Андрей Ефремов (Брэм) - Военные пацаны

– А чем эта работа хуже, а, Антох? Работаю себе по-человечьи, семью содержу в исправности…

Хозяйка заведения принесла чай, конфеты. Серега все стонет:

– Бандита раненого в санчасть положили, тоже лечат…

– Что?

– Бандит, говорю, с нами лежал. Ты что, Антох, меня не слушаешь?

– Что за бандит?

– Обыкновенный, бородатый.

– Как это?

– А вот так: определили в госпиталь, и все; лежит себе в палате, простреленный насквозь, и лечится.

– Ну нихренассе!

– Прикол там был, рассказать?

Я ж тебе рот не затыкаю, Серега, слушаю внимательно.

– Оно и видно…

В госпиталь определили чеченца, натурального ваххабита. Страшный такой, косматый, на щеке родинка размером с кулак, которую даже борода не прикрывает. Привезли его туда какие-то серьезные люди, тоже чеченцы, в общевойсковой форме – вроде бы союзники, но без единого намека на принадлежность к роду войск и званий – и поместили болезного в соседнюю четырехместную палату, даже охранника к нему приставили. Вероятно, очень важной персоной этот человек был.

Так никто и не понял, почему этот раненый, явно махровый бандюган, лежит на излечении в военном госпитале среди славных российских воинов. Конечно, слухи поползли: мол, за все уплачено идрит, Рассея-мать продана итит. Говорили также, что пуля у него рядом с сердцем прошла, но держится молодцом. Просвета в этом темном деле не было: парень ни с кем не общался. Охранник в коридоре каждые сутки новый был. Тоже помалкивали.

Однажды ночью Сергей проснулся от сильного внутреннего давления. Давил мочевой пузырь. Посмотрел на часы – скоро должна подойти медсестра с милыми веснушками на лице для втыкания укола. Стал размышлять: дождаться сестру, а затем идти в туалет или сперва в туалет, а потом дождаться сестру и попробовать ее внаглую «уговорить».

Ничего не хочется делать: ни вставать, ни дожидаться. Охота только быстро «уговорить» и затем спать. Но ведь невмоготу! Хочется и того, и другого, и все вместе! Ночные желания кого хочешь с панталыку собьют. Чуть ли не с закрытыми глазами Серега все-таки для начала почапал в туалет. Краем глаза заметил: серьезный охранник спал на стуле у окна, желанной медсестры не видно.

Туалет – это единственное место, где можно уединиться и прийти в себя; здесь можно расслабиться, даже релаксировать и, набравшись сил и позитивной энергии, вновь выйти в мир общественных взаимоотношений и сумятицы.

Посещения туалета весьма полезно совмещать с чтением газет, журналов, рекламных буклетов. Здесь можно разгадывать кроссворды, рассматривать цветные картинки с изображением различных экзотических животных, брюнеток и блондинок; быть в курсе всех мировых событий, перечитывая новости месячной давности; либо, позабыв обо всем на свете, можно окунуться в мир грез: томик Некрасова, несмотря на местами вырванные страницы, вне всяких сомнений – отменный антидепрессант. Можно просто помечтать – например о миленькой медсестре с веснушками.

Встреча с прекрасным – вот что это такое! Человек, выходящий из этого заведения, преображается: походка становится легче, пружинистой, уже нет той суетливости, торопливости; глаза излучают мудрость и какое-то скрытое, спрятанное глубоко в себе тайное знание.

Но так как была глубокая ночь, сил у Сереги хватило только на то, чтобы прочесть на стене: «Ну, чего уставился?! Сцы давай!»

Облегченный, неторопливой походкой, но с сонными глазами, Серега пришаркал в палату и направился к своей кровати у стены. Его кровать была занята: лицом к стене лежал неизвестный. Бывает такое: кто-то сквозь дрему тоже прочитал надпись на стене в туалете, после чего по ошибке влез в чужую постель в чужой палате – ничего удивительного: практически все палаты одинаковы.

Серега, хоть и мечтатель, но не настолько наивен; он, конечно же, был стопроцентно уверен, что это не медсестра, и поэтому не стал мастыриться сбоку, а осторожно, по-дружески, потряс лежащего за плечо. Бородатый ваххабит, не открывая глаз, откинул одеяло, смущенно улыбнулся, спустил трусы и перевернулся на живот. У Сереги отвисла челюсть.

– Да вы че это?! Оху… опупели?! – С соседней койки, облокотившись на локоть, на них с восторгом смотрел раненый солдат.

Только тут Серега и понял, что это он ошибся палатой! Сон улетучился у всех находящихся в комнате. Серега с расширенными от ужаса глазами пулей вылетел из помещения и тут же наткнулся на страшненькую конопатую медсестру со своими блестящими кастрюльками в руках.

– Ты где шарахаешься, херувимчик?

– В туалет ходил.

– Оно и видно! Опять выпиваете?!

От шума проснулся личный охранник ваххабита, оценил ситуацию, что-то взвесил про себя, сунул руку в карман и направился в шумную палату к своему «подопечному». Серега, пропуская его, посторонился:

– Да какой на хрен «выпиваете»? – Желание «уговорить» полностью улетучилось. – Оно мне надо?! Сцать ходил…

– Оно и видно: шары залил, думает, не вижу ничего!

– И вообще, не домогайся до меня, – отмахнулся от назойливой медички Сергей, – спать хочу! Вот ведь пристала…

Утром общество начало «кушать» Серегу, смеху было через край. Чеченца, правда, тактично не трогали, но и ему было неудобно. Тем не менее он тоже прекрасно понимал создавшуюся «шутку юмора»: в любой больнице ночью, когда медсестра обходит с уколами, все, не просыпаясь, снимают трусы и переворачиваются.

Сергей продолжил свой рассказ:

– А потом, значит…

Но тут подъехал автобус…

Подъехал простреленный поверху автобус «КАВЗ» с чуваками. Ох уж эти «КАВЗ»! Всякие автобусы покореженные видел, но как только «КАВЗ», так обязательно простреленный, и именно поверху. А чуваки – это сводный отряд из Чувашии. К нашему удивлению, с ними оказалось и несколько человек из якутского СОМа, и… радости моей не было предела: среди земляков оказался мой одноклассник Валерка Васильев, один из лучших моих друзей! Да-а, и покуролесили же мы с ним одно время… Лет десять с ним не встречались: женившись, он с семьей уехал в район, и с тех пор я его не видел. Как выяснилось, земляки направлялись туда же, откуда возвращались мы – в мобилу, и, увидев нас, конечно же, остановились.

Завязались оживленные разговоры. К радости хозяйки («Да вас тут у меня никто не тронет!»), посыпались заказы на шашлык, пивцо. Со стороны центрального рынка, как бы между прочим, донеслись отзвуки гранатных разрывов и яростного скоротечного боя. Мы с омоновцем тут же сделали умозаключение, что нам крайне повезло с этой кафешкой: задержала она нас как раз на то время, достаточное для того, чтобы не попасть под обстрел в районе рынка. Привыкшие ко всему чуваши не обратили на этот шум абсолютно никакого внимания.

Наевшись и вдоволь наговорившись, чувашский отряд с земляками загрузился и уехал по своим делам; мы же двинулись в сторону авиапорта. К слову сказать, того одноклассника я так до сегодняшнего дня и не видел. Знаю только, что у него все хорошо: работает, дети растут. Мать его рядом с нами живет, рассказывает про него иной раз.