Михаил Земсков - Сектант

– Больше всего мне интересно, что в этой сумочке, – кивнув на сумку Давида, тихо проговорил я.

– Открой да залезь, – пожал плечами Виталик, – хотя вряд ли ты там найдешь что-нибудь, кроме трусов и маек.

Я на некоторое время застыл в нерешительности, но потом быстро подошел к сумке, сел перед ней на пол и открыл замок-молнию. Действительно трусы и майки… Пластиковая банка с надписями на индийском языке. Ботинки. В глубине прозрачный пакет с бритвенными принадлежностями. Непрозрачный пакет то ли с журналом маленького формата, то ли с книгой в мягкой обложке. Антикварный продолговатый ящичек из красного дерева, инкрустированный белыми и желтыми минералами, украшенный барельефом многорукого человека со слоновьей головой. «Вот оно!» – мелькнуло в голове, приятный холодок предчувствия разлился по груди. Хотя что я подразумевал под этим самым «оно», я бы не смог объяснить.

Ящичек приятно тяжелил руку – даже не своим содержимым, а массивностью дорогого южного дерева, из которого он был изготовлен, и обильной восточной инкрустацией. Я попробовал открыть крышку, но она не поддавалась. Судя по всему, где-то находился секретный замочек. Я беспомощно вертел в руках артефакт, напоминая наверное в этот момент мартышку с микроскопом.

В коридоре послышались голоса. Я резко обернулся к Виталику. Он подскочил к двери и выглянул наружу, потом быстро ее захлопнул и растерянно повернулся ко мне:

– Там Серега. Сюда идет… – прошептал надрывно.

Я быстро запихнул ящичек и остальные вещи в сумку, закрыл замок и поднялся на ноги.

– Выходим, – сделал знак Виталику, – мы пришли за ним пить водку, но его не нашли и теперь возвращаемся в номер.

Виталик кивнул головой и открыл дверь. На пороге стоял Сергей, и с ним – молодая девушка-казашка, в манере поведения и в одежде которой легко можно было угадать проститутку.

– О! А мы тебя ищем, – невинно поднял брови Виталик, – пойдем водку пить.

У Сергея нервно заморгал правый глаз, потом, заикаясь, он гаркнул:

– Не-не-несите сюда! – Повернулся к девушке, – т-ты будешь пить?

Девушка пожала плечами:

– Если с соком…

– Да, конечно. Сок есть! – С облегчением выдохнул Виталик, радуясь, что инцидент с нашим проникновением в чужой номер исчерпан. – И колбаса есть!

Обойдя девушку, мы юркнули в свой номер.

– А ты все «просветленный, просветленный»… – Нервно рассмеялся Виталик. – Нормальный пацан. Не успел разместиться – сразу проститутку в номер.

– Нужно не засиживаться, чтобы не испортить кайф человеку, – я положил в пакет водку и сок.

– Знаешь… – Догадка осветила лицо Виталика, – Давид, возможно, специально уехал, чтобы Сергея проверить.

– В смысле? Зачем?

– Проверить его религиозность, силу воли.

– Ерунда. На фиг ему это надо…

– Сергей все-таки в какой-то мере его ученик. Мне кажется, что Давид вполне мог так сделать.

– Похоже на какие-то детские игры, – я направился к двери.

С выпивкой и закуской мы вернулись в номер Сергея. Он безучастно сидел на кровати, в то время как девушка складывала его разбросанные вещи в тумбочку. Я выставил спиртное и еду на письменный стол. Виталик сходил в ванную и ополоснул стаканы.

– Меня зовут Иван. А вас как? – Спросил я девушку.

– Гульжан, – безразлично ответила она.

– Меня – Виталик, – вставил мой приятель, суетясь с закуской.

– Сергей, ты в порядке? – Я встал перед ним с открытой бутылкой водки.

– В порядке. Совершенно в порядке, – тихо проговорил он и улыбнулся, – н-наливай.

Мы сели вокруг тумбочки, выдвинутой в центр свободного пространства комнаты. Я разлил по стаканам водку, и мы выпили, традиционно произнеся «за знакомство».

– Как живется в Алма-Ате? – Спросил Виталик у Гульжан.

– Хорошо живется, – улыбнулась девушка.

– Да, наверное не то, что в Москве. Там цены сейчас вообще безумные. Бутылочка воды – тридцать рублей. Майка – тысячу… – Виталик принялся рассуждать о сложностях столичной жизни.

Я снова разлил, и мы выпили. Виталик сморщился и закашлялся:

– Криво пошла…

Сергей взял бутылку и наполнил стаканы:

– Н-надо вдогонку – утрамбовать.

Мы снова влили в себя водку.

– Эта уже лучше, – улыбнулся Виталик, закусывая толстым ломтем колбасы.

– Сколько стоит твой ад? – Глядя на Гульжан в упор, спросил Сергей.

Гульжан смущенно улыбнулась и оглянулась на нас с Виталиком.

– Может, не стоит так высокопарно… – С наигранной усмешкой проговорил я после неловкой паузы.

– С-сколько стоит твой ад? – Не обращая внимания на мои слова, повторил Сергей. – Н-например, в месяц? Сколько ты получаешь в месяц, чтобы попасть в ад? Чтобы сейчас жить в аду?

Девушка снова бросила на нас с Виталиком недоуменный взгляд, но, не найдя нужной поддержки, негромко ответила:

– У меня маленький ребенок. Его кормить, одевать нужно…

– Знаю… – Нетерпеливо оборвал Сергей, – все так говорят. И во сколько ты оценила свой ад? К-какова арендная плата в месяц?

– Ну… По разному бывает, – замялась девушка, – около тысячи где-то. Иногда больше.

– Дешево. Дешевый ад.

– У меня в самом деле пятилетний сын. Мужа нет. Кто еще его кормить и одевать будет? – Монотонно пробубнила Гульжан.

– М-моя м-мать повесилась два года назад. Сейчас она в аду. Она часто приходит ко м-мне во сне, – быстро и возбужденно, брызгая слюной, говорил Сергей, – Ей там очень плохо. Ужасно. У ее боли и ужаса н-нет конца. Боль и страдание навечно – на все оставшееся время. Она за это тоже недорого заплатила. Несколько лет одиночества. И я за это заплатил. Тоже недорого – пару лет в Москве, н-непыльная работа, н-несколько опубликованных стихотворений. Всего несколько! Ад нам достается по дешевке. Н-не н-надейся, – он порывисто взял девушку за руку, – что ты туда не попадешь.

Гульжан медленно, но уверенно высвободила руку:

– У меня сын. Мне простится.

– У моей матери тоже был сын… Тысяча долларов? – Сергей встал с кровати, взял свою сумку, достал оттуда деньги и протянул их девушке. – Здесь не тысяча долларов – меньше, но я покупаю тебе две недели жизни без ада, чтобы ты могла за это время найти работу. Любую, чтобы хватило на еду три раза в день, на штаны и рубашку твоему сыну и тебе.

Гульжан опустила голову.

– Только н-не нужно благодарить, – Сергей быстро всунул купюры в руку девушки.

Она положила деньги на тумбочку рядом с колбасой, потом взяла половину:

– Мне нужно отдать. Можно я пойду? – Спросила у нас с Виталиком.

Мы молча пожали плечами.

Сергей взял бутылку и разлил водку по стаканам. Гульжан вышла из комнаты.

– Выпьем! – Сергей поднял стакан.

Мы выпили, закусили.

– Ребята, вы на м-меня только не обижайтесь, – с неожиданно слезливым раскаянием проговорил Сергей, заглядывая поочередно в глаза то мне, то Виталику.