Андрей Дорофеев - Стихотворения. 1995—2016

Смотрю на бокал золотого вина —
Играет как солнце расплавленный слиток.
Вином половина бокала полна,
Как зло и добро – пустота и напиток.

Один бы сказал – такова наша жизнь:
Ее половина пуста и бесплодна.
Все люди несчастны, мечты не сбылись,
Ни правда, ни честь никому не угодны.

Но скажет другой – сколько добрых людей!
Прекрасны закаты и женские взгляды,
А смерть далеко – и забудем о ней,
Не смерть – наказанье, но жизнь – награда!

Вот так: есть бокал, есть и мненье о нём.
А верно всего лишь одно, без сомненья:
Не жизнь повлияла на то, как живём,
А только лишь то, каково о ней мненье.

Бойтесь любви, мимолётной и странной,
Той, что вливается с телеэкрана,
Чтобы дарить мимолётное счастье,
Страхи потерь и минутные страсти.
Бойтесь любви – значит, бойтесь разлуки,
Той, что ночами царапает руки
В жажде иметь чьё-то тело и душу…
Бойтесь любви, что стремится разрушить!
Бойтесь её наступленья до срока —
Бойтесь любви, истекающей соком
Сладостной лести, пустых обещаний,
Редких свиданий и резких прощаний.
Бойся любви, но —
Желай её страстно!
Ибо любовь – велика и прекрасна,
Пусть она даже похожа на айсберг:
Десять процентов – сверкающий праздник,
А девяносто, невидимы миру, —
Счёт после буйного, дикого пира…
Бойтесь любви без следа уваженья,
С скрытой враждебностью,
С тайным сомненьем,
Бойтесь ее, где доверие смято,
Бойтесь, где ищут в любви виноватых,
И уплывайте за синее море
Дальше от чувства, что с разумом спорит…

То не любовь, где любимого судят,
То не любовь… Ибо счастья не будет.
Ибо любовь по природе другая.
Хаоса – ждут.
Но любовь – созидают…

Я помню начало жизни —
Те книги от Рона, курсы…
Я много оттуда вынес,
Пополнив души ресурсы.

Я понял ту мысль простую
О том, что динамик ветки
Сплетаются меж собою:
Зависят тела от клетки,
Никто не живет отдельно
От общества и природы,
Зависимость от вселенной,
Зависимость от погоды…

И вдруг осознал, не скрою,
Такое, что взмок немного…

МЫ ВСЕ, СОГРЕШИВ ПОРОЮ,
ЧУТЬ-ЧУТЬ УБИВАЕМ БОГА.

В моей душе всё меркнет свет…
Потёмки детства, мгла рожденья —
Там двадцать лет. Но света нет —
А значит, нету возрожденья.

И там есть боль. Она болит,
Но не физически, не в теле,
Мой ум артачится, горит,
Перегреваясь на пределе.

В той самой чёрной в мире мгле,
В уме застывшей монолитом,
Как в замерзающей земле
Страданья детства позабыты.

Зарыты кем-то страх и грусть,
И, поднимая эти плиты,
Я со слезами злости тщусь
Увидеть годы, что прожиты,

И не могу… Уж мочи нет
Достать оттуда звук и краски,
Достать способности тех лет,
Из детских лет припомнить сказки,

Почуять терпкий дух цветов
И сжать их чувственную мякоть…

И я бы всё отдал за то,
Чтоб научиться снова – плакать.

Опять нам гадалки упорно вещают,
Что звёзды, что небо ночное венчают,
Гласят: небеса окунутся в моря,
Падут города, затрясётся земля…

Пророчат, что время расплаты придёт,
И каждый пророк день Суда назовет.
Готовятся радостно встретить встретить Мессию,
Готовятся сами, готовят Россию.

Но странно – проходят года и века,
А Божья рука не грозила пока.
Хотя, со времен оставления Рая,
Грозит она, кажется, не прекращая.

Гадалки и маги, волхвы, колдуны
Живут меж собой в состояньи войны.
Все спорят и спорят, кто будет неправ,
Являя свой склочный и мелочный нрав.

Они говорят нам: всё сбудется точно,
Мол, мы не жалеем ни денег, ни сил…

Да, жизнь от грехов станет явно короче,
Но Бог-то причем?! Бог давно их забыл!

Кому же мы верили, глупые? Кто же
Туманами сна обволакивал нас?
Мы лучше богов осудить себя можем
На жуткую жизнь – за бездействия час.

Конечно, странно в нашем мире,
Где дважды два всегда четыре,
Два дня рождения иметь.
Но саентологи, бесспорно,
Всегда рождаются повторно,
Предотвратив рассудка смерть.

Я не могу себе представить,
Что я настолько был тщеславен,
Что даже этого не знал!
Какое было самомненье —
Я знал все в мире без сомненья,
Как я наивно полагал.

Я излагал основы мира,
Что вывел сам, в своей квартире,
Не видя солнечного дня,
И был авторитарен жутко,
Что даже дружеская шутка
Тайком коробила меня.

Но полно! Люди или боги
Не оказались слишком строги,
И мне был дан последний шанс.
Да, саентологи! – в итоге
Я очутился на пороге
У вас, теперь уже – у нас.

И мир удачно принял роды,
Младенец вышел на свободу
В тот день, как двадцать лет назад,
И дважды я рожден отныне —
В тот день, когда мне дали имя,
И в день, когда открыл глаза.

Девушки… Твёрдые, крепкие, грозные —
Воины чести на поле сражения.
Вы, что кидаетесь едкою прозою,
Вы, что себе не простите сомнения,
Вы, все превратности жизни познавшие, —
Сколько таких вас – вне веры, вне времени,
Вас, что бредёте по жизни уставшие,
Не позволяя себе послабления?

Ищете сильных от случая к случаю,
Тех, что заставят вас, спящих за маскою,
Попеременно лаская и мучая,
Выйти на свет, оглянувшись с опаскою,
Сделать шажок по оковам разрушенным,
Чтоб не страшила свобода безбрежная…

В масках угрозы, любви, равнодушия
Девушки – чуткие, добрые, нежные.
Нежные, как бесконечная молодость,
Добрые, словно слова на прощание…