Андрей Дорофеев - Возвращение в Атлантиду

Абунасер встал с колен, хлопнул от радости, вспомнив, как он облапошил всех. Он их облапошил!

Великая Оз, погибшая, но вечно воскресающая! Ты дева и мать, но сердце твоё – сердце воина. Будь же скрыта, словно мумия тонким полотном, мужским именем, переделанным лишь толику. Теперь ты не Оз, а Озирис… Настанет время – и ты воскреснешь, освободившись от бренных лент, пропитанных камедью, и снова настанет Золотой Век великанов, людей из металла и великого бога Нептуна, повелителя глубин…

Так написано – Абунасер знает каждую литеру на таблицах. А значит – так будет, Озирис.

Абунасер вышел на свежий воздух, оставил факел в углублении и направил стопы к царскому дому, Мемфису. Сегодня солнечно, но долго еще тьма будет продолжать жить в сердцах тех, кто не помнит родимого дома.

Было решено так: часть людей, занятых на грандиозном проекте, продолжает строить гигантский корабль, и руководят ими Дедал, Монетид, а также сам Тритон, как высший протектор, а часть – отправляются в экспедицию с целью найти Страну Снов. Мысль Колоска, единолично заведовавшего второй частью, текла так: мы хотим найти Страну Снов. Мы будем стараться найти ее, пока не иссякнут силы. Может случиться – удача отвернется от нас, и Страны Снов не найти, либо же ее нет вовсе, что бы не говорила Элла. Но тогда корабль все равно будет построен, опробован, и будет ждать – несколько дней или же множество лет, – когда джеговы встопорщат свои усы в последний для Атлантиды раз.

В последние суетные дни сборов Стерон предложил одно нововведение, от которого ахнули даже Дедал с Колоском. Он предложил продолжить водонепроницаемые борта вверх, выше, и продолжать их, скругляя в сторону центра, пока они не сойдутся снова.

– Но это же… непотопляемый корабль! – воскликнул Колосок, вскочив из-за стола в мастерской Дедала. – Почему наши класс 4, класс 5 не используют это?

– Дерево, – коротко и флегматично отозвался Дедал, – оно не выдержало бы.

Они сидели за столярным столом, с которого были убраны стружки. Пахло клеем, на небольших стенных полках были расставлены модели кораблей со всем такелажем, а в круглое оконце проникал луч закатного света, отражаясь в бутыли нектара.

Колосок заранее ощутил ностальгию. Какой ветер подхватит его паруса? Где искать ответа? Какие люди встретятся на пути и какого цвета будет трава, которую они топчут? Можно найти зеленую, как в отцовской Атлантиде, траву, но это не будет Атлантида. Дом… В сердце защемило и на глаза навернулись слезы – но потечь им Колосок уже не дал.

Последние дни он пытался быть ближе к отцу и приходил во дворец чаще обычного – впитывал отголоски шагов на камне, всматривался во фрески и описания истории Атлантиды, словно в первый раз. Тритон всегда принимал его участливо, расспрашивал о событиях, сетовал на скорую разлуку, бодрился, но чувствовалось – где-то внутри невосстановимый надлом разваливает понемногу целостность государя. Смотрит отец – а снаружи лишь половина взгляда, вторая внутри застряла, не может он ее достать. Зацепилась за порушенное будущее страны, за страх народный пропасть ни за что. Смотрит вроде на Колоска и говорит с ним – а взгляд отсутствует, словно кукла говорит.

Колосок даже не предлагал отцу заниматься кораблем или поисками – на него дела государственные по восстановлению разрушенного землетрясением давили гораздо большим грузом. Стена Оз к следующему землетрясению должна быть готова полностью, стать еще прочней. Надо подвезти вещества для восстановления возможных трещин, обучить спасателей в условиях экстремальной опасности для жизни острова давать правильные ответы послам иноземельцев…

Предложил Тору, специально придя на ксиланиум для этой цели, но Тор посмеяслся только:

– Братец, ты занимайся своими играми, а я своими. То, что нужно мне и моей стране, – это вот эти сильные руки, это меткая алебарда, это искусство маленького народа. А твои большие игрушки только рассеивают силы, и потворствовать этому я не буду.

Колосок только пожал плечами и вышел с трибуны. Что не вбил Тору в голову Стерон, Колосок теперь не вобъет, и точка.

Для путешествия выбрали корабль класса восемь, «Пасифик», названный так в честь родоначальника Нептуна, который был вторым царем Атлантиды, после того как остров оформился как отдельное государство. На меньшем судне сына Тритон отпускать в неизвестное не хотел. Погрузили невероятное количество бочек с питьевой водой и тюков с провизией – сыр, засахаренные фрукты, зерна пшеницы и карнаби, корни моркови и редиса, вяленое мясо и птицу.

Тритон отдал в плавание добровольцев из собственного легиона охраны, давно уже расслабившихся в отсутствии реальных врагов со внешних и внутренних рубежей, и триста легионеров, рвущиеся в бой и готовые найти что угодно и где угодно, прощались с детьми и обещали женам привезти чудо-цветов из Страны Снов. Оружия грузить не стали – на классе восьмом его и так достаточно.

Элла пришла к доку, ходила вокруг него и всё с подозрительным видом вынюхивала – внутрь ее не пускали охранники при входе на постоянно курсирующий с большого острова паром. Колосок, однако, вспомнил про свой главный козырь в поиске искомого, депешей через вестника приказал пропускать ее беспрепятственно, и через полчаса Элла Кансаси стояла на широком, в пятьдесят локтей, капитанском мостике рядом с принцем и смотрела вдаль.

Затрубили трубы, и на мачту, трепеща от ветра, взвился флаг с символом Оз и трезубой короной – «Царь на борту». Тритон ступил на палубу, осматривая все сам и желая попрощаться с сыном. Через несколько минут он появился и на мостике, где его ждал, кроме Колоска, еще и вытянувшийся в струнку командир корабля в сине-зеленой морской форме.

– Отец, отплытие назначено только на утро послезавтра, – склонил голову перед отцом Колосок, – я бы пришел к тебе еще много раз.

Тритон покачал головой.

– Хотел увидеть тебя на мостике, Прометий.

Он оперся на потемневшее от соленой влаги дерево ограды и посмотрел вниз. Там, на основной палубе, в сорока локтях внизу, кишела муравьиная суета матросов, носивших ручную кладь по неисчислимым уголкам монстра-корабля.

– Ты знаешь, – тихо сказал Тритон, глядя вниз, – «Пасифик» – единственный корабль классов семь и восемь, что остался невредим после землетрясения. Отдаю тебе, ты… сбереги его и себя на нем.

Колосок кивнул, подошел к отцу и положил руку ему на плечо. Это была правда – «Пасифик» стоял на рейде у города Гарда Западной земли, это несколько сотен лиг от Великого Острова, не меньше. Но и там его качнуло отголоском волны так, что корабль едва не хлебнул воды правым бортом, семь человек вылетело за борт. Гарду залило наполовину, но вода сразу схлынула.