Лея Любомирская - И с тех пор не расставались. Истории страшные, трогательные и страшно трогательные (сборник)

как хорошо, обрадовался голос в наушниках, что я до вас дозвонилась, я боялась, что не дозвонюсь, понимаете, я хотела сменить лампочк… простите, удивился фонсека, он уселся за стол и шарил рукой в ящике в поисках карамелек. Карамелек в ящике не было.

Я хотела сменить лампочки, повторил голос, у меня перегорели лампочки в светильнике в коридоре, все три сразу, а льюба сегодня выходная, льюба – это моя помощница по хозяйству, она у меня уже десять лет… мне кажется, перебил фонсека, стараясь говорить громко и четко, вы не туда попали, это телефонная служба поддержки, мы здесь… да-да, сконфуженно рассмеялся старческий голос, конечно, простите, ради бога, это возрастное, знаете, мой внук говорит, ты, говорит, бабушка, как начнешь говорить… фонсека охлопал все карманы, карамелек не было ни в одном, простите, сказал он, я чуть не забыл, я разговариваю с госпожой… беттанкур, Мария Филомена Беттанкур.

Дона филомена, сказал фонсека, скажите мне, чем я могу вам помочь, только, пожалуйста, сосредоточьтесь, да-да, ответила дона филомена, и в ее дребезжащем голосе прозвучало легкое недоумение, конечно, мне нужно, чтобы вы меня поддержали. Простите, ошарашенно спросил фонсека, чтобы я сделал что? Поддержали, сказала дона филомена, вы же служба поддержки? Мне нужно было сменить лампочки, и я… мы телефонная служба поддержки, взвыл фонсека, телефонная! Дона филомена, если вам нужен электрик… мне не нужен электрик, холодно ответила дона филомена, я еще превосходно могу сама сменить лампочки. Тогда что же вам нужно, спросил фонсека. Он взял со стола карандаш и начал его кусать. Мне нужно, чтобы вы меня поддержали, отчеканила дона филомена, даниэль, вас ведь зовут даниэль… даниэль, сказал фонсека, даниэль фонсека, прекрасное имя, любезно сказала дона филомена, так вот, даниэль, если вы мне протянете руку… что я сделаю, спросил фонсека, протянете мне руку, повторила дона филомена, мне нужно спуститься со стремянки, понимаете, у меня перегорели лампочки в светильнике в коридоре, все три сразу, а льюба сегодня… выходная, закончил за нее фонсека, льюба это ваша помощница по хозяйству, да, рассмеялась дона филомена, у вас прекрасная память, даниэль, мой мальчик, не то что у меня, льюба сегодня выходная, но я знаю, где у нее лампочки, и стремянку я нашла, я все принесла и сменила, вы большая молодец, дона филомена, искренне сказал фонсека, ну что вы, сказала дона филомена, но по голосу было слышно, что ей приятна его похвала. Я все сменила, и теперь мне нужно спуститься со стремянки, но, мне кажется, я сама не сумею, понимаете, даниэль, понизила она голос, это очень старая стремянка, и она трясется… а вы не могли бы кому-нибудь позвонить, спросил фонсека, может быть, льюбе или внуку… но я же уже позвонила, удивилась дона филомена, вам. Но я же ничего не могу для вас сделать! Тоненько крикнул фонсека, вгрызаясь в карандаш. Конечно, можете, мягко сказала дона филомена, просто перестаньте грызть карандаш и протяните мне руку. Что, тупо спросил фонсека. Протяните руку, велела дона филомена, я сама спущусь, мне только нужно, чтобы вы меня слегка поддержали. Не думая, что он делает, фонсека вытянул руку, но смотреть на нее не стал, почему-то ему было жутко. Несколько секунд рука его висела в воздухе, а в наушниках слышались какие-то шорохи и поскрипывание, словно бы рассохшиеся деревянные ступеньки прогибались под неуверенными старческими шагами. Потом снова возник голос доны филомены, слегка запыхавшийся, но довольный. Ну, вот и все, весело сказала она, большое вам спасибо, мой мальчик. Вы спустились, недоверчиво спросил фонсека, конечно, ответила дона филомена. Фонсека осторожно посмотрел на свою все еще вытянутую руку. Рука как рука. Пустая. Ну хорошо, сказал он все так же недоверчиво, я очень за вас рад. Могу ли я вам еще быть чем-нибудь полезен? Ой, погодите, торопливо отозвалась в наушниках дона филомена, погодите, даниэль, не убирайте руку, я дам вам конфеток, отличные конфетки, карамельки, мне их льюба откуда-то приносит… вначале фонсека услышал шуршание, потом ощутил щекотное прикосновение бумажных фантиков к ладони. И только тогда закричал.

…идиотская была затея, совершенно идиотская, просто непонятно, как такое могло прийти в голову, и ведь не дура какая-нибудь, взрослая же умная женщина, врач, между прочим, ну, почти, Сузана смотрит в зеркало в поисках взрослой умной женщины – почти врача, но видит только короткую челку, вздернутый нос и перепуганные круглые глаза, ой, мамочки, как же меня угораздило, какая идиотская, идиотская затея…

Сузанинья, деточка, за кого ты выйдешь замуж, когда вырастешь, спрашивали тетушки, и Сузана – сколько ей тогда было? четыре? пять? вздыхала – знала же, чего они ждут, – но все равно отвечала. За луну. Тетушки смеялись, тетушка Паула, тетушка Роза, тетушка Тина, тетушка Сидалия, эта была глуховата и смеялась просто потому, что смеялись остальные. Даже прабабушка Изаура, большая и вялая, как плохо набитая подушка, скрипуче кудахтала, тряся бледными непропеченными щеками.

Сузана спокойно ждала, пока они замолчат, – и повторяла коротко и веско – за луну.

…это хорошо, хорошо, что она согласилась, лихорадочно говорит Карла, крепко держа Сузану за руку и слегка пожимая при каждом слове, матушка Голубка не берется за безнадежные дела, ты же знаешь Риту, Риту Оливейру, из секретариата, от нее муж ушел под Рождество, она бегала по колдунам, чтобы его вернуть, столько денег потратила, я ей посоветовала сходить к матушке Голубке, а матушка ей отказала, в глаза посмотрела, на руку, кости кинула и отказала, денег даже не взяла, ничего, сказала, не сделаешь, там, сказала, судьба, предопределение, судьбу не перехитришь, хоть что делай, а тебе не отказала, значит, все в порядке, значит, поможет, она, знаешь какая, лучше всех, вот у меня в прошлом году, сама помнишь, да, кивает Сузана, пытаясь высвободить руку, да, да, ты права, это хорошо, это очень хорошо, да ты меня не слушаешь, обижается Карла…

Лунными вечерами тетушки развлекались, выходи, кричали, Сузанинья, твой за тобой пришел! Сузана вежливо улыбалась, она теперь всегда улыбалась, и молча шла к себе в комнату. Там она подходила к окну и смотрела на луну, пока не начинала кружиться голова, а луна смотрела на нее и слегка подмигивала, и Сузана чувствовала, да, пришел, да, за ней.

…ну что, что они там делают, шипят за дверью, отойди, отойди, не толкайся, я же так не вижу, Сидалия, Паула, отойдите, кому сказано, Роза, Роза, забери Сидалию, а то я за себя не отвечаю, да не толкайте же меня, я ничего не вижу, как хорошо, думает Сузана, пытаясь устроиться поудобнее на холодном полу, что я поставила перед дверью ширму, тетки не увидят, какая я ду… не отвлекайся, говорит матушка Голубка, зови, и Сузана зовет, и зовет, и зовет, и, когда ей кажется, что все бесполезно, светящееся лицо луны стремительно…