Сергей Мазуркевич - Душитель из Бангкока

В 18:00 в этом полицейском участке меня ждал лейтенант Супат Пиукэу, занимавшийся расследованием обстоятельств смерти Олега Игнатьева (деньги и связи Д. обеспечивали мне режим наибольшего благоприятствования со стороны тайской полиции). Я надеялся, что мне удастся разузнать у него что-то новое, чего не было в тех материалах, которые мне были предоставлены в Москве.

Тело Олега было найдено в номере гостиницы «Гранд Рамбуттри Вилладж». Он прилетел в Бангкок из Джакарты рейсом «Эйр Эйжи» 17 октября. Труп его был обнаружен утром 20 октября. Экспертиза установила, что смерть наступила 19 октября около полуночи. Путешественника задушили. Никаких следов в номере найдено не было. Преступник или преступники за собой тщательно все убрали. Никаких сведений о похищенных вещах тоже не было. Во всяком случае дорогой ноутбук, цифровая фотокамера и мобильный телефон, так же как и приличная сумма наличными, остались при убитом.

Всё это было очень странно. Кому понадобилось убивать парня? Если его хотели ограбить, то почему ничего не взяли? Если убийство было совершенно во время ссоры в состоянии аффекта, то почему нет никаких следов, как правило в этом случае остающихся. Кто-то хладнокровно уничтожил все улики. Похоже, убийство планировалось заранее.

Лейтенант Супат Пиукэу для тайца был довольно-таки высок, почти моего роста, а во мне все-таки 180 сантиметров. Короткая стрижка, острые скулы, внимательные глаза и классическая тайская радушная улыбка.

Я поздоровался с ним по-тайски и обменялся еще несколькими вежливыми фразами. Лейтенант поинтересовался, не говорю ли я по-тайски. Увы, мне пришлось его огорчить. Я знаю лишь несколько расхожих фраз и предпочитаю общаться на английском. Видимо, Супату, как, впрочем, и многим тайцам, с которыми мне приходилось общаться до него, пришлось по душе, что фаранг {так тайцы называют белокожих иностранцев. Это не пренебрежительное и не уничижительное название} знает, пусть даже и немного, его родной язык. Его улыбка стала еще более искренней (что было видно по образовавшимся у уголков глаз морщинкам), и он перешел на английский, которым владел довольно неплохо.

Я представился как СакЕ. Тайцам довольно-таки сложно выговорить мое имя (звука «г» у них в языке нет, а «р» им часто просто лень говорить), и я предпочитаю не заставлять их мучиться. Имя Саке они произносят легко и правильно, и я к нему уже давно привык.

Ничего нового Супат мне не рассказал. Поиски преступника пока были безуспешны. Был опрошен весь обслуживающий персонал гостиницы, все, кто хоть как-то мог пролить свет на обстоятельства этого дела. И ничего…

– Могу ли я взглянуть на номер, где все это произошло? – спросил я лейтенанта. Я чувствовал, что мне нужно это сделать. А в таких случаях я привык доверять своей интуиции.

– Вай нот? («Почему бы и нет?») – ответил Супат, и мы отправились в гостиницу «Гранд Рамбуттри Вилладж».

Гостиница эта мне была хорошо знакома. Я и сам в ней, бывало, останавливался. Находится она в очень удобном месте в переулке (Сой) Рамбуттри в двух минутах пешего хода до все той же Кхаосан. Хорошие номера по вменяемой цене и два бассейна на крыше. Были и минусы. Например, необычная для Таиланда отмороженность обслуживающего персонала, которая, впрочем, легко объяснялась большими размерами гостиницы, большим турпотоком и не самой большой зарплатой.

Мы прошли к гостинице мимо нескольких пошивочных ателье (индийские зазывалы предлагали за 100 долларов сшить костюм от Версаче), туристических агентств (тайские зазывалы предлагали любые туры по Таиланду и сопредельным странам), кафешек и ресторанчиков с приятным интерьером с индийской, тайской и европейской кухнями. В них никто ни кого не зазывал, потому как посетителей и так хватало. Номер на втором этаже левого крыла был классическим даблом {дабл – номер на двоих, сингл – номер на одного}. Синглы в этой гостинице тоже есть, но по причине дешевизны и малого количества почти всегда заняты, вот и приходится даже тем, кто путешествует в одиночку, брать дабл.

Со дня смерти Олега в номере не убирали, видимо полицейские, надеясь на нахождение каких-либо улик не давали добро на уборку. Но с уликами тут было туго. Я прошелся по номеру, осматривая все вокруг. На маленьком журнальном столике лежала парочка книг на русском, путеводитель «Лонели Планет» {популярная серия путеводителей, считается самой лучшей для самостоятельных путешественников} по Таиланду, стопка бесплатных карт Бангкока, Чианг Мая и других мест. Среди этих бумаг была и фотография Олега, сделанная, видимо, в одном из храмов на Бали. Приятной внешности блондинистый голубоглазый парень был запечатлен в традиционной индонезийской одежде.

Я подумал, что это очень несправедливо – умереть в таком возрасте, в тот миг, когда мир раскрывает перед тобой объятия. Печально… Очень печально… Очень мне не нравится невзошедшесть судеб. А здесь был именно такой случай.

И тут где-то в моем сознании забилось крохотной птичкой ощущение того, что я упускаю что-то важное. Я еще раз посмотрел на фотографию. И до меня дошло. На левой руке у Олега был серебряный браслет в виде переплетающихся тел драконов. А на фотографиях с места убийства на его руке этого браслета не было, это я помнил точно. Что же получается, убийца не взял ничего ценного, но взял браслет, который стоит, может, и не копейки, но не так уж и много. Интересно… Чем же ценен этот браслет? Или этот след – «пустышка»? Может, он потерял браслет раньше или подарил его кому-нибудь? Как бы то ни было, но проверить не помешает.

Я рассказал лейтенанту о своих размышлениях и поинтересовался, не было ли в других вещах Олега такого серебряного браслета. Вспомнить что-либо по этому поводу он не смог, но пообещал все выяснить.

Я тем временем прошел в ванную комнату. В ней был идеальный порядок, какого просто не бывает в номерах, где живут путешественники, если они, конечно, не страдают тяжелой формой порядкофилии. Похоже, что тот, кто убил Олега, хорошо здесь убрал после совершения преступления. Я еще раз осмотрел ванную комнату и собирался уже уходить, когда вдруг боковым зрением заметил какой-то блеск на полу. Я повернулся и присмотрелся. В сточном отверстии боком застряла монета. Она так естественно сливалась с потертым алюминием решетчатого стока, что неудивительно, что ее никто не увидел. Удивительно было то, что я ее заметил.

Я позвал Супата и показал ему на монету. Жестом фокусника он откуда-то из воздуха вытянул пинцет и осторожно достал ее. Это была серебряная индийская рупия 1847 года выпуска.