Ирина Островецкая - Веселая поездка

Я подняла голову, посмотрела в глаза этому неугомонному пассажиру, и, вдруг, улыбнулась, сама не понимая, почему. Столько в его взгляде было теплоты душевной! Той теплоты, от которой невозможно отвернуться, отгородиться. Всё равно не устоишь, пойдёшь на контакт.

– Ну, не знаю, боюсь ошибиться. Наверное, пятьдесят уже есть, – осторожно сказала я.

– Ага, е, и трохы бильше. А як ти думаеш, скилькы в нас з Наталкою дитей?

«Ну, раз так спрашивает, то, скорее всего, – отец-герой и детей у него не меньше трёх» подумала я, но, чтобы не ошибиться, сказала:

– Четверо?

– Ты майжэ вгадала! – почти ликовал он, – Пьятэро. Тры дочкы и два сына, о!

Теперь я смотрела на него во все глаза. Пять детей, их же надо прокормить, одеть, выучить! Действительно, Отец-Герой! Ведь их пятеро! Вот он и мотается по командировкам, зарабатывает капитал для семейного бюджета.

А я, что делаю я? Удираю из дома в командировку, чтобы хоть какое-то время не видеть своего благоверного алкаша, вечно врущего, вечно пьяного, никогда ни о чём не переживающего? Оставляю свою десятилетнюю дочь на мамино попечение, еду в командировку и, в то время, когда моя дочь живёт без меня, я нахожу свою единственную любовь и забываю обо всех тревогах на свете на срок командировки.

Но я каждый раз возвращаюсь. У меня не хватает душевных сил разрушить тот мир, в котором живёт моя дочь. Ведь материальную заинтересованность никто не отменял. И если я всё поломаю, что будет с моей девочкой? Я не в состоянии обеспечить ей нормальное будущее, зарплата моя не внушает доверия, а как ещё подработать, не знаю, не понимаю. Как оказалось, я, имеющая два высших образования, совершенно не подготовлена к новой жизни. Не сумею выжить без поддержки…

Мысли, мысли… Они безжалостно колючи. Нигде от них не укрыться…

Я вернулась из страны своих грёз сюда в купе от какого-то громкого стука.

– Давай за знаёмство выпьем! – Откуда-то из другого, чужого и враждебного для меня, мира я услышала голос свого «сокупника».

Я увидела, что на столике, прямо на документах, появился пятилитровый бутыль домашнего вина, и остолбенела.

– Я не пью, – робко возразила я.

– Та ты шо, цэ ж кампотык! – весело воскликнул он. – Давай, давай, не стисняйся! А в тэбэ запывачка е?

Я вопросительно посмотрела на «сокупника». Я совсем не понимала, чего он хочет.

– Ну, якась йижа в тэбэ е? – спросил мужчина с такой надеждой, что я пожалела, что отказалась взять в дорогу хоть маленький бутерброд!

– Нет, я в дороге не ем, и, специально, не беру с собой никакой еды. Есть только бутылка «Миргородской», маленькая бутылочка.

– Так ты шо, зовсим не йисы? А як же ти завтра? Ти ж мабудь з пойызда на роботу пидэш? Шо, фыгуру бэрэжэш? От дурна!

– Завтра чем-нибудь перекушу в буфете на работе.

– И всэ?! Ни, так нэ пидэ! Я у Львови выйду, тошнотыкив куплю, Шоб було чым зайыдать, а поки шо пый так, воно як кампотык, от побачыш! Нэ пьють тилькы фори люды. Ты ж нэ фора?

– Нет, вроде…

Он налил в, невесть, откуда, взявшийся, пластиковый стакан тёмной, тягучей жидкости. По купе разлился приятный тёрпкий аромат.

– Боже, как пахнет! – воскликнула я, не удержав эмоций. – Откуда же такое богатство?

– Та ты пый, не пытай! Це мэни друзи в дорогу налылы. Дужэ вкусно. От спробуй! Цэ воны сами роблять отакэ.

Он протяну мне пластиковый стаканчик с таким задором, что я автоматически приняла от него эстафету.

– Ты красыво казать можеш? – спросил весельчак. Я пожала плечами, а он продолжал, совсем не обращая внимания на мою скованность: – От ты йыдешь додому. Чы з дому?

– Домой, – эхом откликнулась я.

– От, я ж и кажу: додому. И я тоже йыду додому. Я уже всэ уладнав. Тэпэр можна и додому. Давай выпьем за тэ, шоб у нас у дома всэ було добрэ. Давай?

Я согласно кивнула, понимая, что дома никогда хорошо не будет. Я не в силах изменить навязанный мне мною же самой, опостылевший до безумия, уклад жизни.

Он залпом выпил вино из своего стаканчика. Я понюхала эту тягучую, ароматную жидкость и тоже пригубила.

– Та ты нэ нюхай, ты пый! – сказал он, весело наблюдая за моими действиями.

Я отпила ещё один глоток. Чудесный напиток разлился по рту волшебным эликсиром. Я сделала глоток, и грудь наполнилась теплом. Стало так приятно! Душа повеселела.

– Ну шо? Ну як, вжэ вэсэлишэ? – спрашивал он, весело заглядывая мне в глаза.

– Ты хоч скажи, як тебе зваты-вэлычаты? Мене зваты Мыкола, а ты хто?

– Меня зовут Аля, Алефтина Сергеевна, – почему-то, быть может, по привычке, поправилась я.

– На шо мэни твий батько? Аля и всэ! Я ж нэ кажу, шо я Володымыровыч, я Мыкола и всэ!

Вот так я познакомилась с чудесным, добрейшей души человеком, отцом пятерых детей. Он оказался кадровым военным, полковником. Дома он не был около двух месяцев, и сейчас возвращался после напряжённой длительной командировки из-за границы. Он выполнил задание и не совсем знал, какие сюрпризы ожидают дома. Очень переживал, и строил планы, как действовать в непредвиденных обстоятельствах.

Все дети у него были с семьями, кроме младшей дочери. Она окончила школу в его отсутствие. Он не успел вернуться домой и не был на выпускном вечере у своей малышки. Очень переживал и вёз огромное количество подарков семье. Он боготворил свою жену, не представлял своего существования без неё, но, как и все мужчины, любил хорошо выпить и приударить за слабым полом.

У него было два внука и одна внучка. Это было его богатство, достояние его республики.

Всё это рассказывал он мне, совершенно незнакомому для него человеку, с такой любовью и гордостью, это невозможно было слушать без слёз.

Прошло минут тридцать. Мы стали, как будто родственниками. Казалось, мы знаем друг друга тысячу лет. Трудно было представить, что мы когда-нибудь расстанемся и никогда больше не встретимся. Но жизнь не оставляет места для сантиментов.

Неожиданно дверь купе дёрнулась и приоткрылась. В проём вставилось лицо проводницы.

– Я в вас билэта забрала? – спросила она.

– Нет, – спокойно ответила я.

Дверь открылась пошире, и вся проводница протиснулась к нам в купе. Она по-деловому отодвинула бутыль в сторону, разложила свою сумку прямо на бумаги Николая, совершенно не заботясь об их сохранности.

– Давайтэ ваш билэт. Вам юого повэрнуты в кинци?

–. Да, у меня командировка, надо отчитаться, – сказала я.

– Зараз я до вас у купэ удну дивчыну посэлю. Скандалистку, – безапелляционно сообщила проводница и вышла. Наше мнение богиню вагона абсолютно не интересовало. Нам оставалось только безропотно ожидать пополнения.

– А постель? – закричала я ей вдогонку.

Лицо проводницы снова вставилось в проём двери.

– Зайдэтэ и вузьмэтэ, Груши з субою визьмить. Чы я щэ нусыть вам должна?! – вознегодовала проводница.