Ирина Островецкая - Когда падали звезды

Малыш плакал не напрасно. Его срочно следовало обмыть и водрузить на него новый памперс, но как это сделать с таким крошечным существом, Алик не знал. И снова на помощь ему пришла дочь.

– Ох, эти мне мужчины, ничего не умеют, а дневник проверяют, и ещё ругаются за плохие отметки и замечания… – Бурчала Даринка, из мисочки тёплой водой ловко обмывая крохотную попку младенца.

– Я больше не буду ругаться, если, конечно, не заслужишь, – примирительно прошептал Алик, с вожделением наблюдая за действиями дочки, и с чувством поцеловал Даринку в пухленькую щёчку.

– Папа, ему уже поесть надо. Иди, готовь питание, а я его в чистые пелёнки замотаю, – строго сказала дочь, не оборачиваясь к отцу.

– Что же мы с тобой будем делать в понедельник? – Вздохнул Алик, не решаясь отойти от стола.

– Я с ним останусь, – с готовностью и вызовом сказала Даринка, даже не подумав, что в понедельник ей самой придётся начинать новую учебную неделю.

– Ты должна пойти в школу, – напомнил дочери Алик.

– Папа, ты же на работу пойдёшь, ведь это же важнее же! – Возмущённо воскликнула Даринка.

– Надо где-то срочно няню искать… – Задумался Алик.

– Папа, я знаю, кто сможет нам помочь! – Рассмеялась вдруг Даринка, перевязывая голубой ленточкой ножки братика, чтобы не размоталась пелёнка.

– Кто? – Удивлённо воскликнул отец.

– Ленкина мама, тётя Лариса. Она же дома работает, и на работу идти не собирается.

– Откуда ты знаешь такие подробности? – Удивился Алик.

– Так я же у неё спросила! Она сама вызвалась помочь, и денег не просила… – Смущённо ответила Даринка.

– Хорошо, я подумаю, – сказал Алик и отправился в кухню готовить еду для малыша, предварительно убедившись в том, что Даринка аккуратно положила замолчавшего ребёнка в кроватку.

В воскресенье Алик сумел выкроить время, чтобы проведать жену, но из его затеи ничего хорошего не получилось. К Ане его не пропустили, даже передачу отказались принять. Сказали, что больная не в том состоянии, чтобы принимать посетителей, и еда ей сейчас не требуется. С доктором, который принял на себя лечение жены, поговорить, тоже, не удалось. В воскресенье в отделении дежурил другой доктор, он не мог дать ответ на изводившие Алика вопросы.

Ни с чем, измученный горем, мужчина вернулся домой. А дома его ждали новости, позволившие в дальнейшем наладить быт и успокоить нервы. У колыбельки малыша хлопотала соседка Лариса. Даринка ей во всём помогала.

– Что это такое? – Удивлённо, с некоторым оттенком раздражения, воскликнул Алик, из прихожей указывая на знакомо-незнакомый силуэт, нарисовавшийся у колыбельки сына, когда дочь радостно выбежала ему навстречу.

– Папа, я же тебе говорила, что смогу устроить наши дела, пока мамочка в больнице! – Возмущённо прошептала Даринка. – Я тётю Ларису позвала.

– Час от часу не легче, – недовольно пробурчал Алик, надевая домашние шлёпанцы.

– Пап, ты бы спасибо сказал! Тётя Лариса мне так помогла, сама бы я ни за что не справилась. Она маленькому пуп чем-то помазала, и он замолчал, слышишь?! Он сейчас заснул! – Укоризненно покачала головой дочь.

– Я не просил тебя впутывать посторонних людей в наши семейные дела! – Не на шутку рассердился отец.

– Она – не посторонняя, она – соседка! Ты бы посмотрел, какие мы молодцы, тогда бы не сердился… Мы даже обед приготовить успели, пока ты был в больнице! – Справедливо возмущённо воскликнула Даринка и обиженно отвернулась.

У Алика не было сил спорить с дочерью. Опустошённый, раздражённый и злой, он, молча, отправился в ванную. Долго и тщательно мыл руки под холодной водой, не желая разбавлять поток тёплыми струями. Потом, так же долго и тупо, смотрел на хрустальную струю, весело и звонко вытекавшую из крана. Вытирать руки полотенцем не было ни сил, ни желания. Так и сидел, подставив мокрые руки под струю холодной воды, не ощущая холода… Раздражение и злость постепенно утихали. Холодная вода успокаивала натянутые до предела нервы. Он огляделся по сторонам. Каждая мелочь здесь, в ванной, напоминала о присутствии заботливых рук хозяйки. Вот, её махровый халатик, небрежно брошенный на крючок в последней спешке. Она так больше и не сумела его надеть, а Алик не удосужился отнести его в больницу. Забыл. Анечка так любила после душа закутываться в этот тёплый, пушистый халатик… Вот её косметичка, оставленная незакрытой на полочке. Анечка спешила перед последним выходом за покупками, почему-то нервничала, и, наспех накрасившись, забыла закрыть косметичку. Вот её пушистая мочалка… Аня не признавала других, мыла тело только этой мочалкой. Зубная паста… А в квартире сейчас хозяйничает другая, чужая женщина! Будто, он похоронил свою Аню, а она, та, что сейчас в кухне, готовится накормить его, будто готова заменить безвременно ушедшую жену… Захотелось завыть, затопать ногами, застучать по стенам кулаком. Захотелось объяснить той, которая хозяйничала в его квартире, вместо Анечки, что жена обязательно поправится и вернётся. Не может такого быть, чтобы его дорогая Анечка не вернулась домой! Появилось огромное желание вытолкать, выставить эту чужую вон из квартиры. Не может она заменить хозяйку его дома… Никогда этому не бывать!

Неожиданно появилось то, почти забытое, чувство вины. Он уже не знал, что скажет Ларисе, когда выйдет из ванной, и совсем не задумывался над тем, как поведёт себя при встрече. Всё ещё хотелось кричать, отчаянно махать мокрыми руками, хамить, и топать ногами, хотелось убрать ту чужую, глупую женщину из своего дома и никогда не встречаться с ней даже у дверей лифта. Но он отлично понимал, что поступить так он не сможет, не имеет никакого права. Он очень виноват перед той, которая сейчас хлопочет в его кухне. Громадное чувство вины не стёрли годы. Лишь притупили… Каждый раз, встречаясь с ней возле дверей лифта, он виновато отводил глаза, и сейчас он уже не знал, как надо вести себя с той, которая ни разу не напомнила ему о прошлых провинах и плохих поступках. Ему казалось, нет, он был уверен в том, что Аня ничего не замечает. А однажды Лариса сама обратилась к нему за помощью, когда у неё сломался замок во входной двери. Как же это было давно!..

– Помоги, пожалуйста, а то придётся нам с Ленкой ночевать под собственной дверью, – виновато и тихо сказала она, когда он нечаянно открыл входную дверь своей квартиры. В тот момент его привлёк необычный шорох в наружном коридоре.

Не мудрствуя лукаво, он достал инструменты из шкафа в прихожей, и починил замок. Кстати, как часы, работает тот замочек до сих пор. Уже и их дети выросли. А тогда их девочки важно разъезжали в колясках. Алик купил жене красивую, многофункциональную коляску ярко розового цвета с большими вишнёвыми вставками, которую добросовестно сам сносил с третьего этажа вниз. Анечка не могла поднимать такую тяжесть. У Ларисы коляска была серенькая, лёгкая, неприметная, взятая у кого-то напрокат. Зато, без лишних проблем эта неприметная колясочка помещалась в лифте, и женщина ни к кому не обращалась за помощью. В тот вечер, после вечерней прогулки с маленькой дочкой, Лариса не смогла попасть в свою квартиру. Алик помог, не задумываясь о последствиях. Женщина горячо поблагодарила его, и всё… О прошлом она не напоминала ни тогда, ни потом. Никогда…