Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая

– Потрясающе! – вымолвил Дюгель. – Так и кажется, что вот-вот оживут и заговорят с тобой…

– То-то же! – рассмеялся Вилли, а в глазах его сверкнули недобрые огоньки.

На прозрачном, сферическом лифте они вновь поднялись на вершину острова. Камни, камни, кругом – одни камни… И вдруг, перед самыми ногами Дюгеля, земля стала расходиться в разные стороны, обнажив под собой глубокую и широкую квадратную шахту. На всю глубину, по внутреннему периметру, её опоясывали металлические, лестничные навесы, площадки и переходы. На разных уровнях стен просматривались контуры бесчисленного множества бронированных дверей.

– Дно шахты находится в пятидесяти метрах над уровнем моря. Туда мы спускаться не будем, – сказал Рунгштольф, перехватив недоумевающий взгляд Дюгеля. – Только вкратце поясню: за этими бронированными дверьми хранятся, пополняемые мной из года в год, запасы очищенного радиоактивного урана и плутония…

Эдди не стал допытываться, зачем это надо, он не обронил ни слова: излишнее любопытство всегда подозрительно. Он только внимательно слушал и запоминал. Однако, ему было непонятно с какой целью всё это ему показывается и разъясняется. Избыток приобретённой информации начинал уже тяготить и страшить гостя. Эдди хорошо знал, что человек, однажды посетивший этот остров, уже никогда не вернётся к себе домой, на материк, в круг родных и знакомых. Значит, Рунгштольф или слишком доверяет ему, Дюгелю, надеясь найти в его лице верного слугу, и надёжного помощника, и активного соучастника, или же ему уготована участь… Нет-нет, только не это, вряд ли Вилли обречёт его на вечное поселение. В пользу этого говорил уже сам факт наличия поручения Рунгштольфа, которое должен был выполнить Эдди в Крутогорске…

Когда, после осмотра владений Рунгштольфа, они сидели в его кабинете, потягивая содовую с виски, Эдди не удержался:

– Сэр!..

– Отбросим всякие формальности, дружище, – перебил тот, – называйте меня просто – Вилли.

– Благодарю вас, Вилли! Так вот: на вашем острове очень много обслуживающего персонала, идёт постоянный приток свежих умов и рабочей силы. Со временем остров будет просто не в состоянии вместить в себя такую массу людей…

– Я понял вас, – не дал договорить тому Рунгштольф. Лица его коснулась жутковатая, дьявольская улыбка, а в прищуренных глазах зажглись бесовские огоньки. – В этом плане, на данный момент, у меня проблем не возникает. Отработанный людской материал – по двадцать-тридцать штук, – доставляется на поверхность острова, а затем выпускается на волю такое же количество моих красавцев-аподов. Весь этот хлам они переносят в район «синих дыр» и там же уничтожают его: или раздирают и сжирают, если голодны – питаются они исключительно лишь человечиной, – или же просто бросают в океан, скармливая ими акул. «Синие дыры» проглатывают эти остатки и уносят их в астеносферу Земли…

Дюгель сидел, невольно вцепившись в подлокотники кресла и слегка подавшись корпусом вперёд. Это не ускользнуло от внимания его собеседника и рассказчика.

– Ко всему сказанному хотелось бы добавить, – продолжал он, – что подобным образом я поступаю лишь по отношению к чернокожим и бывшим преступникам и убийцам. Что касается великих, учёных умов, то они, как я полагаю, не достойны подобного к себе отношения, и их должна ожидать несколько иная участь. – Рунгштольф умолк и пытливо посмотрел на Дюгеля, будто размышляя, стоит ли продолжать далее. Потом, словно пытаясь уйти от неприятного для слушателя разговора, он перешёл, казалось, на другую тему. – Как вы находите скульптуры тех факельщиков? Забавные, не правда ли?

– Да-а, ваял их, видимо, талантливый мастер, – согласился Эдди и пошутил: – Выполнены на уровне мировых стандартов.

– А как вы посмотрите на то, если я вам сообщу, что весь этот скульптурный ансамбль состоит из людских оригиналов?

– Я что-то не улавливаю ход вашей мысли, – пожал плечами Дюгель. – О каких оригиналах идёт речь?

– О самых обыкновенных… У меня здесь, на острове, есть один специалист – мастак по части набивки чучел. Так вот, факельщики – это то, что осталось от отработавших своё учёных умов: это их забальзамированные чучела. Я с ними иной раз даже советуюсь. Ха-ха! – Цинизму Рунгштольфа не было предела.

– Боже мой!.. Чудовище в человеческом обличье! – молнией промелькнуло в сознании Дюгеля. Он побледнел, по телу его разлилась предательская слабость, и он откинулся на спинку кресла. – Каким же надо быть человеконенавистником, до какой степени пасть морально и духовно?..

Эдди и сам, преимущественно в горячих точках планеты, неоднократно сеял смерть: на совести его висел груз немалого числа загубленных жизней. Но то было продиктовано выполнением служебного долга и непредвиденными обстоятельствами. Однако, в потаённых глубинах души он всегда противился насильственным методам разрешения каких бы то ни было конфликтов. Какими же проблемами и принципами руководствуется этот, казалось бы, всеми уважаемый, баснословно богатый человек? Что ему ещё не хватает, и что он замыслил?

У него, ставшего в 1980 году правой рукой президента авиаконцерна, главного технического эксперта и консультанта, руководителя дочерней фирмы в Эквадоре, бизнесмена, есть всё: власть, деньги, почёт… «Значит этого ему мало, и он хочет.., – от промелькнувшей догадки у Эдди аж перехватило дух, – и он хочет стать… приказчиком людских душ, повелителем планеты!..» На этот раз он сдержался, не давая Рунгштольфу повода проявить к себе подозрение в слабости духа или трусости. Он улыбнулся и сказал:

– Я преклоняюсь перед вашим талантом и смелостью решений, Вилли!

– Да полно вам, Эдди! – не переставая смеяться, ответил тот польщённый, сделав добродушную отмашку рукой. – Я ещё не всё рассказал и показал, но это как-нибудь в другой раз. – Тут он вдруг перестал смеяться, лицо его приняло серьёзный, озабоченный вид. – И здесь, и на материке у меня всё же остаются большие проблемы: на острове у меня до сих пор отсутствует надёжная защита от возможного нападения со стороны моря и воздуха; на втором – постоянная нервотрёпка с непомерными обложениями налогами – нет, не государством, – наркобаронами, промышляющими в тех точках шарика, где куётся мой капитал: это моя зубная боль…

– Постойте, Вилли, – произнёс Эдди, воспользовавшись возникшей паузой. – А как же тот советский полковник – Лопухин, если мне не изменяет память, которого я подцепил вам в Афганистане? Он, насколько мне известно, отличный специалист по системам защиты.

– Может быть и так, – пожал тот плечами, – да что толку в том. Молчит и по сей день, всё ещё не может прийти в себя после контузии. Что с ним делать – ума не приложу. В крайнем случае использую как черновую рабсилу… В общем: поживём – увидим.