Елена Медведева - Если не хочешь умереть, или Экстрим и физика. Свиньи тоже любят

Серов наполнил бокалы, взял одно яйцо, очистил его и, поморщившись, буркнул:

– Совсем остыло, но сейчас мы это исправим.

Достав из буфета стеклянный графин, Иван Аркадьевич зажег бумагу, опустил ее на дно и после нескольких секунд горения вставил в горлышко яйцо. Поместив «подставку» с яйцом напротив Петра, заметил:

– Вы ешьте, ешьте – оно уже теплое.

Петр нахмурился в ожидании подвоха, но все же взял ложечку и попытался снять верхнюю часть белка. И в этот момент яйцо начало довольно быстро втягиваться в графин. Последующий громкий хлопок заставил всех вздрогнуть.

– За кого вы меня принимаете? – возмутился Петр. – Полагаете, что я полный идиот? Бумага при горении поглотила часть воздуха, и внешнее атмосферное давление вдавило яйцо в графин.

– Один ноль в вашу пользу, – улыбнулся Серов. – А сейчас я подогрею яйца фараоновых змей, – он указал на тарелки с конусообразными белыми яйцами размером в два с половиной сантиметра, после чего чиркнул зажигалкой и, быстро пройдясь вдоль стола, поджег яйца.

Конусы начали раздуваться, расти, постепенно превращаясь в желтоватую массу, которая вытягивалась в извивающиеся змеиные кольца. Комната наполнилась удушливой вонью сернистого газа. Желтые змеи становились все длиннее. Максиму показалоь, что еще секунда и вокруг его шеи затянется петля. Отпрянув в сторону, он вытянул губы и издал устрашающий шипящий звук.

– Фараоновы змеи вырвались из темницы, – грудным голосом произнес Серов, но в остатке скорлупы сохранилась убойная сила урея.

– Пожалуй, я ей воспользуюсь, – Зоя схватила щепотку, кинула в свой бокал и поднесла его к губам. В ту же секунду Максим налег грудью на стол и выбил бокал из ее рук.

– Что ты делаешь? – завопила Зоя.

– В остатке яд! – крикнул Максим, – полимер циана и синеродистая ртуть. Его необходимо сжечь!

Максим быстро высыпал остатки химического процесса в блюдо и поднес к порошку зажженный бумажный факел. Смесь вспыхнула, но каким-то образом в процесс горения включилась и скатерть. Петр, не раздумывая, схватил бутылку с джином и плеснул на огонь. Пламя вспыхнуло сильнее и побежала по скатерти как по бикфордову шнуру. Максим сорвал с себя пиджак и резкими ударами попытался потушить огонь. Задыхающаяся от кашля Милентина бросилась к окнам, распахнула их, и в комнату ворвались живительные струи морского воздуха. Серов молча и с иронической ухмылкой наблюдал за этой суетой.

Сжав кулаки, Петр подскочил к академику.

– Вы… вы хотели убить Зою. Я знаю, почему вы ненавидете ее – считаете, что я советуюсь во всем только с ней. Ошибаетесь – я провожу анализ всех мнений, результатов всех экспериментов. Обо всем этом многократно сообщалось в прессе.

– По известному закону, открытому потребителями, громкость рекламной шумихи обратно пропорциональна качеству товара, – это во-вторых, а во-первых, я никого не собирался убивать. Зоя по образованию химик, и я полагал, что она знает о том, процесс разложения синеродистой ртути сопровождается резким запахом сернистого газа. Конечно, этот развлекательный эксперимент можно отнести к разряду опасных, но если бы мы спокойно сожгли остаток химических реакций ничего бы не произошло.

– Вы… вы сумасшедший.

– Я знаю, как хотели бы вы увидеть меня в одиночной палате психушки, и я готов сообщить вам приятную для вас новость: завтра вам представится возможность избавиться от меня навсегда.

Зоя с Максимом с балкона наблюдают за организованной на веранде дискотекой. Танцуют только двое – охранник и официантка.

Неожиданно над верандой возникает голографическое изображение полуобнаженной танцовщицы, исполняющей танец живота. Женщина протягивает в сторону балкона извивающиеся руки, они отрываются от тела, превращаясь в светящихся крылатых змей. Максим со смехом обнимает Зою за талию и увлекает в комнату. Змеи приближаются к балкону. Максим задергивает шторы…

Нагруженная сумками Лариса идет к дому в сопровождении стайки бездомных кошек. Учуяв в одном из пакетов корм, зверьки голодно мяукают, цепляя когтями дно пакета.

– Без хозяина вы совсем обнаглели! Имейте терпение! – Открывая дверь, Лариса пытается отбросить кошек ногой, однако, троим удается проскользнуть в щель. Голубая мохнатка и рыжая полосатка бегут за женщиной на кухню, а черный кот, крадучись, пробирается в гостиную. Лариса разгружает сумки, сыплет в миски вкусные подушечки. Из гостиной доносится душераздирающий крик – так кричит смертельно напуганная или раненая птица. Женщина врывается в комнату, бросается к пустой клетке, задирает голову, осматривая карнизы и шторы.

– Арнольдик! Где ты?

Крик раздается вновь и исходит откуда-то снизу. Лариса нагибается. Попугай сидит под столом, взъерошив перья, и шипит, как змея. В готовности сделать смертоносный прыжок напротив него затаился огромный черный кот. Лариса хватает кота за хвост и, отшвырнув в сторону, пытается аккуратно взять птицу на руки. Ошалевший от страха попугай впивается мощным клювом в палец. Женщина вскрикивает от боли, но, не выпуская птицу из рук, сажает ее в клетку. Попугай не сразу приходит в себя и продолжает держать палец в клюве. Из пальца сочится кровь.

– Арнольдик, все хорошо, все хорошо, – превозмогая боль, бормочет Лариса. Наконец, попугай осознает, что находится в безопасности, и вскакивает на жердь. Лариса в ужасе разглядывает окровавленный палец. Был бы Петя дома, доврачебная помощь не заставила бы себя ждать. Он бы обработал ранку, налил бы ей рюмочку, успокоил… Она с трудом забинтовала палец и взяла мобильный.

– Алло, Петя? У меня все в порядке, если не считать, что поранила палец. Да, я обязательно схожу ко врачу. Ну, как проходит конференция?

– Все отлично. Только конференцией это вряд ли назовешь, скорее игра в экстрим. Иван Аркадьевич решил подвергнуть проверке наши остаточные школьные и вузовские знания. Сам он выступает в роли старца Фура в форте Баярд или ведущего передачи «Что? Где? Когда?»

– Надеюсь, что ты на высоте?

– Как всегда.

– А Зоя?

– Что Зоя? Зоя, как выяснилось, напрочь забыла законы механики и химию, за что и пострадала… Нет, все нормально. Кстати, на нее положил глаз один молодой кадр, так что не ревнуй меня, старушка.

– Неужели она…

– Ну, как тебе сказать… дело молодое… южное небо, цикады, мачо, дискотека… А я уже скучаю по тебе. Надеюсь, ты блюдешь себя?.. Извини, неудачная шутка. Я тебя целую.

– Я тоже. Возвращайся скорей.

В закатных лучах солнца застыли пышные кроны кленов, верхушки гигантских кипарисов растворились в вечерней мгле. Цикады встречают надвигающуюся ночь неистовым хором. Гости собрались в столовой за ужином.