Михаил Земсков - Сектант

– Нет, – рассмеялась Айгуль.

– Может, остановимся, возьмем? – Неуверенно предложил он.

– Сам же знаешь – четвертый пункт.

– Какой еще четвертый пункт?

– Ты не был на Давидовских семинарах? Мораторий на алкоголь во время практик.

– Сейчас же не практика… – Недовольно протянул Виталик. – И когда уже начнутся практики? А то Давид только обещает да обещает…

– Давид говорит, что каждая секунда нашей жизни должна стать практикой.

В ответ раздался только приглушенный нечленораздельный звук, похожий одновременно на вздох и на мычание.

– Практики – это имеются в виду тренинги? – Спросил я.

– Ну… Типа… – Кивнула Айгуль.

– Расскажи о них. А то все говорят «практики, семинары», а что это такое, никто не признается.

– Ну… – Айгуль замялась, – об этом не расскажешь. Через них нужно просто пройти. Наша жизнь полна историй слабых людей, их потерь и поражений, разрушенных мечтаний и разочарований. Жизнь полна слабых людей. Сильный человек в ней – аномалия. Практики делают тебя сильнее, дают возможность вырваться из этого болота слабости.

Виталик отвернулся к окну.

Наконец мы вырвались из города. Справа от трассы, совсем рядом, в двух-трех километрах, поднимались к небу холмы, предгорья, а за ними – массивные, поросшие елями, горные хребты и величественные снежные вершины.

Айгуль вставила в магнитолу диск и прибавила громкость. Зазвучала бодренькая песенка «Мумий Тролля». Педаль акселератора под Айгулиной ногой устремилась вниз. С нашей машиной поравнялась белая «Нива». Давид с улыбкой смотрел на нас, а Оля сосредоточенно следила за дорогой, положив руки на руль. Айгуль опустила окно и высунула наружу левую руку. Показала Давиду два вытянутых вверх пальца – «Victory» – и рассмеялась. В ответ Давид тоже выпрямил указательный и средний пальцы, но превратил их не в вертикальную «V», а в горизонтальные ножнички и сделал вид, будто срезает Айгулины пальчики. Айгуль рассмеялась еще громче.

– Юу-ху! – Прокричала она и утопила гашетку в пол. «Нива» словно осталась стоять на месте, а «Порше» пошел на взлет. Моя спина мягко вдавилась в кожу сиденья.

– Юу-ху! – Снова прокричала Айгуль в такт музыке.

«Начинается веселенькое приключение», – усмехнулся я про себя. Виталик и Сергей тоже невольно улыбнулись.

– Громче музыку! – Крикнул Виталик.

Айгуль повернула ручку до максимума. Низкие басы ударили по барабанным перепонкам так, что они словно продавились внутрь и задрожали. Появилось ощущение, что окружающий мир неуловимо меняется.

– А-а-а, чертова шаманская вибрация, – Сергей поднес к ушам ладони с широко растопыренными пальцами и с улыбкой посмотрел на меня. Я закрыл глаза.

– Колу будешь, из холодильника? – Айгуль протянула мне красную баночку.

Я взял холодную, с капельками осевшей воды, банку «Кока-колы» и приложил ее к щеке. Посмотрел в зеркало заднего вида на Айгуль. Она не замечала моего взгляда.

– Айгуль, а у тебя таблеток от головной боли нет? – Спросил Виталик.

– Нет… Ты что… – С удивлением, смешанным с возмущением, ответила Айгуль. – Я не употребляю медицинские препараты.

– Почему? – Удивился Виталик.

– Не позволяю системе управлять мной.

Виталик пожал плечами и натянуто усмехнулся. Я сдвинулся к нему, чтобы увидеть в зеркале заднего вида себя, осмотрел прическу, поправил волосы.

В небе парили крупные птицы.

– Орлы? – Спросил я у Айгуль.

– Фиг их знает. – Она рассматривала свои ногти. – Может, соколы. Может, беркуты. Да, точно, беркуты, – Айгуль подняла голову и одарила меня изучающим взглядом.

Машины были припаркованы у обочины. С обоих сторон трассы простиралась желтая степь. Справа километрах в десяти степь перерастала в горы. Пейзаж там менял цвет от желтого к зеленому. Оля открыла капот своей Нивы, одела рабочие перчатки и, взяв в багажнике два гаечных ключа, начала что-то подкручивать.

– Что-то сломалось? – Спросил Сергей.

– Ерунда, – негромко ответила Оля и после паузы добавила:

– Башмак цепи разбалтывается. Приходится подкручивать.

– И часто?

– Нет. Нормально, – подкрутив что нужно, она закрыла капот, – километров двести без проблем ходит. А вообще менять надо.

Айгуль скучающе оглянулась по сторонам, потом снова посмотрела на меня, сощурив глаза:

– У тебя знакомое лицо. По-моему, я тебя где-то видела.

Наконец-то… А то уже почти отвык от этого «я вас раньше где-то видел…»

– Возможно, – пожал я плечами, – я снимался в рекламе.

– Понятно, – улыбнулась Айгуль, – наверное, прикольно…

– Да, в чем-то прикольно. А ты где работаешь?

– В ООН.

– Нравится?

– Это тоже прикольно, – усмехнулась она, тряхнув головой. Прядь вьющихся темных волос упала на лицо.

К нам подошел Давид, вернувшийся из оврага, куда все по очереди ходили справлять нужду. Айгуль с блаженной улыбкой протянула к нему руки. Закрыв глаза, они замерли в нежном объятии. Через минуту к ним присоединилась Оля. Из оврага вышли Виталик с Сергеем.

– Где ночевать будем? – Спросил Виталик.

Я пожал плечами.

– Жрать охота, – он прислонился к двери «Кайенна».

– Неужели проголодался? – Усмехнулся я. В дороге его мутило, он отказывался от любой еды, которую предлагала Айгуль, и только пил воду.

– Ага, – Виталик взял из машины бутылку «Бонаквы» и присосался к горлышку.

– Я б-бы тоже съел чего-нибудь горяченького, – задумчиво проговорил Сергей, глядя в землю.

Не разрывая объятий, Давид открыл глаза и посмотрел на нас:

– Может, в степи заночуем? – Мягко проговорил он, – костер, печеная картошечка, звездное небо.

– Да, да, давайте в степи, – подхватили Айгуль и Оля.

– Где в степи? – С опаской поднял голову Сергей, – здесь, что ли?

– Да где угодно, – подмигнул ему Давид, – хоть здесь, то там. Только не у дороги желательно.

Мы расселись по машинам, и наш маленький караван снова двинулся в путь – с дороги прямо в степь, через овраг, по буеракам. Оля задорно глянула на нас, сидящих в «Порше», включила полный привод и надавила на газ. «Нива» козленком перемахнула через овраг и понеслась по пересеченке в степь.

«Кайенн» по ямам двигался гораздо более осторожно и медленно. Айгуль выбирала колею, объезжала кустики жесткой травы. Через овраг мы перебрались скорее, как гусеница, нежели как козлик. Впереди постепенно рассеивалось облако пыли, оставленное «Нивой», оторвавшейся от нас метров на пятьсот.

«Костер, печеная картошечка, звездное небо…» Для меня было загадкой, где в степи мы сможем найти дрова для костра. Но я недооценивал Айгуль и Олю. Мы остановились в абсолютно пустынном месте, в нигде. Вдалеке в полупрозрачной дымке еле виднелись горы.

– Распаковываемся? – Айгуль открыла дверь багажника.