Андрей Дорофеев - Стихотворения. 1995—2016
- Название:Стихотворения. 1995—2016
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785448505829
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Дорофеев - Стихотворения. 1995—2016 краткое содержание
Стихотворения. 1995—2016 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И как в любой Игре, какие знаем, вдруг появились люди, что желали обманом захватить в Игре победу, не смелостью, а лестью и подлогом. И вот они, договорившись тайно (лишь небольшая доля общей массы), решили обойти «глупцов несчастных, толкущихся на поле без разбору». Но, впрочем, даже супротив друг друга мысль злобную на время затаили…
И вот тогда-то, в этой суматохе, тогда был создан План и Механизмы. Решили отщепенцы переделать Законы, что закреплены согласьем всех игроков, принявших их. Законы, что созданы, чтоб цель достигнуть верно, использовать – пусть правильно, но всё же – лишь для того, чтоб помешать другому.
И Механизм. Он роздан был всем людям, но обманулись те, приняв на веру, что это панацея от ошибок, что это заменитель ясной мысли, и вот – людьми он по сей день хранится, оберегаем, как зеница ока. Впоследствии он всё же будет найден и назван, но тогда он был в новинку, и заменял собой обычный опыт. И человек, попав ещё раз в стычку, уже быстрее действовал, и дальше он избегал подобных ситуаций.
Все было хорошо, пока в прекрасный быть может, день, а может быть, и вечер, один игрок, разведав путь приятный, к другому подбежал сказать об этом, и получил удар. Легко качнувшись и не успев подумать, что случилось, он, безотчётно преклонив колени, поднял с земли увесистый булыжник, и замахнулся… Он забыл, бедняга, что битва далеко, и светит солнце.
Так появились битые фигуры…
Поверженный не умер. Это было в те времена, когда живые люди причиной были над своей вселенной, и не было ещё того Закона придумано, что люди умирают. Он встал, и понял вдруг, что был ограблен. Сознание туманилось немного, и где же те приятные моменты, что он копил, чтоб вспомнить на досуге? Их нет, а в голове теснятся только усталость, гнев, и битвы, битвы, битвы…
На поле игровом скопились кучи – остатки тел и мыслей, вместе с ними осколки интеллекта и желаний, оставшиеся от ночей бессонных. Игра идет, но неужели та же? Она. Видны тела людей бегущих, но почему-то в разных направленьях, а некоторые уж бредут устало, а кто-то помогает пострадавшим, оглядываясь нервно временами…
Игра идет, но цель уже забыта, оставлена… Примерно половина забыли даже правила, которых придерживаться надо было строго. А дальше будет вот что: эти люди забудут, что Игра вообще ведется, что старт был дан когда-то, и когда-то давно все люди были игроками. А дальше эти люди позабудут, что всё вокруг – их собственное чадо, что создано с большим воображеньем самими ими, и никем иначе. И позабудут, КТО на самом деле есть люди, и что люди – СУЩЕСТВУЮТ…
Встречайте – век двадцатый Новой Эры.
Игра идёт… Игра не прекращалась.
* * *
Друзья, но мы забыли тех, кто раньше, желая победить без напряженья, еще у старта встали в отдаленьи, лелея мысли о победе скорой. Вернемся же назад, всё в то же время, как План был создан, хитрый и коварный.
Сначала отщепенцы побеждали. Среди людей они, согласно плану, толкали их на боль, и воровали, бывали часто третьей стороною, и вышли далеко вперёд. И тут-то вдруг поняли, какое злодеянье они свершили, но себе – не людям. Бездумно разорвав согласий узы, в то время, как совместное движенье держало их внутри, а не снаружи, они всё время РУШИЛИ ЗАКОНЫ, КОТОРЫЕ СЕБЕ ЖЕ И СОЗДАЛИ!
И вдруг забыли, что такое – «бегать».
Они все здесь, вы видите их часто на улицах, в семье или в эфире. Узнать их можно просто: это время, что пролетело до сего момента, не изменило их, они доселе не могут осознать, что там, в начале, они ошиблись… Это очень больно – для всех людей – признать себя неправым. Для них же это так невыносимо, что хоть потоп, но я был прав, и точка!
* * *
Создатели Игры, титаны-боги, которых люди часто называют кто – Богом, кто – природой или жизнью, а кто-то и больным воображеньем, скорее всё же есть. Иначе как же в различные эпохи мирозданья на свете появлялись эти люди – такие, что их помнили веками и до сих пор ещё не позабыли. Они рождались в нужные моменты, когда уже вот-вот наш мир проходит ту точку между светом и забвеньем. И мир чуть-чуть становится светлее, несомый на руках таких титанов, что с виду даже мухи не обидят…
Впервые за твои тысячелетья ты знаешь, КТО ты есть и ЧТО ты можешь. Так неужели не найдешь ты силы продолжить ту игру, где потерялся, где нет конца и побеждает ЖИЗНЬ?!
Исповедь маленького человека
Пред вами исповедь… Она
Написана не кровью,
Не болью, как сказал бы вам
Зарвавшийся поэт.
Гнала не муза ото сна,
Склонившись к изголовью
Меня, кто пишет только сам…
Мне помощи здесь нет.
К чертям условности стиха —
Погибель для рассвета!
Лишь дети творчество хранят
От пресса мощных догм
И тех, чья логика суха,
И ищущих поэта,
Чтоб истребить его, кляня,
Чернильным топором.
Увидев это, отложи
Перо, почтенный критик,
Чернила сбереги для всех,
Кто внемлет строкам тем…
Лишь дети жизнь вдыхают в жизнь!
Их мысль в стихи отлита —
Беспечно-девственна, как смех,
Свежа, как новый день.
Вы не заснете сладким сном
От вычурного слова,
Я здесь убрал, моя вина,
Словесных кружев дым.
Отвечу хитрым языком
Пруткова иль Крылова,
Иль Салтыкова-Щедрина…
Но всё-таки – своим.
* * *
Я был рождён на белый свет
В конце семидесятых…
Врач, резанув живую ткань,
Сказал, что я есть сын,
А я – реву! Уж мочи нет,
И холодна палата…
О, мама, где ты? Ну же, встань!
Мне страшно, я один!..
И встала мать. И с молоком
Груди её горячей
Я мира нового хлебнул,
Но… отрыгнул сперва;
«Почто рожаете силком?!
Хочу обратно, значит!» —
Но не успел сказать – заснул,
Лихая голова…
Подумать только, в этот час
Уже успел изведать
Тоску, физическую боль,
Бесправность… и испуг.
Тогда во мне, в тот первый раз,
Мне самому неведом,
Проснулся гриновской Ассоль
Неукротимый дух.
И с этих пор я мучал мать,
Отца и всех соседей,
Когда в ночи срывался в крик
И напрочь всех будил.
Лишь так пока я мог сказать,
Что есть я на планете,
Не ел, болел, ревел, как бык
И колыбель мочил.
В те годы мать сбивалась с ног,
Метаясь по аптекам,
Отец с работы плёлся злой
От истощенья сил,
Чтоб, перешедши чрез порог
Свободным человеком,
На вечер стать моим слугой,
Кормильцем и такси.
Мой ранее служивший дед,
Войну прошедший бойко,
Был завоёван мной – забыл
Про вспыльчивость мою.
И он забыл за тридцать лет,
Что значит «делать стойку» —
А потому расстрелян был —
Безжалостно в строю.
И ни мозоли у отца,
Ни синяки у деда,
Ни просьбы, чтобы я утих,
Ни резкие слова
Не истребили до конца
Сего менталитета,
Пока мольбами всех родных
Не стукнуло мне два.
Интервал:
Закладка: