Alexandra Metaphor - Ложкой по туману

© Nadin Reeves, 2015

© Inna Nussmann, 2015

© Alexandra Metaphor, 2015

© Alex Shostatsky, 2015

© Frunz Bb, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Ложкой по туману» – это сборник мистических рассказов от четырех молодых авторов из разных городов, которых сплотило творчество и общее дело. В книге собраны рассказы, которые помогут читателю убежать от реальности. Какие существа живут с нами на планете, и что за мир мы увидим за гранью? Может ли вампир сохранить человечность? А ангел смерти полюбить? Сможет ли волчица найти настоящего волка? И можно ли спастись от призрака, решившего отомстить за свою смерть? Nadin Reeves, Inna Nussmann, Alexandra Metaphor и Alex Shostatsky приоткроют завесу в мир таинственный и непознанный. Добро пожаловать!

– А правда есть такой город Сайлент-Хилл, – Джой вытащила один наушник.

– Нет, – ответил Рик.

– Есть город, который все время в дыму и огне из-за горящих торфяников, он весь в дыму всегда, и там пепел с неба как снег падает, – не унималась Джой, теребя в руках проводок.

– Он называется Централия, – ответил он.

– Давай поедем туда.

– Зачем?

– Просто так.

– Надо быть психом, чтобы ехать туда.

– А мы есть гребаные психи, иначе бы не сидели в этом тухлом кафе с разломанной гитарой и …. – она посмотрела на забинтованную руку Рика.

– Да-да, Джой, я немного погорячился.

– Погорячился? – воскликнула Джой. – Ты разбил гитару о того парня и шарахнул кулаком по витрине!

– Джой, успокойся, – сказал он. – Он целый час нарывался на хорошую взбучку.

– Да ясно это все! Ему бы вообще стоило вырвать язык, говорить такое об …. Но… – Джой ударила ладонью по столу и отвернулась.

Час назад они шли под проливным дождем с разбитой гитарой в чехле. Кровь на руке Рика смешивалась с дождем и капала на асфальт. Ему было все равно. Джой тоже. Она шла рядом не чувствуя ничего, кроме усталости. Они зашли в почти пустое кафе с низкими ценами и таким же обслуживанием. Противный кофе в раз прогнал сон и вызвал приступ тошноты у Джой, Рику было все равно, он не чувствовал ничего.

А до этого была драка. Вернее избиение за не слишком сдержанные речи об их друзьях.

– Рядом с тобой ничто не имеет смысла, рядом с обрывом, рядом с обрывом остатки здравого смысла… шаг вниз… шаг вниз, – тихо запела Джой.

– На карниз, на карниз… Тихий полет, тихий полет…

– И только наш небосвод. Наш небосвод…

– Пари рядом со мной. Ты рядом со мной….

– И ничего не имеет смысла. Больше.

– Больше…

Джой закурила.

– Хватит, ты уже достаточно выкурила сегодня, – одернул ее Рик.

Девушка отдала ему сигарету. Рик покрутил ее в пальцах, словно решая – стоит или нет? Красный уголек напомнил пожар в подвале, где они репетировали с группой. Он затушил сигарету и отодвинул пепельницу на другой край стола.

– Рик, пошли домой. Или куда-нибудь еще.

Он кивнул.

Оставив на столике деньги за кофе, они медленно пошли к выходу. На улице барабанил дождь. Рик и Джой вышли на улицу. Стоя на крыльце, они слушали барабанное соло по железной крыше.

– Сегодня год… Что написали пожарные в заключении, ты так и не сказал, – Джой дернула Рика за рукав.

– Проводка замкнула, – спокойно ответил он. – Ты не спрашивала, из-за чего это случилось.

– Я знала, что в огне погибли Элис и Мэтт. И все. Этого достаточно.

– Нужно бросить пить, – сказал Рик сам себе.

– И купить новую гитару, – добавила Джой.

– К черту гитару!

– Давай отнесем ее на кладбище, на могилы Элис и Мэтта. Это будет наше подношение, – Джой взяла его за руку.

– Пойдем.

Дождь играл то переборами – лирично и тихо, то переходил на мощное соло. Холодные струи хлестали по лицу, заменяя не пролитые слезы. Бинт на руке промок и окрасился в бледно-красный цвет. С волос Джой стекала вода, по щекам – черные от туши слезы.

Они перелезли через ворота кладбища, и пошли по дорожке, освещая путь светом от экранов мобильных. За весь путь до кладбища они не сказали ни слова. И сейчас шли молча, уверенно и сосредоточенно.

Остановившись у могил друзей, Рик открыл чехол и достал обломки гитары – черно-белый лакированный инструмент, разбитый на части, как их сердца, как их жизнь.

Джой и Рик осторожно положили гитару параллельно могильным камням: гриф на могиле Элис, корпус на могиле Мэтта.

Джой села на землю и заплакала. Рик стоял рядом с ней и про себя читал имена на камнях. Раз за разом. Может это не они. Может, произошла ошибка. Когда играешь произведение, путаешь ноты, ошибаешься и мелодия выходит не ровной, солист тоже сбивается и песня не получается такой какой задумывалась, какой должна быть.

Но здесь не было ошибки. В этой чудовищной песне не было ни одной ошибки, она была исполнена идеально. Она забрала Мэтта и Элис. Голос и музыку. Она связала их в волшебную композицию и унесла в небытие, обратив в прах.

Джой тихо выла, ей в ответ ухнула сова и решила подвыть бездомная собака, живущая на кладбище.

– Элис… я нашел все ее песни, стихи и рассказы… – голос Рика звучал надтреснуто.

Джой на мгновение перестала выть, осмысливая сказанное Риком, а когда поняла о чем он, завыла громче. Собака вторила ей.

– Джой, – Рик поднял ее с земли. – Пойдем.

– Они там счастливы, – сказала она.

– Где? Ты веришь в рай? – в голосе Рика звучит скепсис.

– Нет. Они в Централии, они уехали туда и живут там счастливо. Давай просто представим, что они уехали в Централию. Ведь это не далеко?

– Не помню, какой штат.

– Посмотрим по карте.

– Да, конечно, – Рик мягко развернул ее в сторону дорожки. – Посмотрим по карте. Но они вряд ли хотят, чтобы мы приехали. Они не скучают.

– Элис тебе снится? – спрашивает Джой.

Они идут в темноте, запинаясь за камни дорожки. Глаза привыкли к темноте, тело к дождю, лишь разум не привык к тому, с чем нужно смириться.

– Снилась пару раз. Год назад.

– Почему ты не сказал? Только не говори, что потому что я не спрашивала.

– Не знаю. Наверное, потому, что Элис моя сестра, и я хотел, чтобы этот сон был только моим. Прости, вы были подруги….

– Мы и сейчас подруги. Они с Мэттом в Централии, это рядом.

– А тебе они снились?

– Вчера. И Мэтт и Элис. Мы сидели и сочиняли песню. А потом пришел ты и сказал, что мне пора уходить.

– И ты пошла?

– Я не хотела. Но они сказали, что я должна идти с тобой. У них много дел, а песню они пришлют потом.

Они остановились у ограды. Граница мира мертвых и живых. Второй раз за ночь они пересекли эту границу.

Свет фонарей тускло высвечивал на темной улице две фигуры, идущие по дороге. Они сами были как призраки, как тени.