Игорь Стенин - Constanta

– Грека!

– Ким!

Нет, жизнь дороже. И, выпуская пьяный дух, трезвой памятью они обратились в бегство.

Погоня гналась следом, по пятам. Какие-то минуты и кончилась деревня. Лес, земля, поросшая сорняками, бараки.

– Беги! – крикнул Ким, виляя в сторону и исчезая.

Степан хотел броситься за ним, но передние настигали и, извернувшись, пулей он понёсся к родной ферме.

Уже вблизи фермы погоня отстала. Угрозы и проклятия вслед. Спасся, можно считать повезло, если бы не канувший по пути Ким. Радость и горе пополам. И Степан продолжил бег. Он бежал за помощью, поднимать на выручку друга казарму, ребят, Боронка.

Плац. Одинокий взвод. Запарка перед ним. Вечерняя поверка.

– Стой! – гаркнул капитан, прерывая бег.

Степан остановился.

– Ко мне!

Тяжело дыша, едва не задыхаяясь, Степан приблизился.

– Почему в гражданском? – спросил капитан.

– Они вольер строят для свиней, – подал голос кто-то из взвода.

– Слышал, – усмехнулся капитан. – Солдатскую форму сменил, а бегать всё равно приходится. Свиной дух покоя не даёт?

– Нет, – ответил Степан. – На нас напали.

– Кто?

– Местные. Кима поймали. Убивают.

Степан перевёл дух. Поднял глаза на Запарку. Теперь делай, что хочешь, капитан. Вся ответственность на тебе.

Шеренга зашумела.

– Отставить! – бросил Запарка. Выпрямился, вонзил взгляд в Степана, глубоко, до самой правды.

– Ким кто – наш?

– Да.

– Тоже строитель?

– Да.

– Взвод кру-гом! – скомандовал капитан, меняясь в лице. И бросил Степану:

– Веди.

Земля содрогалась от топота ног. Степан бежал впереди, взвод за ним и сзади, замыкая строй, один за всех – Запарка.

Ферма, лес. Показались бараки, те самые. Рывок. Замедляя бег, Степан остановился.

– Здесь!

– Ким! Ким! – закричала десятками голосов подмога.

Пространство завибрировало от оглушительного зова.

Тщётно – кругом пустота, в ответ – никакого отклика.

Неужели опоздали? Внезапно среди отчаяния Степану что-то почудилось. Он шагнул в тень, пошёл, углубляясь в неё и неожиданно, споткнувшись, очутился перед ямой. Она была обитаема. Он уловил движение. Различил голову. И шестым чувством опознал раскосые глаза с улыбкой до ушей. Друг нашёлся!

Казалось, неиссякаема эмоциями была встреча. Радости не было предела. Она переполняла всех.

– Где враги? – вернул в реальность капитан.

Ким и Степан разомкнули объятия. Посмотрели друг на друга и повернули головы в сторону деревни.

– Там, – не сговариваясь, сказали оба.

И действительно, там – на границе деревни, сливаясь грозной тучей, маячила вражья сила, толпа местной молодёжи, разгорячённая и взбудораженная ожиданием развязки беспокойного вечера.

Все стихли.

– Взвод кругом! – скомандовал Запарка.

– Товарищ капитан! – раздались протестующие голоса.

Но капитан был неумолим.

– Исполнять! Всем обратно – в расположение части.

– А вы?

– А я сам по себе.

Толпа ждала.

Уверенным шагом Запарка подошёл и остановился перед ней.

Темнело. В бликах догорающего света дня две стороны, сойдясь, выражали решимость взыскать удовлетворение друг с друга. Туз с головы до пят и сборная разношёрстная колода.

Условный знак, волнение и толпа расступилась. Вперёд вышел долговязый с колом наперевес. Приглядываясь, вытаращил глаза.

– А-а-а! – внезапно закричал он со всей мочи, поднял кол и устремился на Запарку.

Не миновать беды… Хрясь – приняв удар, брызнула во все стороны земля перед капитаном. Запарка не пошелохнулся.

Долговязый взглянул на него, выронил кол и отшатнулся.

Резким махом полетела наземь фуражка. Следом – пуговицы воротника, ремень. И словно страшная невидимая сила вырвалась наружу.

Толпа замерла.

– Айда со мной, – шагнул ей навстречу Запарка. – Умрём вместе!

Руки капитана, маня, раскрылись…

Они ждали его на плацу всем взводом, возбуждённо переговариваясь и беспрестанно куря. Он появился неожиданно, откуда ни возьмись, словно вынырнул из-под земли, весёлый и невредимый, с ремнём на плече, фуражкой в руке. Обвёл всех шальным взглядом, остановился на Киме.

– Молодец, что отсиделся в яме. Как поёт Высоцкий: коридоры кончаются стенкой, а тоннели выводят на свет.

Посмеявшись со всеми, взглянул на часы.

– Впечатлительным – оставить все впечатления при себе. Военная тайна. Гайдук узнает – пеняйте на себя. На сегодня это всё, свободны. Дуйте по койкам, шагом марш!

Смотря уходящим воспитанникам вслед, капитан задержался на плацу. Улыбка появилась на его лице. Как воспитатель он был более чем доволен. Ай да вылазка! Реальная мимолётная… Она одна стоила целого месяца муштры.

Боронок кинул в ведро очищенную картофелину, потянулся к громадной куче нетронутой кожуры, взял новую и принялся с остервенением чистить её.

Только что из кухни вышли Степан и Ким, помятые и счастливые, укаченные от души опасным аттракционом местной деревенской жизни.

– Я убью Гайдука, – произнёс он, мрачно глядя перед собой. – Проберусь к нему ночью, вопьюсь в горло и выпью всю кровь. Пусть даже потом отравлюсь – всё равно. Старый полкан. Нашёл время для картошки.

Боронок был возбуждён. Произошедшие события никак не могли оставить его равнодушным.

– Жаль, что всё кончилось миром. Будь иначе, я пошёл бы с Запаркой воевать вдвоём, – загорелся он. – Слышишь, Горыныч? Мы бы взяли штурмом деревню, не оставили бы ни одного пленного, а потом всем бы сиротам дали наши имена. Запарка! – взмахнул он левой рукой. – Боронок! – повторил движение правой.

Горыныч молчал. Ему было всё равно. Хомут висел на шее. Ключи от его жизни, свободы и языка находились в чужих руках.

Толпа не тронула Запарку. Он не тронул её. На том и разошлись, удовлетворённые друг другом. Первой – толпа.

Спустя день на лужайке появился деревенский мальчишка лет восьми. Постояв и поглазев на бригаду, он подошёл к ближнему – Коле Ракову. Комсорг, трудясь, засыпал лопатой гравий в яму со столбом.

– Кольча! – представился ему мальчишка.

Комсорг кинул в его сторону недружелюбный взгляд.

– Чего тебе?

– Конфету дай.

– Ха! А две не хочешь?

– Хочу.

Коля остановился и, опёршись на лопату, утёр лоб.

– Иди мальчик отсюда, – сказал он. – Здесь люди делом занимаются и плохо себя чувствуют.

– Дай. А я тебе чего скажу. – Мальчишка поднял брови и состроил серьёзную мину, словно готовясь предсказать будущую Колину судьбу.

– Отвали пацан! – Коля с шумом зачерпнул гравия.

– Не жмоться, дай.

– Катись, шкет!

Шкет! Разговор перешёл границы дозволенного. Искоса глянув на подходящую троицу: Кима, Налимыча и Степана, мальчишка склонил голову и шмыгнул носом.

– За шкета получить можешь, – тихо сказал он.