Сергей Псарев - В поисках утраченного

– Как же, понесут они туда деньги… Опять же все разворуют, – вздохнул он. Не о нас там думают.

Ему вдруг вспомнилась забавная песенка из старого детского кинофильма про Буратино:

Последние строчки, про поле чудес и страну дураков, почему-то привязались к нему накрепко…

Вечером того же дня у Печёнкина опять прихватило сердце. Он хлебнул капель корвалола, вызвал скорую и открыл дверь в квартиру. Потом снова лег и стал ждать.

Печёнкин старался держаться в сознании и не закрывать глаза, но все куда-то проваливалось. Внезапно, он увидел себя молодым лейтенантом, снова услышал ракетный гром. Вокруг была цветущая красными тюльпанами степь. Все куда-то плыло и двигалось: трава, песок с барханами и дрожащая линия горизонта. Небо над ним было высокое, синее-синее. В лицо дует горячий ветер, поет свою песню песок. Они идут вместе с Айгуль, корреспонденткой из молодежной алма-атинской газеты. У нее длинные черные косы, почти до земли…

– Айгуль, а что означает твое имя по-казахски?

– Ты же знаешь, я – лунный цветок…

Все это быстро превращается в новый мираж. Черные ветки карагача, на них качаются побелевшие от солнца ленты… По земле ползут трещины, это дно мертвого моря. Словно за кадром странного кино слышится испуганный крик Айгуль.

– Сережа, не исчезай, я спасу тебя…

Печёнкину очень хочется пить, он медленно открыл глаза. Тело у него непослушное и тяжелое, будто чужое. Рядом с ним сидит молодой врач скорой помощи.

– Я сделал вам укол. Скоро станет легче. На завтра вызову врача. Сами знаете, как у нас сейчас в больнице. Ничего хорошего. Не обижайтесь. Вы-то по возрасту, уже на дожитии…

В звоннице пробили полдень, и с Нарышкина бастиона гулко ухнул выстрел сигнального орудия. Все это могло бы показаться обычным зимним днем, если не считать, что 12 часов было именно 12 декабря 2012 года. Такое красивое симметричное совпадение цифр последнее в этом тысячелетии. Не сказать, что Пенкин верил в нумерологию и во всю мистическую чепуху, связанную с концом света, наступающим уже через 11 дней. Скорее, это было похоже на отношение к газетным публикациям гороскопов. В них и не веришь, но все равно читаешь иногда, а потом уже не замечаешь, как все это начинает на тебя действовать и управлять твоими поступками. Стоило просто понаблюдать за событиями этого несколько необычного дня…

Уже раннее утро показалось ему самым неудачным за последнее время. Против своего обычного правила, Пенкин проспал, и теперь, в суете, все просто валилось у него из рук. Вдобавок, этой ночью, в городе выпал обильный снег. По нынешним временам для большого города это почти катастрофа или судный день. Транспорт стоял в темных ночных переулках в тяжелом ступоре, безнадежно пыхтел клубами выхлопного газа, перемигивался красными огнями и совершенно не двигался. "Дорожное радио" в перерывах между трансляциями городского шансона и утренних анекдотов счастливым голосом сообщало о новых транспортных пробках где-то в районе Светлановской площади, на Коломяж-ском проспекте и в других местах. Пенкин хорошо знал, что откапывать свою машину теперь поздно и самым лучшим для него будет воспользоваться наземным общественным транспортом и метро. Через полчаса он уже пританцовывал от нетерпения на автобусной остановке, грустно наблюдая, как юркие маршрутки загружали в свое чрево толпы стоявших пассажиров и терпеливо дожидался своей очереди. Сегодня Пенкин отставал от своего обычного утреннего графика где-то минут на 30.

– Ничего себе, здорово начался этот день, – размышлял он, предвкушая очередной разнос начальника за грядущее опоздание на службу.

Неожиданно кто-то сверху заглянул в его расстроенное лицо и поздоровался. Это был его давний друг и в прошом сослуживец Славка, более известный в узких кругах под прозвищем "Угрюмый", за суровость своего славянского, почти плакатного облика и вечную деловитость. Если уж говорить честно, то всю эту суровость ему создавали густые, почти сросшиеся на переносице брови. Из-под них на мир смотрели добрые карие глаза с широким золотистым венчиком от избыточного солнца пустынь.

– Как же долго мы не виделись? Почитай, лет пять, а ведь живем в соседних парадных. Что ж, так теперь часто бывает в больших городах. Это погода помогла нам сбить привычное расписание и встретиться. – обрадовался Пенкин.

Они крепко обнялись. Кажется, угрюмый Славка за эти годы совсем не изменился. Так же подтянут, собран и деловит. Отец троих детей: все парни. Когда-то его мальчишки выглядели во дворе как выводок упрямых лобастых щенков. Теперь старший сын давно закончил Военмех, а младшие, близнецы, учатся в десятом, бьются за баллы на олимпиадах. Сколько ему сейчас? Да нет, не может быть…

Славка ушел из армии по сокращению еще в лихие 90-е годы. Начал грузчиком на пивоваренном заводе "Балтика". Очень скоро в нем признали толкового инженера и предложили должность мастера на линии розлива. Потом строил дамбу, мосты, кольцевую объездную дорогу. Сейчас он главный инженер большой стройки.

Его рассказы о работе были похожи на сводки из зоны боевых действий. Нет, он совершенно не изменился. Пенкин, сам того не замечая, кажется, немного позавидовал его энергии. Ему и стариться некогда, даже времени оглянуться не хватает. Хороший у них с Маринкой тандем получился: один и на всю жизнь…

– А вот я давно живу спокойно и тихо. Офис, отчеты и заявки, две командировки за год. Осенью уже 60 лет стукнуло… Впереди только пенсия и мемуары…

– Сережа, послушай, даже не верится. Ты же раньше таким романтиком был! Я тоже в октябре полтинник разменял, но на грунт ложиться не собираюсь, еще рано, повоюю малость…

– Давай-давай, сражайся дальше. Значит, все как у Хемингуэя:…"Настоящий мужчина не может умереть в постели. Он должен либо погибнуть в бою, либо пуля лоб…"

– Нет, звучит для меня слишком красиво, но в этом что-то есть, согласись…

Соглашаться с этим не хотелось. Пенкин считал, что уже нахлебался вдоволь работой на износ во имя великой цели. Где они сейчас, все эти цели, и где оказались мы? Так почему ему должно быть до всего дело? Остаток жизни можно прожить и для себя, особенно, если раньше на это не было времени.

Через пару минут лента эскалатора опустила их на платформу подземки и они, пообещав друг другу скорую встречу, умчались на поездах в разные стороны, в разные миры.