе знакомую девочку.

Дома Илья листал справочники растений, пытался узнать травы на картинках и искал их в аптеке. Просил мать варить репу и морковку в молоке. К ее радостному удивлению ребенку становилось лучше, и она уступала.

«А еще репу трут на терке, – говорил мальчик матери, – отжимают через марлю сок, кипятят на слабом огне минут пятнадцать. Пьют три недели по четыре раза в день». Та удивленно округляла глаза.

Постепенно Илюша увлекся фитотерапией. Настаивал в банках ячмень и лепестки подсолнуха. Близкие улыбались, но не мешали ему.

Через полшда приступы исчезли совсем. Минуло пять лет, и мальчик успел забыть, что такое удушье. Однако видения иногда повторялись без участия дракона, по некоему внутреннему побуждению.

Много лет Олеся пыталась понять, что произошло с ней накануне четвертого дня рождения. Детская память изменчива: с возрастом события могут спутаться, видоизмениться. Но Олеся помнила спорную ночь очень ясно.

Поначалу девочка думала о лесных людях как о героях карельского эпоса. Словно мудрый Вяйнемейнен и веселый Лемминкайнен сошли со страниц детской книжки. Только были они иными и думали не о сотворении мира, не о богатстве и не о любви, а о чем-то страшном и противоестественном.

Дед Алексей, молодым парнем участвовавший в войне с лахтарями 7, а затем в Зимней войне, был человеком замкнутым и неохотно отвечал на детские вопросы. Богатырского роста и телосложения, он сидел один на просторном диване, полузакрыв в задумчивости глаза.

«Зачем тебе знать о войнах, малышка? – говорил он. – Лучшее для тебя – это радоваться миру, учиться и быть хорошей хозяйкой. То, что привиделось тебе в лесу, было неправильным сном, забудь его. Девочка твоего возраста должна видеть во сне только пушистых зверушек и сладкие пирожные».

«Там был пушистый зверек, – улыбалась Олеся, – лучший на свете. Давай поедем туда опять». Дед отшучивался от попыток Олеси склонить его к новой поездке в Карелию. Девочка нашла и потеряла в лесу то, что искал он сам. Теперь он клял себя за то, что брал Олесю с собой, полагая, будто маленький ребенок ничего не поймет, либо забудет.

Я знаю: это не было сном, – настаивала внучка, – и хочу вернуть мой ножик!» Дед не упорствовал, но хитро сталкивал девочку на другую тему. Он опасался, что лесные призраки перекорежат ребенку жизнь. Однако ему, как всякому старику, был приятен интерес внучки к событиям прошлого. Постепенно сдержанный дед начал с осторожностью рассказывать о войне. Вечерние беседы вошли в привычку. Олеся ложилась спать, а он садился в кресло рядом с кроватью.

«Во время Финской войны наступавшая Красная Армия столкнулась с мощными укреплениями. Их назвали «линией Маннергейма», но на самом деле фельдмаршал лишь усовершенствовал начинания Петра I, который хотел защитить Карельский перешеек 3и побережье Финского залива от шведов.

В 1918 году Ленин с раздражением вывел неспокойное княжество Финляндское 1из состава России, забыв о том, что отдает финнам военные постройки. А те довели укрепления до ума и позже использовали против нас».

Деда мучили старые раны. Душу переполняла энергия, но в конечностях уже не было сил. Обнимая спящую малышку, он смотрел в окно и не мог поверить, что длинная, почти вековая жизнь осталась позади – как один миг.

На стене соседнего дома висел рваный плакат с рекламой рок-концерта. Идея, неделю назад соединявшая обтрепанные клочья, потерялась, но между половинкой носа артиста, его ладонью и желтыми строками возник новый союз, будто бессмертная душа продолжала выражать себя с помощью доступных ей знаков. Некая сила не соглашалась с исчезновением своего дряхлого тела.

«Вот так и я, – подумал Алексей. – Некогда грозный богатырь, а теперь обессиленный старик… напоследок едва шевелящимися губами передал каплю своих мыслей маленькой девочке. Которая меня не поняла, как я не понимаю обрывки плаката. И вот мои клочья подхватывает ветер, кидает в грязную реку… И я теку вместе с обертками от конфет и птичьим пометом к далекому желтому свечению…»

В начале первой «чеченской войны 10» все подразделения были сборными, необученными и не прошедшими курс боевого слаживания. Экипаж танка должен быть крепкой семьей, понимать друг друга с полуслова. Механик-водитель обязан без слов улавливать, куда вести машину, где остановиться, где поддать газу, как помочь наводчику точно прицелиться и выстрелить. Кроме того, парни были совсем молоды.

Когда малознакомые люди вместе попадают в сложный житейский переплет, неизбежны истерики и ссоры. У боевого экипажа финал другой – смерть.

Январские бои в Грозном пресекли почти все проявления характеров. Немыслимые потери ужасали. Многие солдаты утрачивали контроль над собой, офицеры теряли управление подразделениями. Всех накрывало ощущение апокалипсиса.