Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая

Из-за стола поднимался очередной, кажется – тринадцатый по счёту, представляющийся, когда дверь кабинета неслышно отворилась и в неё проскользнула фигура одного из охранников.

– В чём дело? – недовольно справился Бальдомеро.

Охранник молчаливо кивнул в сторону Бена и вновь уставился на своего хозяина.

– Ваш долгожданный звонок, – напомнил Наваррэс гостю, и тут же последовало указание: – Джовани, проводите господина Линка к его машине!

Встав из-за стола, в последний раз окинув взглядом собравшихся, и, извинившись перед ними, тот направился к выходу. Если бы кто из присутствующих был хоть немного ближе знаком с Бенджамином Линком, то он непременно заметил бы, что походка его почему-то вдруг несколько видоизменилась, став более плавной и раскованной, движения приобрели характерные черты крадущегося леопарда, изготовившегося к прыжку: он даже и ростом стал как-то ниже. Но никто всего этого не заметил и не придал тому особого значения.

Расстояние в сто пятьдесят метров, отделявшее машину от здания виллы, Бен постарался преодолеть как можно скорее. Могучего телосложения фигура Джовани неотступно следовала за ним по пятам. Распахнув дверцу машины, Бен схватил трубку радиотелефонного аппарата и, приложив её к уху, подошёл поближе к охраннику, раскуривавшему в это время сигарету.

– Алло! – бросил он в трубку. – Господин Рунгштольф? Ну наконец-то! Добрый день, и… да будет святиться имя ваше присно и во веки веков!… – Последние слова Линк произнёс, обратив свой взор в сторону виллы, будто они были предназначены не шефу, а тем, кто находился за белокаменными стенами великолепного здания, и, незаметно нажав на одну из кнопок телефонной трубки, тихо, чуть ли не про себя, добавил: – Аминь!

Две огненно-яркие вспышки, а затем – два мощных взрыва, последовавшие один за другим, на мгновение озарили всё заполняющее собой вокруг пространство и потрясли воздух. Снопы огня, вздыбившиеся, а затем – взметнувшиеся вверх гигантскими щупальцами, несли на себе следы ужасных последствий: камни, штукатурку, искорёженную арматуру, части человеческих тел…

Джовани, сбитый с ног ударной волной, в тщетных попытках приподняться с земли, никак не мог нащупать под собой почву. Линк тут же поспешил ему на помощь.

– Вашу руку, дружище! – крикнул он, протягивая левую руку. И когда тот, бледный, как мел, ещё ничего не соображающий, уже готов был выпрямиться в полный рост, Бен, своей свободной, правой рукой, нанёс ему мощный, колющий удар в область сердца. Охранник упал замертво. Чуть ли не на лету подхватив из рук поверженного автоматический пистолет, он быстро упрятал и укрепил его под полой своего пиджака.

– Охра-ана! – диким, срывающимся, полным ужаса и отчаяния голосом, завопил Линк и бросился к пылающему зданию. Горели перевёрнутые, скученные в груду или громоздящиеся друг на дружке машины.

Клубы дыма и оседавшей пыли постепенно заволакивали обширную территорию пространства. Воздух был пропитан гарью и копотью. Отовсюду доносился треск горевших дерева, пластика, стекла и металла, шипение испаряющейся воды и горящего топлива, изливающихся из баков пылающих машин.

– Охра-ана! – в полные лёгкие вновь прокричал Линк. – Чёрт бы вас подрал! Ко мне, сюда, торопитесь же! – он призывно, энергично размахивал руками уже бежавшим к нему – в основном со стороны охранных строений и ограждений, – вооружённым людям. Бледные, насмерть перепуганные и сбитые с толку, они постепенно стали собираться вокруг него.

– Кто это сделал? – угрожающим, но ещё дрожащим голосом, спросил расталкивающий всех и пробирающийся к Линку здоровенный детина.

– Кто, да как – потом разбираться будем! – властно отрезал Бен. – Нечего языком чесать, надо спасать оставшихся в живых… – Он, конечно, преувеличивал. О том и разговора никакого не должно было быть: строение было разрушено до основания. Лишь дымящиеся и местами пылающие груды камня, обломков кирпича, штукатурки, щебня были свидетельством тому, что когда-то на этом месте возвышалось здание.

– Кто тут самый главный? – рявкнул Линк.

– Ну я! – отозвался тот самый, который задал «нелепый» вопрос.

– Приказываю собрать всех до единого, кто ещё в силах передвигать ногами, – прохрипел Бен, – да поживей…

– Да кажется все здесь, – доложил кто-то из толпы.

– Кажется, или – все?..

Самый главный обвёл взглядом столпившихся, приглядываясь и что-то прикидывая в уме.

– Все! – наконец вымолвил он. – Точно: все!

И в этот самый момент одна из груд битого кирпича вдруг заколыхалась, из неё протиснулась чья-то чёрная от гари и копоти рука, цепляющаяся за воздух. Вслед за этим груда приподнялась и раздалась в разные стороны. Из неё сначала показалось лицо, а затем и туловище выкарабкивающегося наружу человека: обе ноги его полностью отсутствовали. Ужасное зрелище словно сковало мышцы присутствующих: никто не в силах был сдвинуться с места, чтобы прийти на помощь несчастному. Опершись на руки, по локоть скрываемые свисающими лохмотьями рукавов дымящегося пиджака, он с огромным усилием поднял окровавленное, искажённое болью и ненавистью, лицо, и обвёл взглядом молчаливо уставившихся на него людей…

– Это он! – прохрипел вдруг человек булькающим, захлёбывающимся голосом, одной рукой опираясь о землю, а другой указывая на Линка. – Убейте его!..

Прежде, чем кто-либо из собравшихся успел сообразить в чём дело, Бен быстрым, привычным движением руки выхватил из-под полы пиджака автоматический пистолет и короткими очередями, чуть ли не в упор, стал расстреливать охрану. Кто-то пытался спастись бегством, кто-то, раненый, с мольбой в глазах просил пощады, прикрываясь ладонями рук. А у Бена в это время, как назло, окончились патроны. Кошачий прыжок в сторону поверженных, неподвижных тел, и… у него в каждой руке по автомату. Одна, другая очереди по беглецам: те навсегда погрузились в небытие.

Добивать пришлось только троих, одиночными выстрелами, в голову.

– Будь… ты… проклят!.. – заплетающимся языком, отдельными словами, тяжело прохрипело где-то за спиной Линка.

Он повернулся на голос. В его сторону был устремлён уничтожающий взгляд ненавидящих глаз человека без ног, в котором, приглядевшись внимательней, Бен с большим трудом распознал Бальдомеро Наваррэса.

– У-у-у-.., – промычал тот и, плюнув в его сторону кровавой пеной, беспомощно погрозил кулаком.

– Ну зачем же так, господин Наваррэс? Ай-яй-яй, нехорошо-то как! – осуждающе покачал головой Линк. – Разрешите положить конец вашим страданиям! Прощайте! До встречи на том свете! – и он всадил ему пулю точно между глаз…

Никто на целом свете – правда, за исключением двух-трёх родственных душ, – не знал, да и предположить-то не мог, что когда-то, давным-давно, Бальдомеро Наваррэс, согласно анкетных данных значившийся, как Чезаре Фраскони, был добропорядочным гражданином солнечной, сказочной страны – Италии, родившимся и выросшим под голубым, ласковым небом Неаполя. Прекрасный семьянин, любящий муж и отец, он благоволил своих женщин – спутницу жизни, несравненную Лючию, смуглолицую, черноглазую красавицу, и славную малышку Ромуэллу, в которой души не чаял.