Александр Филиппов - Время 37-го

– Есть правила дорожного движения, которые никто не отменял, – покраснев, возразил ему начальник полиции.

– А я так считаю, – поддержал коллегу-агрария Черенков. – Раз губернатор области в нашем и в двух соседних районах чрезвычайную ситуацию по засухе объявил, в ликвидации последствий все службы, в том числе и федеральные, должны быть задействованы. И все ваши гибэдэдэшные нормативы – побоку. Наоборот, полицейские патрули должны были колонну тракторов с сеном по автотрассе сопровождать. С сиренами и мигалками. Как груз особого назначения! И куда только прокуратура смотрит?

Задетый за живое прокурор, только что глотнувший перед этим из рюмки, поперхнулся коньяком:

– С точки зрения соблюдения законности чрезвычайная ситуация правил дорожного движения не отменяет! – прокашлявшись, назидательно изрёк он. – Точно так же, как и требований к техническому состоянию автотранспорта. Это федеральные нормативы, и не нам в регионах их отменять!

– Молодо-зелено, – с сожалением покачал головой Лисовский. – Не знаете вы, что такое голод! По вашим правилам дорожного движения ни одна машина в блокадный Ленинград не прошла бы. По тонному льду, да под бомбёжкой… не дай бог, жрать нечего станет – мигом все свои правила да инструкции позабудете!

– То война! Не путайте! – с обидой вскинулся прокурор.

– А падёж, гибель скота – это, по-вашему, мирная норма? – ощетинился Кандыбин.

– За допущенный падёж скота на государственном унитарном предприятии вы по закону ответите! – окончательно разозлился прокурор. – Как за нанесение ущерба бюджету в крупных размерах!

– Эх, Сталина на нас нет! Мигом бы порядок навёл, научил, как Родину любить – и прокуроров, и аграриев… – ностальгически вздохнул главврач Струнцов.

– Друзья, друзья! – дипломатично пресёк грозящую перерасти в скандал перепалку глава района. – Не место здесь решать производственные вопросы. Анекдот кто-нибудь расскажите, что ли…

– Я, я расскажу! – поднял руку с вилкой Кандыбин. – К слову припомнился!

Все ожидающе обернулись к нему.

– Короче, сидят члены сталинского политбюро на даче, вот так же, как мы, выпивают. Тосты во здравие вождя произносят. Вдруг Иосиф Виссарионович говорит: «А давайте вы мне по-японски свою верность докажете!». «Это как?», – интересуются те. «А вот как, – отвечает Сталин. – У нас фамилия Берии на букву „б“ начинаются? Вот пусть он себе в знак верности товарищу Сталину большой палец на руке отрежет. Микоян – на „эм“. Он мизинчик отрежет». А потом обернулся к Хрущёву, и спрашивает: «А что это Никита Сергеевич у нас так побледнел?».

– Хи-хи! – не слишком дружно послышалось за столом.

– Н-не поняла, – с хмельной сосредоточенностью встряхнула головой Иннеса Фёдоровна. – А Михалков здесь причём?

– Какой Михалков? – в свою очередь удивлённо поднял брови «домиком» Кандыбин.

– Ну, Никита Сергеевич Михалков, кинорежиссёр! – не отставала судья.

– Да не было там никакого Михалкова! – возмутился Кандыбин. – Он и не родился ещё тогда! Хрущёв, Никита Сергеевич. Фамилия – на «хэ». Микоян – на «мэ», должен себе мизинчик отрезать. А Хрущёв – на «хэ». Что ему отрезать придётся? Понимаете?

– А-а… Ах-ха-ха, – дошло, наконец, и до Иннесы Фёдоровны.

Помогайбин поджал губы неодобрительно:

– Дурацкий анекдот. И не смешной вовсе…

– Ох-хо-хо, – заливалась Иннеса Фёдоровна, а потом, икая от смеха, указала на зама главы: – А Помогайбин у нас – на «пэ». Давайте ему пипиську отрежем! – И изобразила двумя наманикюренными пальчиками ножницы: – Чик!

– Я вас па-а-пра-шу… – дёрнулся, порозовев щёчками, оскорблённый Николай Афанасьевич, и начал было возмущённо приподниматься с места, но тут опять вовремя вмешался Киваев:

– Друзья, друзья! До наступления Нового года остаётся всего несколько минут. Включите кто-нибудь телевизор, принесите шампанское. Сейчас начнут передавать поздравление Президента России!

На стене заимки ожил большой плазменный телевизор. Внесли ледяное, с мороза, шампанское. Хлопнули в потолок пробки, зашипело, запенилось пузырьками вино в хрустальных бокалах.

Спутниковая антенна-«тарелка» даже здесь, в лесу, работала исправно, передавая качественное изображение. На экране появились увенчанные державными орлами башни Кремля, куранты, уверенно и размерено отсчитывающие минуты и секунды тысячелетней имперской истории.

– Передаём Новогоднее поздравление Президента Российской Федерации! – торжественно провозгласил хорошо поставленный мужской голос за кадром.

На экране во весь рост возник глава государства. Он стоял на Красной площади, осенённый прожекторами кремлёвских башен, с непокрытой головой, в модном кургузом пальтишке, а сверху на него, плавно и умиротворённо кружась, падали редкие, расцвеченные огнями украшенных ёлок, снежинки.

Лицо президента было сосредоточенным, строгим.

В невообразимо-далёкой от Москвы заимке все разом поднялись из-за стола – воодушевлённые, с просветлевшими лицами, держа фужеры с шампанским перед собой, словно церковные свечи.

– Соотечественники! Сограждане! Братья и сёстры! К вам обращаюсь я, друзья мои! – торжественно и проникновенно заговорил президент. – Сегодня вы собрались за праздничными столами, чтобы проводить старый, уходящий год, и встретить наступающий, новый. Встретить с новыми надеждами на благополучную жизнь, исполнение самых заветных желаний. Но все наши чаянья и надежды могут исполниться только при одном непременном условии – если Россия будет великим, мощным в экономическом и военном аспектах, процветающим государством.

Гости в заимке, напряжённо вслушиваясь, кивали, замерев и преисполнившись пониманием значимости момента. А президент между тем продолжал:

– Мы в целом неплохо потрудились в уходящем году. Несмотря на кризисные явления в мировой экономике и геополитике, достойно ответили на вызовы времени. Но этого мало, друзья. Многонациональный народ России ждёт от президента страны, главы правительства, губернаторов, руководителей муниципальных образований вплоть до самого маленького, отдалённого поссовета, новых прорывов в экономике, внутренней и внешней политике, дальнейшего роста благосостояния населения. Да, Россия за последние годы встала с колен, прочно стоит на ногах, обрела своё достойное место в мировом сообществе государств. Но до конца распрямиться, расправить плечи, скажу предельно откровенно, нам мешает тяжкий груз застарелых проблем. И прежде всего – это некомпетентность, порой вопиющая, управленцев различных уровней, коррупция, а, называя вещи своими именами, продажность и предательство государственных интересов значительной части чиновничьего аппарата, наших политических и безнес-элит.